Напрасно она согласилась взять Аталара с собой. Пусть бы сидел на крыше и смотрел, как она распадается на куски – жертва собственного глупого плана.
Итан шагал неторопливо. Его серая футболка подрагивала в такт шагам, облегая мускулистую спину. Когда погиб Коннор, Итану было двадцать. Амбициозный парень, любитель истории (как и Даника) и звезда университетской команды по солнечному мячу. Ходили слухи, что он перейдет в профессионалы, как только брат даст согласие. Итан мог уйти в профессиональный спорт сразу после школы, однако Коннор, растивший его с тех пор, как пять лет назад их родители погибли в катастрофе, решил по-иному: сначала образование, а потом уже спорт. Итан, обожавший старшего брата, не посмел возразить, хотя Бронсон и умолял отпустить парня в профессионалы.
Его дразнили, называя «тенью Коннора».
С тех пор он вырос и наконец внешне стал похож на старшего брата. Даже оттенок волос был таким же, как у Коннора. На мгновение Брайс показалось, что впереди идет Коннор, и ее словно ударило невидимым копьем.
«Я схожу по тебе с ума. Мне больше никто не нужен. У меня давно никого не было».
Брайс стало трудно дышать. Эти слова мелькали у нее перед глазами, звучали внутри. Она ощущала прорыв в иное пространство и время, где сейчас находился Коннор, – в мир где никогда не случалось ничего плохого и страшного.
Проход оканчивался другой парой стеклянных дверей. Итан остановился, открыл правую створку, пропуская незваных гостей.
Хант прошел первым. Брайс не сомневалась, что ангел сразу же оценил незнакомое место на предмет возможных ловушек. Проходя мимо Итана, она все-таки подняла голову и… наткнулась взглядом на его белые оскаленные зубы.
Исчез веселый, самонадеянный парень, которого Брайс любила поддразнивать. Итан пытался с нею флиртовать и говорил, что упражняется, поскольку был неравнодушен к Натали. Как-то он даже рискнул пригласить Натали на свидание. Та засмеялась и предложила ему подождать еще несколько лет. Исчез парень, без конца донимавший Брайс вопросами о том, когда же она начнет встречаться с его братом, и отказывающийся принимать за ответ ее «никогда».
На месте того парня был опытный хищник, не забывший послания, которые Брайс отправляла и получала в тот жуткий вечер. Итан помнил, как она хвасталась, что трахнулась в клубном туалете с каким-то незнакомцем, а ведь Коннор был готов отдать ей всего себя и свое сердце. Не успел…
Брайс опустила глаза, ненавидя каждую секунду этого проклятого визита сюда. Итан улыбнулся, словно наслаждаясь ее стыдом.
После гибели Коннора он ушел из университета и прекратил играть в солнечный мяч. Брайс узнала об этом случайно. Месяца через два после трагедии она смотрела по телевизору какую-то игру, и комментаторы сокрушались по поводу ухода Итана из спорта. Ни тренеры, ни друзья, ни члены стаи не могли убедить его вернуться. Он покинул спорт, даже не оглянувшись.
Брайс помнила, когда она в последний раз видела Итана. Это было за несколько дней до гибели стаи. Даника тогда сфотографировала их на фоне играющего Итана. Минувшую ночь Брайс часами терзала себя, глядя на снимок и готовясь к походу сюда.
У нее было много совместных снимков, хранящихся в галерее телефона… как корзина со змеями, готовыми укусить, едва только она поднимет крышку.
С лица Итана не исчезала жестокая улыбка.
– Предводитель сегодня рано встал и прилег вздремнуть, – сообщил он, закрыв за ними двери. – Вас примет Сабина.
Брайс мельком взглянула на Ханта. Тот едва заметно кивнул. Пока все шло так, как они рассчитывали.
Она ловила звук каждого вздоха Итана по пути к лестнице, что вела наверх, в кабинет Сабины. Хант не терял бдительности. У него на пальцах и вдоль запястий плясали молнии, удерживая молодого волка на шаг сзади.
Альфа-придурки порою оказываются очень полезны.
* * *
Итан никуда не ушел. Он решил до конца оставаться их стражником и молчаливым истязателем.
Кабинет Сабины находился на втором этаже. Брайс могла дойти туда с закрытыми глазами, но Итан повел их сам. Они поднялись по широкой лестнице, где ступени были испещрены столькими царапинами и щербинами, что на починку махнули рукой (или лапой). Лестница выходила в коридор с высокими потолками, с окнами на оживленную улицу. За неприметной, обшарпанной дверью и находился кабинет Сабины. Даника прожила здесь все детские и подростковые годы, пока не поступила в университет. После окончания она приходила сюда только в праздники.
Итан и сейчас не торопился, словно ощущал жалкое состояние Брайс и хотел подольше растянуть ее страдания. Наверное, она это заслужила. Определенно заслужила.
Брайс погасила вспыхнувшее воспоминание… Двадцать один звонок от Итана, на которые она не ответила. Полдюжины неотвеченных голосовых сообщений. Первое, полученное через несколько часов после трагедии, было самым отчаянным. Итан всхлипывал, спрашивая: «Брайс, это правда? Они все мертвы?»
Затем в его сообщениях появилась тревога: «Где ты? Как себя чувствуешь? Я обзвонил все основные больницы. Ты нигде не значишься, но других сведений не дают. Пожалуйста, позвони».
Последнее аудиосообщение обжигало ледяным холодом: «Инспекторы легиона показали мне все сообщения. Коннор практически признался тебе в любви, и ты наконец-то согласилась пойти с ним на свидание. Что случилось, если в туалете „Ворона“ ты трахалась с каким-то незнакомцем? А Коннор в это время погибал! Ты что, издевалась надо мной? Не вздумай завтра появляться на Отплытии. Тебя там не ждут».
Ответных сообщений она не писала. Не попыталась встретиться с Итаном. Зачем? Увидеть его лицо, искаженное горем? У волков верность ценилась превыше остальных качеств. В глазах стаи, их союз с Коннором считали неизбежным. На них смотрели почти как на сложившуюся пару, полагая окончательное соединение вопросом времени. Ее и его интрижки на стороне никого не настораживали, поскольку никаких официальных заявлений не делалось… пока Коннор наконец не позвал ее на свидание. И пока она не сказала «да», начав движение по этой дороге.
«Сообщи, когда благополучно доберешься домой».
Брайс все сильнее сдавливало грудь. Стены надвигались, надвигались…
Она втягивала воздух, пока не напряглись ребра. Потом долго выдыхала, выталкивая панику, сжигавшую ее изнутри, словно концентрированная кислота.
Брайс не была волчицей. Не играла по их правилам ухаживания. Сдуру согласилась, потом испугалась, не понимая, что́ это влечет. Данику не волновало, где и с кем трахается ее подруга, но у Брайс не хватило смелости все честно объяснить Итану после лавины его сообщений.
Они и сейчас хранились в ее телефоне. В минуты, когда ей становилось нестерпимо тошно, она прослушивала и читала их. Кульминацией, конечно же, были последние сообщения Даники, полные дурашливого счастья.
Итан постучался и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь. Они вошли в залитый солнцем кабинет, окна которого выходили в парк Логова. Сабина сидела за письменным столом. Ее светлые шелковистые волосы почти светились на солнце.
