Прежде чем войти в каюту, я постучала, на случай если капитан решил напоследок еще раз навестить свою возлюбленную. В ответ чарующий голос Двалии велел мне войти.
– Сложи это все! – распорядилась она, едва увидев меня.
Двалия имела в виду горы одежды, которую перемерила и отвергла. В каждом порту капитан покупал ей обновки. Интересно, как она поступит с этим гардеробом, когда мы сойдем на берег и леди Обриция вновь станет Двалией? Она увлеченно раскладывала украшения, подаренные капитаном, на ажурной шали, тоже полученной от него. Покончив с этим, Двалия аккуратно свернула шаль, подогнув края, и связала в небольшой узелок. К этому времени я уже убрала почти все ее полупрозрачные и кружевные наряды в сундук.
– Вы будете скучать по нему? – Вопрос сам собой возник у меня в голове и тут же сорвался с языка. Двалия нахмурилась, и я поспешно добавила: – Он так хорошо к вам относится! Приятно, должно быть, когда кто-то ценит вас по достоинству.
Она прищурилась, глядя на меня. Я слегка переборщила с лестью, но изобразила на лице подобострастный интерес и отвела глаза, чтобы запереть сундук. Исподтишка я покосилась на Виндлайера. Он очень медленно собирал свои жалкие пожитки и запихивал их в потрепанный мешок. С тех пор как я стала любимой служанкой Двалии, она давала ему все меньше и меньше поручений. Казалось бы, он должен радоваться, что ему достается меньше работы, но он, тоскуя по вниманию Двалии, только больше злился на меня. Во мне росло нехорошее подозрение, что он что-то замышляет, но, если и так, он отлично скрывал свои мысли. Я и сама кое-что задумала. Замысел медленно обретал очертания у меня в голове, но я боялась думать о нем подолгу, чтобы Виндлайер не учуял. Этот план мне следовало составить давным-давно, еще зимой, когда меня только похитили.
Нет. Нельзя думать об этом в присутствии их обоих, когда они не спят. Я снова заставила себя вспомнить прелестные разноцветные домики и мечтать о чудесной жизни в этом милом городе.
Двалия наконец снизошла до ответа:
– Мне следовало бы скучать по нему. – Она глубоко вздохнула и расправила плечи. – Но такая жизнь не по мне. Мне не нужно расположение мужчин, чтобы взять от жизни то, что мне положено. – Прозвучало это так, будто она едва ли не злилась на него за заботу и внимание. Двалия повернулась к Виндлайеру. – Помнишь, что ты должен сделать, когда мы сойдем на берег?
– Да, – безрадостно ответил он.
Она искоса посмотрела на него:
– И ты уверен, что справишься?
– Да. – Виндлайер взглянул на меня и тут же отвел глаза. От этого мне на миг стало не по себе.
– Отлично.
Двалия встала, одернула платье и пригладила волосы. В то утро я заплела ей косу и тщательно заколола ее в узел на затылке. Теперь Двалия поправила прическу с таким видом, будто на самом деле была красавицей, какой ее видел капитан. В ушах ее покачивались блестящие серьги, сеть из серебряных колец с вкраплениями крохотных драгоценных камней оплетала шею. Но над ожерельем было ее некрасивое круглое лицо, навсегда обезображенное шрамом от моих зубов. Из отцовских свитков я знала, что шрам можно было бы убрать при помощи магии Видящих, Силы, но я не стала говорить ей об этом. Пусть будет козырем в моем рукаве: возможно, он еще спасет мне жизнь. Или, по крайней мере, заинтересует ее достаточно, чтобы она решила не убивать меня сразу. Я попыталась вспомнить, какой доброй, внимательной и заботливой она казалась в самом начале, когда только явилась за мной. Виндлайер наколдовал.
Тот робко спросил:
– А они знают, что мы возвращаемся? Симфэ и Феллоуди?
Двалия молчала так долго, что я уже решила: она не станет отвечать. Потом все же сказала:
– Короткие сообщения с голубиной почтой только сбили бы их с толку. Я расскажу все, когда предстану перед ними.
Он втянул воздух, словно испугавшись такой перспективы.
– Они, наверное, очень удивятся, что ты вернулась одна.
– Одна? – рявкнула она. – Я везу трофей, который обещала добыть. Нежданного Сына.
Виндлайер покосился на меня из-под полуопущенных век. Мы оба знали, что Двалия уже не считает меня Нежданным Сыном. Я думала, у него хватит ума промолчать, однако он сказал:
– Но Би ведь девочка, сама знаешь.
Она пригрозила ему кулаком:
– Это не имеет значения! Хватит болтать о том, чего ты своим умишком понять не способен! Я все улажу. Я со всем разберусь. А ты не говори никому, что она девочка. И вообще держи рот на замке. Ты понял меня? Уж это-то под силу и такому недоумку, как ты. Просто ничего не говори.
Он открыл было рот, потом тупо и преданно кивнул. Двалия подошла к иллюминатору на корме и стала смотреть на бескрайнее море. Может, она жалеет, что возвращается домой?
Улучив минутку, когда Двалия не гоняла меня с поручениями, я, как могла, пригладила волосы. Мне удалось умыться грязной водой, оставшейся после ее мытья, и промокнуть лицо полотенцем, прежде чем вынести все из каюты. Одежки мои износились, зато были более или менее чистыми. Из самой истрепанной рубашки я сделала себе мешок и сложила туда свою сменную одежду – ее у меня было совсем немного. Связав рукава, чтобы получилось нечто вроде ручки, повесила узел на плечо. Я продумала, кем стану притворяться. Буду честно смотреть всем в глаза и всячески стараться угодить Двалии. Совершенно безвредный ребенок, которого нечего бояться. Никто не заподозрит, кто я на самом деле.
Снаружи раздались крики матросов, и донесся городской шум. Нас буксировали прямо к причалам, лучами расходившимся от многолюдных набережных. Мы с Виндлайером взялись с разных сторон за сундук с нарядами Двалии и с трудом выволокли его на палубу. Двалия засунула узелок с украшениями в роскошную вышитую сумочку. И вот мы стоим на палубе, так чтобы не путаться под ногами матросов, и ждем, когда корабль подведут к причалу, пришвартуют и спустят сходни.
Только тут к нам подошел капитан. Он взял руки Двалии в свои, целомудренно поцеловал ее в щеку и сообщил, что уже выслал гонца, чтобы снять для нее комнаты в чистой и приличной гостинице. К сожалению, он не сможет проводить нас туда, но пошлет двух крепких парней, чтобы несли ее сундук и защищали ее. Он обещал вместе с ней отправиться в замок Клеррес, когда она пойдет туда спрашивать о своем будущем, ибо надеется, что в прорицании найдется значительное место для него.
Леди Обриция жеманно улыбнулась и поблагодарила его. Длинные, выгнутые дугой перья на ее шляпке развевались на ветру. Она напомнила, что ее дело в Клерресе очень личное, но обещала встретиться с ним ближайшим вечером. И ее слуги прекрасно смогут сами донести сундук, так что нет нужды посылать кого-то. Капитан нахмурился было, обеспокоившись за судьбу возлюбленной, но его лоб быстро разгладился: я ощутила, как Виндлайер направил капитанские мысли в нужное русло. Конечно же, с ней все будет хорошо. Ни к чему волноваться за нее. Она столь же умна, как и красива, и он ценит ее независимость.
