Только несколько поколений спустя изваяние на носу одного из кораблей «пробудилось», поразив до глубины души и хозяев, и строителей. Первой из всех кораблей ожила Золотая Пушинка. Поговорив с носовым изваянием, люди вскоре выяснили, что корабль хранит воспоминаниях тех, кто подолгу ходил на нем, особенно капитанов, и питает привязанность к семье своих владельцев. Корабль разбирался даже в навигации, знал, как следует вести себя при разной погоде, и понимал, где и когда ему требуется починка или обновление. Ценность таких кораблей возросла до небес.
Те, кто обтесывал доски диводрева, должны были первыми догадаться, что это вовсе не древесина, ведь в каждом «бревне» скрывался пусть не до конца оформившийся, но дракон. Даже если мастера не знали, что это именно драконы, они все равно не могли не понимать, что это останки живых существ. И эту тайну торговые семейства хранили как зеницу ока, открывая ее только своим кровным наследникам. Считается, что до появления драконицы Тинтальи живые корабли не подозревали о своем родстве с драконами.
Колдра Редвинд, «О живых кораблях Удачного»
Стоя на палубе Смоляного, я смотрел на носовое изваяние Совершенного. Мое лицо. И боевой топор в ножнах подвешен на перевязи поперек груди. Лант и Персивиранс остолбенели.
Спарк прошептала:
– Он смотрит на нас.
Она была права. Изваяние на носу корабля, стоявшего у причала, глядело на нас почти с тем же негодованием, какое ощущал я. Мы с ним были похожи едва ли не как две капли воды.
– Нет, этого ты объяснить не сможешь.
– Смогу, – сказала Янтарь. – Но не теперь. Позже. Наедине. Обещаю.
Я ничего не ответил. Расстояние между кораблями становилось все меньше; команда Смоляного орудовала шестами, замедляя его ход и ловко направляя баркас к берегу. Трехог был преуспевающим торговым городом, места у причалов не хватало, и корабли по давней традиции швартовались борт к борту; чтобы попасть на берег, приходилось пересекать палубы тех, кто встал у причала раньше. Я предположил, что и мы поступим так же. Рядом с Совершенным оставалось место, но мне показалось, что Смоляной не сможет туда подойти. Мы сближались, и Совершенный хмуро смотрел на меня.
– А почему у него голубые глаза? – спросил я вслух. У меня самого глаза черные.
Янтарь умиленно улыбалась, прижав руки к сердцу, словно бабушка при виде любимого внука.
Она сказала с нежностью:
– Совершенный сам так решил. У многих Ладлаков, в том числе и Кеннита, голубые глаза. А он изначально принадлежал семейству Ладлак. Это я вырезала его лицо, Фитц. Вырезала заново. Его ослепили, изуродовали топором, оставив без глаз. Мучитель заклеймил его… О, это долгая и печальная история. Когда я работала над его лицом, то создала его заново с закрытыми глазами. Он так захотел. Какое-то время он отказывался открывать их. А когда открыл, оказалось, что они голубые.
– Но почему мое лицо? – настойчиво спросил я.
Мы уже подходили к причалу.
– Позже, – тихо попросила она.
Мне едва было слышно ее, потому что в эту минуту Смоляной подошел почти вплотную к Совершенному и на борту у нас раздались резкие команды. Матросы Смоляного мгновенно принялись действовать. Я и четверо моих спутников стояли на крыше надстройки, чтобы не путаться под ногами, и смотрели. Рулевой работал веслом, чтобы нас не сносило течением, а остальные шестами упирались в дно, иначе Смоляной мог удариться о причал слишком сильно. На кораблях, пришвартованных рядом, уже стояли у бортов матросы с шестами, чтобы оттолкнуть нас, если что. Но Смоляной подошел к свободному месту у причала аккуратно, как меч входит в ножны. Скелли спрыгнула на сушу и поймала конец. Обмотала его вокруг скобы и помчалась вдоль борта ловить второй швартовый.
Наш низкий баркас резко отличался от стройного парусника. Малая осадка позволяла Смоляному подниматься вверх по реке туда, где не могли пройти большие корабли вроде Совершенного. Тот был создан для больших морей и высоких волн. Рядом с ним мы казались себе карликами. Носовое изваяние, взиравшее на нас сверху вниз, в несколько раз превосходило размерами человека.
Совершенный вдруг заметил мою спутницу, и при взгляде на нее хмуро-осуждающее выражение на его лице исчезло, сменившись радостной улыбкой, как будто он не верил своим глазам.
– Янтарь? Неужели это ты? Где ты была все эти двадцать с лишним лет?
Он протянул к ней гигантские руки, и мне показалось, что, будь мы немного ближе, он просто подхватил бы Янтарь.
Она протянула руки ему навстречу, словно желая обнять:
– Да, это я, друг мой. Конечно же я. Как же радостно снова слышать твой голос!
– Но видеть меня ты не можешь. Твои глаза слепы. Кто сделал это с тобой?
В его голосе сочувствие мешалось с гневом.
– Да, я слепа, как и ты когда-то. Это долгая история, старый друг, и я обещаю, что расскажу тебе все.
– Да уж непременно! А кто это с тобой?
Мне послышалось или он произнес этот вопрос с упреком?
– Мои друзья из Шести Герцогств, из герцогства Бакк. Но давай лучше поговорим обо всем, когда я поднимусь к тебе на борт. Кричать через весь причал не слишком-то удобно.
– Вот уж верно!
Это крикнула невысокая темноволосая женщина, склонившаяся к нам через борт Совершенного.
На ее обветренном лице сверкала белозубая улыбка.
– Поднимайтесь на борт, и добро пожаловать! Лефтрин и Элис проследят, чтобы ваши вещи доставили следом, а потом, надеюсь, и сами заглянут, чтобы пропустить по стаканчику-другому. Янтарь, как же я рада тебя видеть! Когда прилетел голубь с сообщением, мне даже не верилось, что это правда! Поднимайтесь же! – Она перевела взгляд на меня. – Мне не терпится познакомиться с тем, у кого лицо моего корабля!
Тут женщина отошла от борта и скрылась из виду. При последних ее словах улыбка Совершенного погасла, он скрестил руки на груди, отвернулся и стал следить за Янтарь краем глаза.
Она чуть заметно улыбнулась мне:
– Это была Альтия Вестрит, тетка королевы Малты. На Совершенном она капитан или старший помощник, смотря кого спросишь. – Она повернулась лицом ко мне. – Она тебе понравится, и Брэшен Трелл тоже.
Швартовка и разгрузка – дело долгое, не терпящее суеты. Капитан Лефтрин сперва убедился, что корабль пришвартован как надо, и только потом разрешил спустить сходни. Он приказал перенести наш багаж на Совершенного, а потом он и Элис сопроводили нас на причал и помогли подняться по веревочной лестнице, сброшенной с борта Совершенного. Лефтрин вскарабкался первым, Пер и Лант с легкостью последовали за ним. Спарк, в ее длинных юбках, пришлось сложнее, но она справилась. Стоя на причале, я придержал лестницу для Янтарь.
– Нет нужды, – сказал деревянный исполин и, с легкостью наклонившись к нам, протянул Янтарь свои огромные руки.
