Она слезла с коленей Ханта и встала на негнущиеся ноги. Пальцы Ханта успели скользнуть по ее спине. Брайс старалась не думать об обещании, скрытом в его прикосновении. Он не хотел отпускать ее даже в гостиную.
Брайс добежала до гостиной и схватила трубку радиотелефона, пока у него не включился автоответчик.
– Брайс, это ты? – плачущим голосом спросила мать. Этот голос был как ведро ледяной воды, способной погасить любую страсть. – Брайс?
Она вернулась в комнату, виновато поглядев на Ханта. Ангел отодвинулся и улегся, зашелестев крыльями.
– Здравствуй, мама.
Материнские рыдания были слишком заразительными, и потому Брайс прошла в ванную. Боже, как же она перепачкалась! Розовые кроссовки превратились почти в черные. Легинсы – все в дырах и следах крови. Футболка – одно название. Первосвет был способен заживлять раны, но не мог возвращать одежде прежний вид.
– С тобой все в порядке? Ты в безопасности?
– Я в полном порядке, – ответила Брайс, открывая холодную воду. Она торопливо разделась. – Я уже дома.
– А откуда шум воды?
– Из душа.
– Ты спасла город, совершила Нырок и даже не можешь поговорить со мной по-настоящему, не заодно с мытьем?
Брайс усмехнулась, включила громкую связь и положила трубку на раковину.
– Что ты успела узнать? – спросила она и встала под душ.
Холодные струи заставили ее зашипеть. Зато душ быстро охладил жар между ногами и погасил неуемное желание, туманившее мозг.
– Мне позвонили твой биологический отец и Деклан Эммет и рассказали обо всем. Полагаю, высокородный мерзавец теперь осознал, что хотя бы за это он передо мной в долгу.
Замерзнув под душем, Брайс добавила горячей воды и потянулась за шампунем для волос.
– Он сильно злился?
– Брызгал слюной от ярости… Самое скверное во всей этой истории – мир узнал, кто твой отец.
Брайс слышала, как Эмбер скрипит зубами.
– Теперь все знают, сколько магической силы ты обрела. Много, Брайс. Столько, сколько у него. Даже больше. Это очень серьезно.
Брайс старалась не задумываться об этом. Естественно, возникло немало домыслов о ее магической силе. С домыслами она будет разбираться потом. Она промыла волосы и нанесла на них кондиционер, сказав матери:
– Знаю.
– И что ты намерена делать с этим?
– Открою цепь ресторанов в городках на побережье.
– Я очень надеялась, что такой уровень силы сделает тебя серьезнее и ответственнее.
Брайс показала матери язык и плеснула на ладонь кондиционер.
– Мам, а нельзя отложить до завтра дискуссии о могущественной силе, ответственности и всем прочем?
– Можно, только в твоем лексиконе «завтра» означает «никогда», – вздохнула мать. – Брайс, ты закрыла порталы, а я даже не могу поговорить с тобой о Данике. О том, что она сделала для тебя без… – Голос Эмбер дрогнул. – Естественно, мы и об этом можем поговорить завтра.
Брайс смыла с волос кондиционер и вдруг поняла: а ведь мать не знает главного. О Микае. О ее расправе с ним. О том, как он поступил с Даникой.
Эмбер продолжала говорить. Брайс слушала, и в ней нарастал ужас, расползаясь по жилам и вгрызаясь в кости.
* * *
Хант тоже принял ледяной душ и переоделся. Вода в ванной Брайс больше не шумела, но разговор с матерью продолжался.
– Да, Хант тоже здесь. – Ее слова неслись по коридору, через гостиную и достигали его комнаты. – Нет мама, я не… И он тоже. – Она шумно задвинула ящик комода. – Извини, мама, но это тебя не касается, и прошу больше таких вопросов мне не задавать.
Хант догадывался, о чем Эмбер допытывалась у дочери. Знала бы она, что они с Брайс как раз и собирались этим заняться. Ее звонок помешал. Ханта не волновало, что весь город смотрит. Когда сила Брайс стала гаснуть, ему захотелось ее поцеловать. Он помнил, как опустил крылья и взял ее на руки. Помнил ее взгляд. Она смотрела на него так, словно он – это все, что ей нужно. Предел желаний. Остальное не имело значения.
Так на него никто и никогда не смотрел.
Когда они вернулись домой и Брайс оказалась у него на коленях, когда ее щеки раскраснелись, а глаза с жадностью смотрели на его рот… он был готов пересечь последнюю черту в их отношениях. Ему хотелось провести с нею в постели всю ночь и весь завтрашний день.
Учитывая, что ее первосвет превратил его из умирающего в совершенно здорового, он был вполне готов к сексу. Более того, жаждал этого. Жаждал близости с Брайс.
– Мама, ну и извращенный же у тебя ум! Ты это знаешь? – прорычала Брайс. – Если тебе все известно, тогда зачем ты мне позвонила? Тебе не приходило в голову, что я могу быть занята?
Хант улыбнулся. От дерзкого тона Брайс его член снова зашевелился. Такие разговоры он мог слушать дни напролет. Интересно, какие словечки он услышит, когда Брайс вновь окажется голой? Он вспомнил ее стоны.
В тот раз его пальцы подарили ей оргазм. Но в этот раз… в этот раз у него были обширные планы, как с помощью разных способов довести Брайс до оргазма, наслаждаясь удивительными звуками, слетающими с ее губ.
Разговор Брайс затягивался. Не смея ей мешать и приказав своему члену успокоиться «до лучших времен», Хант достал из комодного ящика одноразовый телефон и набрал номер Исайи. Этот номер, как и несколько других, Хант помнил наизусть.
– Хвала долбаным богам, – проворчал Исайя, услышав голос Ханта.
Исайя не скрывал своего облегчения. Такие эмоции он выказывал редко.
– Что происходит на твоем конце линии? – спросил Хант.
– На моем конце? – засмеялся Исайя. – Лучше скажи, что́ происходит на твоем конце?
Много чего.
– Ты сейчас в Комитиуме?
– Да. Здесь сумасшедший дом. Я только сейчас понял, что остался за старшего.
Учитывая, что от Микая сохранился только пепел в контейнере пылесоса, да и Сандриела находилась в не намного лучшем состоянии, Исайя действительно стал главным.
– Поздравляю с повышением.
– Да уж, на мою задницу. Я же не архангел. И все здешние придурки знают об этом… Ну что вы на меня пялитесь? Не можете самостоятельно вызвать службу уборки? – рявкнул он, обращаясь к кому-то рядом.
– А что с астерианскими придурками, которые обстреливали город серными ракетами? – спросил Хант.
Была у него мысль полететь туда, найти эти танки и угостить молниями.
– Исчезли, и след простыл.
Судя по мрачному тону Исайи, он тоже предпочел бы разобраться с ними по-старому, без миндальничанья.
– Как Наоми? – спросил Хант, приготовившись услышать страшную новость.
