Я решила переменить тему:
– А кто такая Проказница и зачем она приплыла?
– Это живой корабль, каким был Совершенный. Она пришла следом за Рапскалем и драконами от острова Иных. Там тоже была битва, они убили всех Иных, потому что те похищали драконьи яйца или давали вылупиться из них змеям и ловили их, пока те были маленькие. А потом Проказница решила отправиться сюда, чтобы помочь Тинталье отомстить…
– Ясно, – сказала я, просто чтобы прервать его поток слов. В голове у меня пока не прояснилось, и я не могла усвоить столько новостей сразу.
Я встала и огляделась. Спарк вяло бродила по лагерю, словно искала, не нужно ли что-нибудь сделать. Глаза у нее были красные, уголки рта опущены. Больше никого не было.
– Любимый отправился с остальными на корабль?
– Нет. Он пошел в холмы, чтобы попробовать отыскать подземный ход. Он ходил туда и ночью, но не смог найти дверь. Поэтому он встал очень рано, едва рассвело, и ушел, чтобы попробовать снова.
– И он не разбудил меня и не взял с собой? – Во мне вспыхнула злость.
– Ни меня, ни Спарк он тоже не стал будить. Он попросил Ант сказать нам, когда уходил. – Пер нанизал еще хлеба на прутик, чтобы поджарить. – Думаю, ему надо было уйти одному, Би.
– А никто не подумал о том, что надо мне?
Я была в ярости. Гнев выплеснулся из меня могучей волной, как Сила, когда я ее не сдерживала. Как в ту ночь, когда в мои раны попало змеиное зелье.
– Би?.. – Пер на шаг отступил от меня.
И тут на краю лагеря показался Любимый. Он шел медленно, глядя в землю. Я не побежала к нему. Я крикнула:
– Ты видел его? Ты ушел без меня! – Я не смогла сдержать свою злость.
– Нет. – Голос его прозвучал глухо, как будто он смирился с поражением. – Я нашел вход в туннель. Но как я и боялся, во время прилива вода затопляет его до самого верха.
Я содрогнулась. Не хотелось думать, что тело моего отца плавает в холодной воде и рыбы объедают его.
– Он мертв. Я ведь говорила. Я чувствую.
Любимый не смотрел на меня. Будто через силу, он сказал:
– Спарк, Пер… Если хотите взять что-то с собой, собирайтесь. Я обещал Уинтроу, что ему не придется откладывать отплытие из-за меня. Наверное, шлюпка уже ждет нас.
Пер сложил фрукты на кусок парусины, связал в узел, закинул на плечо и сказал:
– Ну вот. Можно идти.
– Я ничего не возьму отсюда, – сказала Спарк.
Любимый посмотрел на меня. Я пожала плечами:
– Ничего. Ничего не возьму. Все оставлю тут.
– Я знаю, что он умер, – признал он упавшим голосом. И наконец повернулся ко мне. Веки его бледных глаз были красные. Вокруг рта залегли морщины. Он смотрел на меня. – Ты – все, что осталось мне от него.
Я произнесла очень тихо:
– Тогда у тебя не осталось ничего.
Глава 40
Теплая вода
Сражайся со смертью до последнего вздоха – и останешься пусть безвестным, но героем.
Рыдай на пути во тьму – и твоим именем будут звать трусов.
Калсидийская поговорка
– Умирать скучно, – заметил Ночной Волк.
Я вдохнул поглубже:
– Наверное, ты не принимаешь это так близко к сердцу, как я.
Звук собственного голоса показался мне странным. Пока вода поднималась, я думал, что утону, лежа на лестнице вниз головой, не в силах вытащить ноги из-под обломков. Смерть хуже трудно даже представить, но вода даже не замочила мои волосы. Хотя если бы она поднялась выше, я, возможно, поддался бы соблазну сделать несколько глотков. Ну и пусть она соленая, пить хочется невыносимо…
Уровень воды понижался. В этот раз прилив меня не утопил. Возможно, в следующий раз меня накроет. И может быть, я буду даже рад. Я ведь уже и не думал, что снова приду в себя в собственном теле и буду вынужден терпеть страдания. Нечестно как-то, что боль в зажатых под каменными плитами ногах не помогает забыть о голоде и жажде. Я обхватил себя руками – было холодно. Не настолько, чтобы замерзнуть до смерти, но достаточно, чтобы закоченеть и чувствовать себя несчастным.
Твоя смерть – тебе и решать, Маленький Брат. Когда ты гибнешь, тогда и я.
Зря ты не остался с Би.
Говорю же. Когда ты умираешь, умираю и я.
Вокруг было темно, хоть глаз коли. Или я ослеп, или ни единого луча света не просачивалось в эту часть подземного хода. Возможно, и то и другое, но я не жалел о том, что отдал Шуту свою телесную силу и зрение. Оставалось надеяться, что этого хватило, чтобы они успели миновать туннель и добраться до Совершенного. Что они уже поднялись на корабль, снялись с якоря, поставили паруса и ушли, не вспоминая лишний раз обо мне.
Я снова попытался пошевелиться. Было больно лежать на лестнице, ребра ступеней врезались в ноги, поясницу и плечи. Рана в ноге, оставленная вражеским мечом, по-прежнему болела, а затылок невыносимо чесался. Я поскреб его. Зуд в затылке – единственное неприятное ощущение, которое я мог хоть немного унять.
Так что, ты решил лежать тут, пока не умрешь?
Я не решал, Ночной Волк. Просто ничего другого не остается.
А я думал, ты настоящий волк.
Это было обидно. Я нахмурился и проговорил вслух в темноте:
– Ну так скажи мне, что еще можно сделать.
Соберись с мыслями. Реши, смерть – друг тебе или враг? Если друг, отправляйся радостно ей навстречу, как это сделал я. Если враг, тогда дерись с ней. Но не валяйся тут, как раненая корова, которая ждет, когда придет хищный зверь и прикончит ее. Ты не жертва, и я тоже! Если суждено умереть, умрем как волки!
Что ты от меня хочешь? Чтобы я отгрыз себе ноги?
Короткое молчание. Потом:
А ты можешь?
Я не смогу дотянуться до них зубами, и зубы у меня для такого дела неподходящие, так что я скорее умру от потери крови, прежде чем сумею это сделать.
Тогда зачем ты это предложил?
Это был сарказм.
О, Би обходилась без сарказма. Мне это в ней очень нравилось.
Расскажи мне о том, как вы были вместе.
Молчание, более продолжительное. Потом:
Нет. Выберись из этой ловушки и выживи, тогда она, может быть, сама тебе расскажет. Я не собираюсь делиться с тобой историей ее страданий, пока ты валяешься тут, как хромая свинья.
Страданий…
Ей очень тяжко пришлось?
Да уж нелегко.
