Предложение Микая было лучшим, на что он мог рассчитывать. Никакой другой архангел не дал бы ему шанса на искупление. И потому этой ночью он беспрекословно выполнил очередной приказ Микая. По той же причине мысли Ханта были отодвинуты далеко на периферию сознания. Тела он не ощущал, а в голове слышался тупой гул.
Микай был архангелом и вдобавок губернатором, назначенным астериями. Для ангелов – король и закон в одном лице, особенно в Вальбаре, находящейся очень далеко от семи холмов Вечного Города. Если Микай считал кого-то угрозой или ему требовалось осуществить правосудие, его единоличного решения было достаточно. И никто не прибудет сюда разбираться и проводить расследование.
Микаю было достаточно приказать. Обычно он приказывал Ханту.
Приказы приходили в конвертах, которые Хант доставал из своего казарменного почтового ящика. На конверте красовался имперский герб. Имени адресата никогда не было. Только четыре буквы «С. И Н. М.» в окружении семи звезд.
Внутри конверта лежала папка с указанием необходимых данных: имен, дат, преступлений и срока выполнения работы, в которой Ханту не было равных. Иногда Микай пояснял, каким способом надлежит убить ту или иную жертву.
Сегодняшнее распоряжение было лаконичным: огнестрельное оружие не применять. Хант отлично понимал подтекст подобных распоряжений: «Заставь их хорошенько помучиться». И он заставил.
– Когда выйдешь из душа, тебя будет ждать пиво с твоим именем на бутылке, – сказала Виктория.
Их глаза на мгновение встретились. Ничего особенного, просто непринужденное, холодное приглашение.
Хант молча прошел дальше, толкнув плечом дверь душевой. Внутри вспыхнул первосвет. Открыв ближайшую кабинку, он включил воду, задав максимальный нагрев, а сам прошел к стенке, где в ряд тянулись раковины умывальников.
Существо, смотревшее на него из зеркала, было похоже на жнеца. Пожалуй, даже хуже.
Весь шлем был забрызган кровью. Кровь попала на лицо серебряного черепа. Она же слабо блестела на мелких кожаных чешуйках доспехов, на черных перчатках и парных мечах за спиной. Отдельные капли попали даже на его серые крылья.
Хант стянул шлем, потом уперся руками в раковину.
Яркое зарево первосвета выпячивало черный терновый венец, вытатуированный на лбу. Кожа вокруг татуировки была бледнее, чем в других местах его лица: не светло-коричневой, а почти белой. Татуировка, с которой он научился жить. Но от взгляда собственных глаз Хант поежился. Остекленевшие. Пустые. Казалось, он смотрит прямо в Хел.
Мать назвала его Орионом, что в переводе с древнего языка означало «охотник». Знай она, кем он станет, вряд ли дала бы сыну такое имя.
От его перчаток на безупречной фарфоровой белизне раковины остались красные пятна.
Хант со свирепой быстротой снял перчатки. Вода в душевой кабине почти достигла температуры кипятка. Он снял оружие, затем доспехи, оставив на белых плитках пола еще несколько кровавых разводов.
Раздевшись окончательно, он встал под беспощадные, обжигающие струи.
10
Всего десять утра, а вторник уже пошел наперекосяк.
С дежурной улыбкой Брайс стояла возле письменного стола, отделанного железным деревом. Улыбка предназначалась фэйской паре, бродящей по выставочному залу галереи.
Из динамиков, скрытых внутри деревянных панелей высокого, в два этажа, зала, лились нежные звуки скрипки. Увертюра симфонии, которую Брайс включила, едва зажужжал сигнал переговорного устройства. Женщина явилась сюда в клетчатой юбке золотисто-коричневых тонов и белой шелковой блузке. Ее спутник был в строгом сером костюме. Учитывая наряд пары, им бы вряд ли понравилась ритмическая мешанина с обилием басовых, которой Брайс подбадривала себя по утрам.
Осмотр продолжался десять минут. Времени прошло достаточно, чтобы уже можно было вежливо спросить:
– Разрешите узнать: вы ищете что-то определенное или просто осматриваете нашу коллекцию?
Фэец-блондин (выглядел он старше мужчин своего возраста) отмахнулся от вопроса и повел спутницу к ближайшей экспозиции – фрагментам мраморного барельефа из развалин Моры. Их удалось спасти из рухнувшего храма. Фрагмент был величиной с кофейный столик; основное пространство занимала фигура гиппокампа, стоящего на задних ногах. Эти существа – наполовину лошади и наполовину рыбы – когда-то водились в лазурных водах Раганского моря на Пангере, но были истреблены во время древних войн.
Чувствуя, что Брайс ждет ответа, фэец холодно выдавил:
– Осматриваем.
Его рука лежала на изящной талии женщины. Оба разглядывали волны, вырезанные с потрясающим обилием деталей.
– Приятного осмотра, – произнесла Брайс, нацепив другую дежурную улыбку. – Я всегда к вашим услугам.
Женщина кивком поблагодарила ее, а фэец надменно усмехнулся. Спутнице это не понравилось.
Тишина в выставочном зале стала почти осязаемой.
Едва открыв им дверь, Брайс сразу поняла: мужчина привел свою спутницу с целью произвести на нее впечатление покупкой какого-нибудь безумно дорого экспоната или создать видимость, что это ему по карману. Возможно, пара находилась в стадии подготовки к династическому браку и оба прощупывали друг друга, прежде чем предпринять дальнейшие шаги.
Будь Брайс чистокровной фэйкой… правильнее сказать, если бы отец признал ее своей дочерью, возможно, подобные игры ожидали бы и ее. Рунну, особенно учитывая его статус Звезднорожденного, в один прекрасный день придется вступить в династический брак. Это произойдет, когда отыщется молодая женщина, признанная подходящей для продолжения драгоценного королевского рода.
Дети у Рунна могли появиться и до этого, но их не признают отпрысками королевской крови, если только Король Осени не согласится на это, сочтя их достойными.
Фэйская пара миновала мозаику из внутреннего двора некогда величественного дворца в Альтиуме, затем остановилась возле яшмового ларца с головоломками, принадлежавшего какой-то принцессе из давно исчезнувшей северной страны.
Большинство древностей было приобретено Джезибой в разных уголках Мидгарда; из-за таких поездок хозяйка редко появлялась в галерее. Но и Брайс от нее не отставала, умело находя, покупая, а затем выгодно перепродавая экспонаты.
Фэйцы подошли к коллекции статуй из Сетмека, изображавших богов и богинь плодородия, когда переговорное устройство вновь зажужжало.
Брайс взглянула на настольные часы. До следующей назначенной встречи было еще целых три часа. Наплыв посетителей – такого галерея практически не знала, учитывая запредельные цены экспонатов. Но может, ей сегодня повезет и она сумеет что-то продать.
– Одну минуту, – пробормотала Брайс, склоняясь над массивным столом, чтобы вывести на компьютер изображение с наружной камеры.
Она едва успела кликнуть по значку, как звонок повторился.
