За этими словами корабля последовало такое долгое молчание, что я уже подумала: может, все ушли? Тогда чуть-чуть приоткрыла веки и увидела из-под ресниц, что Альтия обнимает племянника за плечи. Матросы неловко молчали и отводили глаза, чтобы не видеть его несчастное лицо.
– Она права, – прошептал Эйсын. – Ты же знаешь, что она права.
Но, услышав эти слова, Уинтроу вырвался из рук Альтии и решительно зашагал прочь от своих родных и изваяния. Я сочла за лучшее и дальше притворяться спящей и никому не рассказывать о том, что слышала.
Почти все матросы на Проказнице были с Пиратских островов, поэтому, узнав, что корабль отказывается заходить туда, они стали возмущаться. Я чувствовала скрытое напряжение и гадала: чего они хотят от Уинтроу, если знают, что это не его решение, а Проказницы? Но когда на горизонте показались Пиратские острова, Уинтроу предложил решение, которое должно было устроить всех. Пусть те, кто хочет покинуть корабль, возьмут шлюпки и отправляются в Делипай. Только одну лодку он собирался оставить на корабле, хотя и знал, что она не вместит всех оставшихся на борту, случись с Проказницей беда.
Но когда матросам предоставили возможность уйти, воспользоваться ею решили лишь человек десять. Некоторые из тех, кто служил на Проказнице много лет, захотели остаться, чтобы увидеть, как она превратится в дракона.
– Вот это будет диво так диво, еще много лет будем вспоминать, – сказал один, и тогда двое из тех, кто хотел сойти, тоже решили плыть с нами дальше.
Уинтроу вежливо попрощался с теми, которые предпочли сойти с корабля, и сказал, что проследит, чтобы им заплатили все причитающееся за службу.
А Эйсын сказал самому старшему из них:
– Вот, передай это королеве Этте. Раз уж вы все решили сойти тут, смотрите, чтобы он не попал в неправильные руки. – И протянул талисман, вырезанный из дерева, на простом шнурке.
Я так и не поняла, почему это потрясло отъезжающих. Они много раз повторили, что передадут талисман лично в руки королеве. Потом спустили шлюпки, и я долго смотрела, как они гребут. А потом мы оставили Пиратские острова позади.
Той ночью капитан Уинтроу очень сильно напился, и Альтия с Брэшеном тоже. Эйсын стоял ночную вахту и был на корабле за капитана. Клеф составил ему компанию, и Пер тоже. Они сидели на баке, рядом с изваянием, и горланили какие-то неприличные песни. На следующее утро лица у них были покрыты сизыми пятнами, а руки тряслись, но они все равно работали. Янтарь и Спарк присоединились к команде, чтобы восполнить нехватку матросов, а корабль летел вперед как на крыльях, так Проказнице хотелось поскорее попасть в Дождевые чащобы.
Меня снова свалила странная хворь, охватили слабость и жар. Янтарь пыталась уверить меня, что все будет хорошо, но я ответила, что у меня так уже было и я хочу, чтобы меня оставили в покое. Янтарь, похоже, была потрясена, но послушалась. Воду и суп мне приносил Пер, и он же, когда лихорадка прошла, уговорил капитана позволить мне помыться в его каюте. Мне дали ванну, в которой можно было стоять, ветошь, чтобы обтираться, и ведро горячей воды. Хотелось полежать в горячей ванне, но Пер объяснил, что воду приходится беречь: мы ведь не смогли пополнить запасы на Пиратских островах. Того, что мне дали, хватило, чтобы смыть с себя облезшую кожу. Когда я покончила с этим, кожа моя была чуть-чуть ближе по цвету к коже Пера, и чувствовала я себя гораздо лучше.
* * *
Странное дело: меня очень утомляла праздность во время нашего нескончаемого плавания. Столько месяцев я строила планы и пыталась выжить, а тут мне вдруг стало почти нечего делать. Никто не считал, что я должна выполнять свою часть работы. Все вокруг твердили, что нужно отдыхать. И мне часами было нечем заняться, кроме как перебирать в памяти свои несчастья. Я пыталась найти какой-то смысл в том, что со мной произошло. Мой отец мертв. Те, кто похитил меня, мертвы. Я направляюсь «домой» – в Олений замок, к сестре, которую толком не знаю, и новорожденной племяннице.
Я думала обо всем, что со мной делали, и обо всем, что я сама делала, чтобы выжить. Иногда даже трудно было поверить, что это было со мной. Что это я прокусила щеку Двалии. Что это у меня на глазах умерла торговец Акриэль. Что это я стала Разрушителем, убила Двалию, сожгла Симфэ и спалила библиотеку. Неужели все это была я, Би Видящая?
Мне снились сны – и полные предзнаменований, и обычные. Иногда трудно было отличить одни от других. Я бродила за стенами Ивового Леса и звала отца, но на мой зов пришел волк. Торговец Акриэль ползла за мной, крича, что это я виновата. Пыталась убежать от нее, но ноги были как студень. Синий олень прыгал в серебряное озеро, а оттуда выпрыгивал черный волк. Дюжина драконов величественно поднималась в небо. Двалия стояла у моей кровати и смеялась: как я могла подумать, что способна убить ее. Мне снились женщина, которая вспахивала бескрайнее поле, и золотые колосья, которые надо было срезать и сложить в скрипучие возки. Мне снилась мама, она говорила: «Может показаться, что он не любит тебя, но это не так». Или что я смотрю в щель в стене и вижу пышный бал в огромном зале.
Некоторые сны я записывала на бумаге, которую дал мне Любимый, другие оставляла при себе.
Однажды вечером он пришел ко мне и сказал:
– Давай сядем рядом, и ты будешь читать мне свои сны. А потом мы поговорим о них.
Я не хотела никому их читать. Оттого что я их записывала, сны приобретали значение. Если прочесть их вслух, они станут еще значительнее. Я ничего не ответила ему.
Он сел рядом со мной на носовой палубе. По вечерам я больше всего любила сидеть там. Его длинные руки, одна в перчатке, вторая нет, вольно легли на колени.
– Би, пожалуйста, дай мне узнать тебя. Для меня нет ничего важнее. Я хочу понять тебя и рассказать все то, что ты должна знать о себе. Рассказать тебе про сны, что они могут значить и чего от тебя потребовать. Однажды ты должна будешь найти своего Изменяющего и начать менять мир…
Я заметила, что он не сказал, будто хочет, чтобы я узнала его. Чтобы узнала Янтарь – Шута – Любимого, кем бы он ни был. Спрятала от него свой рисунок с торговцем Акриэль. И изобразила улыбку:
– Я нашла Изменяющего. Я изменила то, что должна была. И теперь с этим покончено. – Интересно, а какой судьбы хотел бы для меня отец? Я набрала побольше воздуха и сказала, стараясь не задеть его чувства: – Я не хочу становиться Белым Пророком, каким был ты.
– Хотел бы я, чтобы это зависело от нас. Но боюсь, что ты неизбежно им станешь. Ладно, отложим это пока. Расскажешь мне о своем Изменяющем? – И он спросил ласково, чуть наклонив голову: – Это Пер?
Пер? Я постаралась не выдать отвращения, которое вызвала у меня эта мысль. Пер – мой друг!
– Я ведь уже говорила тебе! Моим Изменяющим была Двалия! Это ее стараниями я стала такой, какой должна была стать, чтобы стать Разрушителем. Она перевернула мою жизнь. Увезла меня из Ивового Леса в Клеррес. И там я совершила перемены, которых они все боялись. А потом убила ее. Я – Разрушитель, я разрушила царство Слуг.
