Брайс моргнула. Воспоминание погасло, а с экрана телефона на нее по-прежнему смотрели Даника и Стая Дьяволов. Такие молодые, счастливые и живые.
Жить им оставалось считаные часы.
Над головой зашелестели крылья – напоминание о докучливом присутствии Аталара. Даже не взглянув на него, Брайс вошла в клуб.
25
Хант сознавал, что подставился. И сидеть ему по уши в дерьме, если Микай пронюхает, что он раскрыл Брайс правду о той ночи.
Хант сомневался, что Куинлан позвонит колдунье или в приемную Микая, однако решил подстраховаться. Возможно, он подкупит ее новыми туфлями, сумочкой или еще какой-нибудь привлекательной вещью, и она будет держать язык за зубами. Один прокол, один неверный шаг, и… Он не питал иллюзий насчет реакции Микая.
Хант не мешал Брайс бегать по городу. Просто следил, как из Старой Площади ее понесло в сумрачные дебри Лугов Асфоделя, потом в Центральный деловой район и снова в пределы Старой Площади.
Хант летел следом, слушая разноголосицу сигналящих машин (из окон некоторых вырывалась ухающая музыка). Свежий апрельский ветер шелестел в пальмах и кипарисах. Над улицами пролетали ведьмы на метлах. Иные двигались так низко, что рисковали задеть крыши машин. Этим они разительно отличались от ангелов, предпочитавших лететь в вышине. Казалось, ведьмам хотелось быть частью суетливой городской жизни, чего ангелы вовсе не жаждали.
Пока он вел слежку за Брайс, позвонил Юстиниан. Все поиски по кристаллосу ничего не дали. Только мифы, не содержащие никаких важных сведений. Через пять минут позвонила Виктория и сообщила, что алиби Королевы Змей подтвердилось.
Еще через какое-то время позвонил Исайя: убитая девчонка оказалась пропавшей послушницей. Хант еще там, на месте преступления, мысленно согласился с подозрениями Данаана. Конечно, их вчерашний приход в храм, разговоры о Роге и демонах и последующее убийство послушницы не были совпадением.
Юная фэйка. Почти ребенок. При этой мысли Ханту обожгло живот.
Он не должен был тащить Куинлан на место убийства. В тот момент им двигало лишь желание побыстрее закончить расследование. Брайс упиралась. Как чувствовала. Хант этого не понимал, пока не увидел ее смотрящей на кровавое месиво. И то, что она вела себя тихо, указывало не на силу воли. Это был шок. Травма. Ужас, в который Хант ее затащил.
С его-то опытом можно было предусмотреть последствия. Рунн справедливо отругал его, но… Ханту было достаточно одного взгляда на мертвенно-бледное лицо Куинлан, чтобы понять: она – не убийца и даже косвенно непричастна. Каким же он был отъявленным идиотом, если занес ее в список подозреваемых и даже сказал ей об этом.
Хант жалел, что рядом нет Шахары. Все пять лет службы в ее 18-м легионе она всегда выслушивала его идеи, стратегии и все остальное. Слушала внимательно, задавала вопросы. А спорить она умела, как никто другой.
Где-то через час, когда стал накрапывать дождь, Хант составил целую речь. Он сомневался, что Куинлан захочет слушать его словоизлияния или хотя бы признается в чувствах, пережитых на месте убийства и потом, но он должен перед нею извиниться. За десятилетия рабства он утратил немало прежних черт характера, однако элементарной порядочности еще не потерял. Во всяком случае, пока. Эта мысль помогала ему жить.
На его счету было две тысячи убийств плюс те, что еще предстояло совершить, если он не сумеет раскрыть дело. Если не сумеет… будущее становилось туманным. Микай может выдвинуть новые условия. Достигнет ли он точки, где может рассчитывать на свободу, Хант не знал. Даже думать об этом не хотел.
Потом Брайс кто-то позвонил. Он четко видел, что звонок был входящим. Сама она никому не звонила (спасибо и на этом). Отвечала она на бегу. Хант находился достаточно высоко и слов не расслышал, но Брайс снова изменила направление. Минут через десять он сообразил, что она движется в сторону улицы Лучников.
Дождь усиливался. Меж тем Брайс остановилась возле «Белого ворона» и несколько минут пялилась в телефон. Орлиное зрение не помогло Ханту разглядеть, чем именно она занимается. Он опустился на соседнюю крышу и в течение пяти минут без конца проверял свой телефон, словно жалкий юнец-неудачник. Надеялся, что она пришлет хотя бы одно сообщение.
Едва сильный дождь перешел в ливень, Брайс убрала телефон, помахала дежурным вышибалам и скрылась в дверях клуба, даже не взглянув вверх. Тогда Хант слетел с крыши и приземлился, заставив людей и ваниров жаться к кромке тротуара. Но вышибала (помесь волка с демонаком) имел наглость преградить ему дорогу.
– Очередь справа, – пробасил вышибала.
– Я вместе с Брайс.
– Хоть с Урдой, – ответил ему второй вышибала. – Очередь справа.
Очередь, невзирая на ранний час, уже растянулась на целый квартал.
– Мне нужно по делу легиона, – заявил Хант, показав жетон, но не уточняя по какому.
Дверь приоткрылась. Оттуда выглянула очаровательная фэйка-официантка:
– Круциус, Ризо велит его пропустить.
Первый вышибала выразительно посмотрел на Ханта.
– Как-нибудь в другой раз, – усмехнулся Хант и последовал за официанткой.
Они пересекли крытый двор и поднялись по ступенькам. В зале густо пахло сексом, выпивкой и потом. Полуразрушенные колонны мерцали пурпурным светом. Обстановка клуба заставила Ханта насторожиться.
Он никогда не ходил в этот клуб, отправляя туда Исайю или еще кого-нибудь. В основном потому, что заведение было ничуть не лучше дворцов и загородных вилл пангеранских архангелов, где пиры превращались в оргии и длились целыми днями. А в нескольких шагах от этих вилл люди и ваниры рылись в отбросах, чтобы найти хоть какую-то еду для своих детей. Зная свой характер, Хант старался держаться как можно дальше от подобных мест.
Посетители клуба шептались за его спиной, но он смотрел только на Брайс. Она сидела в закутке между двумя колоннами, потягивая из стакана прозрачную жидкость. Вероятно, водку или джин. Что именно – ему было не распознать.
Вскоре Брайс заметила его присутствие.
– Как тебя впустили? – спросила она, глядя на него сквозь обод стакана.
– Если не ошибаюсь, это общедоступный клуб.
Брайс ничего не ответила. Хант вздохнул и уже собирался сесть и произнести извинительную речь, как вдруг почувствовал запах жасмина и ванили.
– Простите, господин… – послышалось рядом.
Только сейчас он заметил, что к закутку подошла красивая фавна, одетая в белую майку на лямках и белую же юбку. Юбка была достаточно короткой, позволявшей разглядеть длинные полосатые ноги фавны, оканчивающиеся изящными копытами. Вьющиеся волосы, убранные в пучок, почти закрывали изогнутые рожки. Коричневая кожа отливала золотыми блестками, которые вспыхивали в мерцании клубных светильников. Фавна была просто красавица.
Юнипера Андромеда, балерина и подруга Брайс. Хант читал и ее досье. Танцовщица поочередно взглянула на Ханта и Куинлан:
