Словно почувствовав мои колебания, Капра повела меня по длинному коридору, а потом вниз по широкой винтовой лестнице, которой, казалось, не будет конца. Потом мы свернули куда-то и вышли во внутренний двор. Если местность вне крепостных стен была пуста и гола, тут был разбит чудесный сад. Деревья отбрасывали спасительную тень, журчали фонтаны, по выложенному камнями искусственному руслу струился ручеек. Вдоль стен стояли маленькие домики. Перед дверьми каждого из них росли цветы, а на аккуратно подстриженном дереве с глянцевитыми листьями висели маленькие оранжевые плоды. По шпалерам у стены вились растения с лиловыми плодами, но их побеги и близко не дотягивались до кромки стены. Даже если бы Риддл встал на плечи моему отцу, и то не смог бы выглянуть наружу. Пока я разглядывала стену, по верху ее неспешно прошел стражник. Кожа его была темной от солнца, волосы – золотистые. Он держал наготове маленький лук. Стражник смотрел в сад, но не улыбался.
Пели птицы – маленькие розовые создания в клетках, развешенных на резных столбиках, и другие, сидевшие на ветвях деревьев. Капра повела меня по посыпанной камешками дорожке, а потом по прохладной зеленой траве туда, где в тени перевитой плющом арки стояли столы и лавки. Из другой двери в сад вышли две женщины в белоснежных сорочках, обе несли подносы с ломтиками фруктов и хлеба. До меня донесся аромат свежей выпечки, и мне так захотелось есть, что аж живот скрутило. Женщины расставили блюда на столе и позвонили в серебряный колокольчик, подвешенный к ветке. Из дверей домиков наружу хлынули Белые.
– Ой, я так проголодалась! – воскликнула одна девочка, и подруга улыбнулась ей и взяла за руку.
Они собирались за столом, а я разглядывала их гладкие лица и белые, а иногда светло-золотые волосы. Все Белые были одеты одинаково, в короткие балахоны или наряды вроде моего. И я вдруг поняла, что не могу отличить мальчиков от девочек.
– Если окажется, что ты представляешь для нас ценность, если ты будешь видеть сны или сможешь научиться их записывать, ты будешь жить здесь. Тебе выделят собственный маленький домик и прислугу, чтобы она содержала его в порядке. Ты будешь есть вместе с остальными здесь, а если вдруг пойдет дождь – то в Зале Кристаллов. Там очень красиво. Кристаллы, подвешенные к потолку, сверкают и отбрасывают крошечные радуги. Твое дело будет думать и видеть сны. И однажды, если захочешь, родить ребенка и найти себе пару среди таких же, как ты. Видишь, как они счастливы?
Все ели и смеялись. Никто не грустил в задумчивости, не сторонился остальных. Их было пятнадцать человек, и возраст их оставался для меня такой же загадкой, как пол. На еду я старалась не смотреть. Женщины в платьях прислуги вернулись со стеклянными кувшинами, наполненными чем-то светло-коричневым. Они стали разливать напиток по стаканам, а люди за столами торопили их. Я вытаращилась на все это с неприкрытой завистью.
– Ты могла бы стать одной из них. О, не сразу, разумеется. Сначала пришлось бы научиться писать. Но это, конечно, если бы ты видела сны. А ты говоришь, что не видишь их. Однако, наверное, ты проголодалась. Идем.
Капра повела меня назад по подстриженной лужайке, потом по посыпанной гравием тропе, по которой мне было трудно идти босиком, я хромала и подпрыгивала. Мы прошли под арку в стене и через двор, где сушилась на веревках под жарким солнцем постиранная одежда нежных оттенков. И дальше, сквозь еще одну арку еще в одной стене. За ней оказался прелестный травяной сад со скамеечками и беседками. Солнце успело напечь мне голову, пока мы по широкой дуге вернулись к главному зданию. Пройдя сквозь открытую галерею, мы вошли в новую дверь. Я заставляла себя смотреть по сторонам и запоминать каждый поворот, каждую дверь. После сада коридор, где мы очутились, казался мрачным и душным. Капра шла теперь быстро; подошвы ее сандалий стучали по гладкому каменному полу. У меня заболела голова. Я так долго плыла на корабле, столько времени недоедала, столько всего переживала за последние дни – и теперь вдруг почувствовала, что это слишком для меня. Хотелось просто сесть на пол и расплакаться. Если бы я так сделала, стражник, наверное, забил бы меня плеткой до смерти.
Капра свернула и открыла дверь. На пороге она поманила меня.
Я осторожно вошла. Сделав три шага, остановилась и огляделась. Вместо стен тут была чаща. Птицы щебетали, перепархивая с ветки на ветку. Какой-то хищник с золотистой шкурой прокрался в зарослях. Я запрокинула голову: ветви надо мной переплетались, образуя сплошной полог. По одной ветке ползла огромная змея, и сучья гнулись под ее весом. Под ногами у меня была густая трава, цветы и ползучие вьюнки. На цветок села бабочка, вспорхнула, и я проводила ее взглядом до другого цветка.
Все это было ненастоящее. Мне был виден и слышен лес, но под ногами чувствовался гладкий пол, а не сочная трава.
– Это магия? – шепотом спросила я.
– Нечто вроде, – небрежно ответила Капра. – Когда-то мы торговали со Старшими. Один из их величайших мастеров приехал к нам, чтобы покрыть здесь стены, пол и потолок особым камнем. День за днем он создавал эту комнату. У него ушел на работу почти год.
Я была не в силах скрыть изумление:
– Так это магия Элдерлингов!
– Ты никогда раньше не видела чего-то подобного?
Плащ-бабочка!
– Нет. Никогда. У меня аж дух захватило.
Капра пристально наблюдала за мной. Я шагнула вперед и попыталась потрогать цветок. Мой палец нащупал лишь гладкий камень, и я ощутила легкую щекотку от прикосновения магии. Отдернула руку.
– Ладно, – сказала она, давая понять, что веселье окончено. – Понимаю, когда видишь это в первый раз, наверное, впечатляет. Старшие были по-своему интересным народом. Но подобные милые обманки не стоили того, чтобы выносить их высокомерие. И их драконов. Они исчерпали наше терпение. Идем. Пора поесть.
Стол был накрыт белой скатертью, возле него стояли два стула. Перед каждым из них – тарелки, приборы и бокалы. У стены ждали двое слуг с подносами, темноволосые и темноглазые, и на миг мне показалось, будто я дома.
– Присаживайся, – сказала Капра. – Сегодня ты – моя гостья. Прошу к столу.
Я осторожно подошла. Стражник закрыл за нами дверь и встал возле нее. Капра изящно уселась. Я положила сандалии под стол, потом села, аккуратно пристроив свечу рядом с собой. Сложила руки на краю столешницы и стала ждать.
– Что ж. Вижу, какое-никакое воспитание ты все же получила. – Она небрежно махнула слугам рукой, и они подошли.
Передо мной поставили блюдо с едой, мой бокал наполнили. Я ждала, не сводя глаз с Капры. Я вдруг почувствовала, что по мне будут судить не только об Ивовом Лесу, но и обо всех Шести Герцогствах. Нельзя опростоволоситься за столом.
Капра взяла с накрытого крышкой блюда справа от себя влажное полотенце и вытерла им руки, особенно пальцы. Я сделала то же самое и, как и она, положила полотенце обратно на блюдо. Она взяла незнакомый мне столовый прибор и положила себе кусок чего-то светло-розового. Я повторила ее движения и постаралась жевать как можно медленнее, хотя розовое оказалось холодным и сильно отдавало рыбой.
