Сабина, тоже предполагавшая такой исход, нетерпеливо ждала, когда Речные ворота откроются, стена тумана ненадолго разойдется и невидимые руки вытащат лодку на берег. После этого она сразу ушла, не став отдавать последние почести Стае Дьяволов.
Хант и другие остались. Тогда он в последний раз видел Итана Холстрома. Заливаясь слезами, тот сталкивал лодку с останками брата. Итан был настолько убит горем, что не думал о собственной безопасности. Если бы не товарищи по команде, он бы свалился в воду… Парень с холодными глазами, сопровождавший их сегодня, ничем не напоминал прежнего Итана.
Наоми называла его талантливым. Это слова Хант часто слышал от нее, когда речь заходила об отрядах Вспомогательных сил и постоянном соперничестве с 33-м легионом. Итан Холстром был не только талантливым игроком в солнечный мяч. Он был одаренным воином, успевшим совершить Нырок и почти сравнявшимся силой с Коннором. Наоми не отрицала высокомерия Итана, но не считала эту черту главной в его характере. Ей импонировали беспристрастность Итана, его ум и верность.
Сегодня перед ними был самоуверенный нагловатый придурок.
Хант тряхнул головой и вновь посмотрел в сторону Костяного Квартала.
Бродила ли сейчас Даника Фендир по туманному острову? Или хотя бы часть ее? Помнила ли она подругу, которая до сих пор готова кинуться на каждого, кто оскорблял память Даники? Знала ли она, что Брайс чуть ли не голыми руками собралась уничтожить ее убийцу? Даже если виновницей гибели Даники была ее мать.
Брайс, верная Данике при жизни и после смерти подруги.
У Ханта зазвонил телефон. На экране снова всплыло имя Исайи, однако Хант не торопился отвечать. Он взглянул на крышу галереи и подумал, как же Данике повезло с подругой.
45
– Значит, ты думаешь, что после этого сезона тебя официально сделают солисткой?
Зажимая телефон плечом, Брайс закрыла дверь квартиры, сбросила туфли и босиком протопала в гостиную, к окнам. Сиринкс, которому изрядно надоело идти на поводке, помчался к своей миске и застыл в ожидании кормежки.
– Сомневаюсь, – ответила Юнипера. Даже не слишком приятные новости она подавала, не повышая голоса и не меняя интонации. – В нынешнем сезоне у нас блещет Югиния. Скорее всего, солисткой сделают ее. В сольных партиях я ей уступаю. Сама чувствую.
Брайс выглянула в окно. Хант находился там, где и сказал. Он ждал ее сигнала. Брайс помахала ангелу, подтверждая, что уже дома и все спокойно.
– Не прибедняйся, – сказала она подруге. – Ты прекрасно танцуешь. Просто есть выигрышные партии, а есть не очень. Сама знаешь.
Хант пролетел мимо окон квартиры, помахал Брайс и взял курс на бар со странным названием «В объятиях кружки». Ангел убеждал ее отправиться вместе с ним и посидеть в теплой компании триариев. Брайс отказывалась. Исчерпав все аргументы, Хант заставил ее поклясться всеми пятью богами, что она никуда не уйдет из квартиры и никому не откроет дверь.
«Почти никому», – уточнил он, имея в виду себя.
Из короткого разговора на обратном пути Брайс узнала, что Ханта частенько приглашали в этот бар, но он постоянно отказывался. Почему же сегодня согласился? Может, устал возиться с нею? Интуиция Брайс это не подтверждала. Наверное, просто решил ненадолго сменить обстановку.
– Кажется, я все делаю правильно, – согласилась Юнипера.
Брайс цокнула языком:
– То-то и оно, что ты циклишься на своем «все делаю правильно», а потом изводишь себя сомнениями.
– Я тут подумала, Биби. – Юнипера деликатно переменила тему. – Моя балетмейстер говорила, что открывает любительский класс. Ты могла бы к ней записаться.
– Твоя балетмейстер известна на весь город. Желающих заниматься у нее больше, чем она способна взять. Мне не протолкнуться, – возразила Брайс, разглядывая поток машин и пешеходов.
– Я это предвидела и попросила ее оставить место за тобой.
Брайс замерла:
– У меня сейчас дел невпроворот.
– Занятия длятся всего пару часов, дважды в неделю, по вечерам.
– Спасибо за заботу. Я и так в прекрасной форме.
– Брайс, ты была в прекрасной форме. Пока не бросила танцы.
– Потому и бросила, что понимала разницу между любительским и профессиональным танцем, – буркнула сквозь зубы Брайс.
– Помнится, до смерти Даники тебя не волновала эта разница. Приходи на занятия. Это же не отбор в труппу. Балетмейстер признавалась, что устает от занятий с профессионалами и хочет поработать с теми, кто просто любит танцевать. С такими, как ты.
– Я уже не такая.
Вздох Юниперы был слышен во всей гостиной.
– Даника очень огорчилась бы, узнав, что ты перестала танцевать. Даже для собственного удовольствия.
Брайс нарочно сделала паузу, словно раздумывала над предложением.
– Я подумаю, – сказала она, ничего не обещая.
– Рада слышать. Тогда я отправляю тебе подробности.
Теперь уже Брайс решила поменять тему:
– А ты не хочешь закатиться ко мне и посмотреть какую-нибудь муру? Сегодня в девять будет «Интрижка в пляжном домике».
– Ангел тоже там? – как бы невзначай спросила Юнипера.
– Улетел пить пиво со своей сворой убийц.
– Вообще-то, Брайс, их называют триариями.
– Главное – придумать красивое слово, – усмехнулась Брайс.
Она прошла на кухню, где Сиринкс терпеливо дожидался еды, виляя львиным хвостиком.
– А какая разница, дома Хант или нет?
– Я бы тогда понеслась со всех ног.
– Бесстыжая ты, – засмеялась Брайс.
Она достала еду Сиринкса. Зверюга щелкал зубами, считая каждую подушечку корма, падавшую в его миску.
– К несчастью для тебя, ангел за кем-то приударяет.
– К несчастью для тебя, Брайс.
– Отстань. – Брайс открыла холодильник и вытащила овощи и зелень. Хант называл это «коровьим обедом». – Я тут познакомилась с русалом. Такой горячий, что можно яичницу на брюхе жарить.
– Ты сейчас несешь какую-то бессмыслицу, но, кажется, я кое-что поняла.
Брайс снова засмеялась:
– Так как, разогреть тебе вегетарианский бургер?
– Я бы с радостью, но…
– Но ты должна упражняться.
Юнипера вздохнула:
– Мне никогда не стать солисткой, если я буду проводить вечера, валяясь на диване.
– А если ты будешь перенапрягаться у станка, связки растянешь. Ты и так танцуешь по восемь спектаклей в неделю.
– Я прекрасно себя чувствую, – с непривычной резкостью произнесла Юнипера. – Может, в воскресенье?
