– Ее тесты не показали вообще никакой магической силы, – не унимался Король Осени.
– Да, – спокойно ответила Эмбер. – Тесты были верными.
– Объясни!
– Это дар звездного света. Свет, и больше ничего. Для нас он ничего не значит, но для твоего народа… – Эмбер сделала паузу. – Когда Брайс исполнилось тринадцать, она согласилась повидаться с тобой. Я хотела убедиться, можно ли тебе доверить ее тайну и не последуют ли за этим угрозы.
Иными словами, сможет ли он принять то, что дар достался не Рунну, а незаконнорожденной полукровке.
На лице принца Хант не увидел страха. Там не было ни зависти, ни сомнения. Только печаль.
– Но потом Брайс встретилась с твоим сыном. Увидела, как он гордится положением Избранного, и поняла, что не вправе отнимать у него гордость. Особенно когда убедилась: только его положение и делало Рунна мало-мальски ценным в твоих глазах. Тринадцатилетняя девчонка уже понимала, чего лишается и что по праву могла бы требовать от тебя. Но она от всего отказалась, поскольку любила Рунна гораздо сильнее, чем ненавидела тебя.
Лицо Рунна превратилось в гримасу.
– А после визита к Оракулу ты вышвырнул ее за дверь, как мешок с мусором. – Эмбер снова невесело рассмеялась. – Надеюсь, она наконец-то поступит с тобой так, как ты этого заслуживаешь, гнусный мерзавец.
Эмбер отключилась.
Король Осени схватил графин с водой и швырнул в противоположную стену. Графин разлетелся вдребезги.
У Ханта забурлила кровь. Он вспомнил их разговор с Брайс. Хант тогда сказал, что обладает дарами, которых вовсе не жаждал. К его удивлению, Брайс согласилась, но вовремя прикусила язык и пошутила о своем даре притягивать придурков. Ловко перевела разговор в другое русло, скрыв правду.
На руку Ханта легла мягкая женская рука. Королева Гипаксия. Хант удивленно посмотрел на нее. Темно-карие глаза Гипаксии вспыхнули. Ее магическая сила, словно теплая песня, наполнила его тело. Сила ведьмы, как молот, сокрушала все стены и препятствия, возведенные внутри его. Затем Хант почувствовал, что ее сила сконцентрировалась на рабской татуировке, опоясывающей его лоб.
Недели две назад Гипаксия спрашивала у него, что бы он сделал, сними она эту татуировку? Кого бы убил?
Его первая цель находилась здесь, в зале. Глаза Ханта скользнули в сторону Сандриелы. Гипаксия едва заметно кивнула, словно подтверждая его выбор.
Брайс по-прежнему сидела у ворот. Собиралась с силами и раздумывала, сможет ли закрыть еще шесть порталов.
Демоны на прилегающих улицах видели звездный свет, все еще льющийся из Ворот Сердца, и держались поодаль. Да, эти твари помнили Звезднорожденных. Или знали мифы о них.
Аидас знал. Он столько лет наблюдал за Брайс и ждал, когда же она раскроется.
Сила Гипаксии тихо и незаметно перетекала в Ханта.
Сандриела опустила телефон. Вероятно, втихаря отправляла кому-то сообщение, держа телефон под столом.
Рунн это тоже видел.
– Что вы сделали? – с убийственным спокойствием спросил он.
– Позаботилась о решении проблемы, – улыбнулась Сандриела.
Магия Ханта уже не пела, а рычала внутри. Он не сомневался: архангелица сообщила астериям все, что видела. Рассказала не только о звездном свете Брайс, но и о Роге. Астерии, конечно же, быстро отреагировали, пока никто другой не смог оценить дарование Брайс. Они и должны спешить, а то вдруг население Мидгарда узнает, что человеческая полукровка, наследница Звезднорожденных, теперь носит Рог у себя на спине? И что только она может применять его силу?
Последний фрагмент головоломки встал на место.
Теперь понятно, почему Даника сделала татуировку на спине Брайс. Управлять Рогом могли только наследники Звезднорожденных.
Микай считал, что синта и происхождения Брайс окажется достаточно и он сможет воспользоваться Рогом, не нуждаясь в истинной Звезднорожденной силе. Рог возродился, но действовал лишь потому, что Брайс являлась потомком Звезднорожденных. Реликвия и ее управительница стали одним целым.
По желанию Брайс Рог смог бы открыть портал в любой мир, в любую вселенную. Это и требовалось Микаю. Но такая сила, принадлежащая полукровке, угрожала владычеству астериев. А астерии пойдут на все, только бы ликвидировать угрозу их правлению.
Кости Ханта наполнились гулом.
– Они не могут ее убить, – сердито произнес Рунн. – Она единственная, кто способен закрыть эти долбаные порталы.
– Могут, принц, – возразила Сандриела, откидываясь на спинку стула. – Она же еще не совершала Нырок. И, судя по тому, как она выглядит, она полностью измождена. Сомневаюсь, что ее хватит на второй портал, не говоря уже об остальных.
Пальцы Ханта сжались в кулаки.
Гипаксия вновь поймала его взгляд и слегка улыбнулась. Приглашение и вызов. Ее магия пронизывала его, целиком окутывая лоб.
Сандриела уведомила астериев, и теперь они расправятся с Брайс.
С его Брайс. Внимание Ханта сузилось до одной точки на затылке Сандриелы.
Он встал. И в то же мгновение магия Гипаксии сняла татуировку с его лба.
89
Конференц-зал содрогнулся.
Пока королева Гипаксия освобождала Ханта от рабской татуировки, Рунн отвлекал Сандриелу разговорами. Он чувствовал поток силы королевы ведьм, видел засветившийся терновый венец Аталара и догадался, что́ проделывает Гипаксия.
Терновый венец отслаивался, как старая краска. В глазах Ханта не было ничего, кроме холодной смерти. Истинного лица Умбры Мортиса.
Сандриела обернулась, запоздало сообразив, кто стоит у нее за спиной. Увидела, что лоб Ханта чист. Лицо архангелицы исказилось от неподдельного ужаса. Хант оскалил зубы.
Вокруг его рук собирались молнии. Стены трескались. С потолка дождем сыпались обломки.
Сандриела проигрывала Ханту в скорости.
Отпустив триариев, Сандриела подписала себе смертный приговор. А подставив Брайс под огонь астериев, скрепила приговор официальной печатью. Даже архангельское могущество не могло защитить ее от Аталара. От его чувств к Брайс.
Молнии Аталара метались по всем этажам. Сандриела едва успела вскинуть руки и вызвать бурю, как Хант ее атаковал. Сверкнула молния. Конференц-зал снова затрясло.
Рунн забрался под стол, увлекая за собой Гипаксию. Над ними с потолка падали крупные каменные обломки. Флинн остервенело ругался. Деклан скрючился в три погибели, закрывая собой ноутбук. В воздухе повисло облако пыли, мешая дышать. Язык Рунна покрылся эфиром.
Сверкнула вторая молния, облизывая полуразрушенные стены и наполняя пространство оглушительным треском.
Потом время сдвинулось и замедлилось. Секунды тянулись невообразимо долго. Хант глотал воздух ртом, бормоча ругательства. Окружающий мир качался и куда-то уплывал.
