Я начала понимать, почему отец брался за перо по ночам. И почему утром сжигал написанное.
Однажды у меня выдалось свободное утро, потому что беременная королева не стала собирать своих леди. Я стала просить, чтобы мне дали покататься верхом, а когда разрешили, настояла поехать на Капризуле. Но когда я оделась, то, к неудовольствию моему, оказалось, что со мной на прогулку отправятся две девочки и два мальчика моего возраста из благородных семейств. Что еще хуже, каждого из них сопровождал верховой конюх, а к некоторым присоединились родители. Со мной рядом будут ехать лорд Фитц Виджилант и лорд Шанс. Я обрадовалась было, увидев во дворе Пера, но он лишь придержал Капризулю под уздцы, пока «мой» конюх пытался помочь мне забраться на лошадь. Этого я уже стерпеть не могла.
– Я умею садиться в седло, – сказала я и сама поняла, что это прозвучало вздорно и грубо.
Но потом натворила кое-что похуже. Мы ехали чинным шагом, чтобы взрослые могли беседовать, а дети – говорить мне всякие занудные глупости. Пер ехал далеко позади процессии. Я оглянулась, и на миг наши взгляды встретились.
Тогда я подалась вперед и велела Капризуле:
– Скачи!
Использовала ли я для этого Силу? Не думаю. Но моя лошадка охотно рванулась вперед, и мы быстро оставили прочих далеко позади. Капризуля летела стрелой. Впервые с тех пор, как меня похитили, я почувствовала себя собой, свободной и хозяйкой своей судьбы, пусть даже моя лошадь мчалась галопом, не разбирая дороги. Сзади доносились крики и даже два отчаянных вопля, но мне было все равно. Мы свернули с тропы в лес и взлетели по склону пологого холма. Капризуля проскакала по дну оврага, пересекла илистую речушку и снова помчалась вверх, по пологому берегу. Сначала до меня доносился стук копыт других лошадей, потом перестал. Я подгоняла Капризулю, цепляясь за нее, как репейник, нам было так хорошо вместе! Мы миновали редколесье и очутились на поросшем травой склоне. Внизу зеленым ковром расстилался луг, на нем, словно просыпанные пуговицы, белели овцы. Капризуля остановилась, и мы обе попытались перевести дух.
Когда позади раздался стук копыт, я обернулась – и увидела именно то, на что надеялась. Ко мне галопом мчался Пер на черной кобыле, статной и красивой, как ему и было обещано. Он осадил лошадь и потрепал ее по шее.
– Как ее зовут? – спросила я.
– Мейбел, – ответил он и ухмыльнулся. Но его улыбка тут же померкла. – Би, мы должны вернуться. Все волнуются за тебя.
– Правда?
– Правда.
– Побыть бы еще хоть немного тут, подальше от них! Они такие…
Пер молча ждал продолжения. А я все не могла подобрать слов, чтобы описать, как они смотрят на меня, как кто-то постоянно, ежечасно маячит рядом и нависает надо мной.
– Я никогда не бываю одна.
Он нахмурился:
– Хочешь, чтобы я ушел?
– Нет. Я хочу побыть тут наедине с тобой. Ты-то не смотришь на меня так, будто я – что-то странное в твоей тарелке супа.
Пер рассмеялся, и я тоже.
– Как тебе живется? – спросила я. – Тебя не обижают?
Он перестал улыбаться:
– Я младший конюх, один из многих. Главный конюший часто ругает меня за то, что я «себе на уме». Вчера он выбранил меня – мол, нечего заводить любимчиков среди лошадей. Это за то, что я слишком долго возился в деннике Капризули. – Пер потер затылок. – А когда я сказал, что кобыле Ланта надо задать больше овса, он огрел меня метлой. «Для тебя он – лорд Фитц Виджилант, парень! И не учи меня, как делать мою работу!»
Он рассмеялся, но я не нашла ничего веселого в его рассказе.
– А ты как? – спросил Пер.
Я вздохнула:
– Уроки того, уроки сего… Постоянные переодевания. И еще надо подолгу смирно сидеть в кусачей одежде. Леди Симмер повсюду ходит за мной, поправляет, если я что-то делаю не так, и следит, чтобы я была все время «занята чем-нибудь полезным». А наружу почти не выпускают.
– Ты часто видишься со Спарк? А с Лантом и… – он замялся, – лордом Шансом?
– Спарк вообще не вижу. А Ланту и Шансу удается оставлять меня в покое почти так же хорошо, как это удавалось моему отцу.
Пер вытаращил глаза, и я пожалела о сказанном. Но это же правда! Что бы там ни обещал Любимый, я его почти не видела, разве что когда он рылся в моем сонном дневнике или расспрашивал меня.
– Мне их всех очень не хватает, – тихо сказал Пер.
– Они не приходят повидаться с тобой?
– Спарк? Ни разу ее не видел. Лорд Фитц Виджилант и лорд Шанс? Я седлаю для них лошадей, и Лант, то бишь лорд Фитц Виджилант, всегда дает мне денег. Мы переглядываемся, и я вижу, что они желают мне добра. Но рядом всегда кто-то есть, и надо соблюдать приличия. – Он похлопал себя по карману, и там зазвенело. – Не знаю даже, отпустят ли меня когда-нибудь потратить эти деньги.
Мы услышали стук копыт, и Пер заставил свою лошадь чуть отойти от моей. Вскоре из-за деревьев появились сначала Лант, а потом Любимый. Оба были очень взволнованы.
Любимый подъехал ко мне и быстро проговорил:
– Би, твою лошадь укусила муха, и она понесла. Пер догнал тебя и схватил ее под уздцы. Пер, спешивайся и возьми повод. Скорее! – Он сурово посмотрел на меня и добавил: – Би, не вздумай снова так подставлять Пера, ему же влетит! Постарайся выглядеть напуганной до дрожи, когда подоспеют остальные.
Пер сделал, как было велено. Меня трясло от гнева, и я лишь надеялась, что все прочие примут это за дрожь испуга. Всякий раз, как только Любимый начинал мне нравиться, он умудрялся снова раздуть пламя этого гнева. После того, что я узнала, как плохо обращаются с Пером, мне захотелось плюнуть в лицо Любимому. Я набрала воздуха, чтобы высказать ему все.
Но тут подоспели два конюха и чей-то отец, и все стали спрашивать, не упала ли я. Один из конюхов с серьезным видом предложил подобрать для меня более смирную лошадь, «пока юная леди не научится лучше держаться в седле».
Мы кружным путем вернулись на ровную тропу, а там две мамаши настояли, чтобы мы вернулись в замок, потому что они ужасно переволновались и не хотят увидеть, как со мной случится еще какая-нибудь беда на этой «неуправляемой лошади». Все дети смотрели на меня большими глазами. Пер опять отстал и пристроился в хвосте.
Позже Неттл вызвала меня «на пару слов». Она высказала мне куда больше, чем пару слов. Ее малышка плакала, и Неттл ходила по комнате туда-сюда, укачивая ее, пока твердила мне, что я должна вести себя с достоинством. Я не стала спрашивать, что она решила насчет моей Силы. Сейчас был не лучший момент, чтобы напоминать ей, что я вела себя своенравно не только на прогулке. После Риддл проводил меня в мои покои.
На прощание он сказал:
– Не знаю, утешит ли это тебя, но твоему отцу тоже не нравилась эта сторона его новой жизни. Но он терпел, и тебе тоже придется.
