– Это невозможно!
– Это правда! Она украла магию, вот почему я не могу заставить ее делать то, что ты хочешь!
Он потянул носом, как ребенок, готовый расплакаться.
Я с ненавистью посмотрела на него, и он отшатнулся.
– Вот опять! Она прямо сейчас это делает! – захныкал он и вскинул руки, словно пытаясь защититься от потока ярости, которую я могла на него обрушить.
– Нет! – взревела Двалия и вскочила с кушетки.
Я сжала кулаки, чтобы прикрыть голову и попробовать отбиться, если она бросится на меня, но она метнулась не ко мне, а к сундуку с резной крышкой. Свысока наплевав на все мои усилия, она принялась расшвыривать свои наряды, пока не докопалась до выстиранной, но изрядно потрепанной дорожной одежды, сложенной на дне. Достав кожаный кошель, Двалия вытащила оттуда стеклянный флакон. Остатки змеиной слюны болтались на дне.
– Нет. Все на месте. Она не крала ее. Хватит отлынивать от работы!
Мы оба уставились на нее и надолго замолчали. Потом Виндлайер заговорил – медленно, с беспомощной мольбой в голосе:
– Мне нужен этот остаток прямо сейчас. Разве ты не хотела бы, чтобы я мог сделать все, что ты пожелаешь? – В последних словах звучала отчаянная жажда.
– Сейчас ты этого не получишь. Я и так дала тебе все, что могла позволить. – Двалия посмотрела на него, а потом завязала шнурок от кисета и повесила его себе на шею, так что кожаный мешочек лег между ее грудями. – Осталось совсем немного. Надо поберечь на крайний случай.
– Она не доверяет тебе, Виндлайер. Она приучила тебя к змеиной слюне, а теперь боится, как бы ты ее не украл, – проговорила я, бросив эти глупые слова, как камни, в них обоих.
– Змеиной… кто тебе сказал? Виндлайер! Ты что, выбалтываешь ей мои тайны? Ты предал меня?
– Нет! Нет, я ничего ей не говорил! Ничего!
Он не говорил мне. Я выудила все из него, когда его разум был беззащитен передо мной. Лучше бы я оставила, что знаю, при себе. С другой стороны, это помогло мне вбить клин между ними.
– Врешь! – Двалия надвинулась на Виндлайера, занеся для удара мясистую руку, и он испуганно съежился, дрожа и прикрывая голову руками.
Двалия влепила ему крепкую оплеуху, но ударилась о его костяшки, крякнула от боли и вцепилась ему в волосы. Она принялась трепать его за волосы, Виндлайер взвыл и стал кричать, что он ни в чем не виноват. Я тихонько отступала к двери, оглядываясь в поисках какого-нибудь оружия. В любой момент они могли объединиться и броситься на меня. Но этого не случилось. Двалия дернула Виндлайера с такой силой, что он повалился на пол и сжался в комочек, всхлипывая. Она сердито нахмурилась, глядя на него, и подняла глаза на меня:
– Что он рассказал тебе о змеином зелье?
– Ничего, – честно сказала я. И чтобы отвлечь ее, добавила, жалостливо покачав головой: – Там, откуда я родом, о нем все знают. Только мало дураков, чтобы пробовать его.
Она вытаращила глаза:
– Нет!.. Нет, это мое открытие! Новая способность, которую я обнаружила! Некоторые из тех, в чьих жилах течет кровь Белых, могут ею овладеть. Но не все. – Она уставилась на меня с ненавистью. – Думаешь, ты такая умная, да? Ты пыталась обратить Виндлайера против меня. Он все рассказал мне, глупая девчонка! Как ты сбила его с толку, чтобы он помог тебе. Ты заставила его предать меня! Больше такого не повторится. Можешь мне поверить. И вот еще что: обещаю, тебя ждет долгая и мучительная жизнь в Клерресе. Думаешь, что настрадалась за время нашего путешествия? О нет! Ты пройдешь через все, что досталось твоему отцу, и еще через многое!
Я уставилась на нее в ответ. Она придвигалась все ближе ко мне. Еще ближе. Оружия нет. На этом корабле все тщательно закреплено на случай шторма. Двалия хочет схватить меня и побоями заставить рассказать все, что я знаю. А я даже не знаю толком, что я знаю. Или что я могу сделать, используя свое новообретенное умение. Может, это и есть Сила, как у отца? Да, точно! Не какая-то грязная магия, которую Двалия вселяет в Виндлайера, заставляя его пить змеиную слюну. Моя магия, магия моего рода. Но меня не учили с ней обращаться. А из записей отца я знала, что этому нужно долго учиться.
Но я ведь уже использовала эту магию. Ведь правда?
Я заставила Виндлайера почувствовать свою былую боль. И ощутить мою ненависть. Возможно, у меня получилось лишь потому, что он сам залез ко мне в голову. А может, я украла магию у него… Смогу ли я что-то сделать Двалии?
Свирепо глядя на нее, я собирала в кулак всю свою ненависть, одновременно загоняя внутрь страх. Смотрела на ее лицо и собирала воедино то, как уродлив ее шрам, какая мерзкая от нее вонь, как она отвратительна мне. Все это слишком жалкие орудия… Что бы такого сделать ей, что заставить ее почувствовать? Да и смогу ли я передать ей какие-то чувства, или с Виндлайером у меня получилось только потому, что он рылся у меня в мыслях?
Я задыхалась от страха. Надо держать себя в руках. В свитке отца говорилось, что это очень важно. Заставила себя сделать медленный вдох, еще один… Как тут сосредоточиться, когда она в любое мгновение может броситься на меня?
Стань охотником, а не добычей.
Волк-Отец! Голос его прозвучал еле слышно, как птичья трель вдалеке.
Глубоко в глотке у меня зародилось раскатистое рычание. Двалия вытаращила глаза, но я заметила, что Виндлайер больше не лежит, сжавшись в комок, а сел прямо. Надо следить за ними обоими. Где у нее самое уязвимое место? За время нашего пути Двалия отощала и окрепла. Я попыталась представить, как бью ее. У меня получилось, но мне не удавалось вообразить удара достаточно сильного, чтобы остановил ее. Как только она доберется до меня, сразу сделает мне больно. Очень больно. Нужно направить все свои усилия в одну точку, но куда же ударить?
Ее разум.
Осторожно. Путь наружу – это всегда и путь внутрь.
У меня не было времени гадать, что он имел в виду. Я обрушила на Двалию всю свою ненависть и отвращение. Я думала, это причинит ей боль, но получилось, будто плеснула масла в кухонный очаг: ее собственная ненависть ко мне в ответ взметнулась как яростное пламя. Она прыгнула на меня, как кошка на мышь, и, как мышонок, я метнулась в сторону, едва избежав когтей. Двалия была не такая проворная и, хотя и не врезалась в стену, все же пошатнулась. Я рыбкой бросилась под стол и выбралась с другой стороны. Двалия стукнула кулаками по столешнице так, что посуда зазвенела, и крикнула Виндлайеру: «Хватай ее, держи ее!» Он встал на ноги, но двигался неуверенно и неуклюже. Я бросила ему яростное напоминание о том, как кусала Двалию, и, к моей радости, он испуганно схватился за щеки.
Однако Двалия все еще горела желанием схватить меня. Я держалась так, чтобы стол все время был между нами, но она без устали носилась вокруг него за мной. Мне пришлось спрятаться под стол, чтобы перевести дыхание, но она попыталась достать меня пинком и расшвыряла стулья, чтобы не мешали. Когда я выбралась из-под стола и мы снова принялись бегать вокруг него, то обе спотыкались о стулья.
