В общем, мне здесь не нравилось.
Я вернулся в комнату с кроватью и экраном и запер дверь. Час спустя в моем канале появился Ратти.
«Мы тут организовали небольшую сеть. Надеюсь, тебе понравится».
Я опасливо приступил к поиску. В гостиных и коридорах номера установили камеры, и я все видел.
Я испытал сложную гамму эмоций. Вспыхнул целый пучок нейронных связей. О да, у меня частенько бывают сложные эмоции, которые я не могу интерпретировать.
Я изменил код, чтобы снаружи никто не сумел внедриться в новую сеть. А потом отпер дверь.
Жилье Мензах находилось в другой части станции, она пользовалась им, когда находилась здесь по делам правительства, и многие члены ее семьи прилетели сюда с ней повидаться, обрадовавшись, что она жива. Пин-Ли, Ратти и Гуратину тоже пришлось остаться на станции, потому что у них было назначено много встреч в правительственном офисе неподалеку. Совещания касались «СерКриз», страховой компании и происшествия с «Частоколом».
Через двенадцать часов после нашего прибытия появились Арада и Оверс. К тому времени я уже добрался до своего архива и вспомнил, что 1) они мои клиентки; 2) они – пара; 3) они любят друг друга и 4) я им нравлюсь. Я разглядывал их через камеры местной сети целых двадцать три минуты, а потом вышел из комнаты, чтобы поговорить. Похоже, люди обрадовались.
Арада не стала меня обнимать, хотя подскакивала и размахивала руками. Через тринадцать часов, поговорив с остальными, Арада сказала:
– Через несколько месяцев мы будем проводить небольшое оценочное исследование на независимом участке за пределами Корпоративного кольца, так что там не будет страховой компании или… В общем, не о чем волноваться. Нам бы хотелось, чтобы ты полетел с нами и никому не дал нас убить. Ну, если тебе понравится смена обстановки…
– Ему нравятся валютные карточки, – сказал Гуратин. Я посмотрел на него. – Будем считать, что ты показал мне неприличный жест, – добавил он.
– Подождите пока, обсудите все позже, – вмешалась Пин-Ли. – Он не может заключить контракт, пока не завершит восстановление памяти.
– Почему? – спросил я. – Потому что так считает мой владелец?
– Нет, кретин. Потому что я твой адвокат.
После этого разговора, когда остальные пошли спать, Пин-Ли пришла ко мне в комнату и принесла мою сумку. Как только я вспомнил о существовании сумки, то обыскал ее и нашел неиспользованные удостоверения личности и валютные карточки, которые забрал у Уилкен и Герт.
– Это незаконно, так что никому не говори, – сказала Пин-Ли и положила в сумку три новых удостоверения личности и валютные карточки. – Страховка на случай, если что-то пойдет не так. Удостоверения сделал Гуратин, а карточки мы с Ратти брали на Тран-Роллин-Хайфу, но они не пригодились. На «Сохранении» не используются деньги, карточки наполнили из специального фонда для поездок граждан.
– Но зачем? – удивился я.
– Чтобы ты знал – мы настроены серьезно, ты не пленник и не игрушка, как, возможно, считаешь.
Она топнула ногой.
Когда нас навещали неизвестные мне люди, я снова прятался в своей комнате. Я в любом случае проводил там много времени, даже когда не прятался – процесс восстановления требовал много ресурсов. Я просто лежал на кровати и смотрел сериалы на большом экране, так я проводил от трех до четырех часов.
Через двадцать девять часов после прибытия за мной пришел Ратти, потому что на большом экране в главной гостиной люкса шел выпуск новостей, который все смотрели. И Мензах тоже. В новостях показывали интервью с разными людьми, но в основном говорилось о том, что после нападения на истребитель страховая компания разъярилась и объявила войну «СерКриз». Даже в своем текущем состоянии я понимал, что для «СерКриз» это ничем хорошим не кончится.
А кроме того, из-за информации о нелегальной добыче компанией «СерКриз» странных синтетиков в дело было вовлечено много других корпораций и политических образований. В новостях ссылались на данные, которые я привез с Майлу, и показывали предназначенные для шантажа фрагменты с чипа памяти Уилкен и Герт, включая видеозапись высшего руководства «СерКриз» рядом с нелегальными реликтами инопланетной цивилизации. Во время этой части я недолго посмотрел сериал в фоновом режиме, ведь все это я уже видел.
– Ну все, теперь нас это уже не касается, – сказал Гуратин, махнув рукой на экран. – Они сами перегрызут друг другу глотки.
– Полностью мы от них не избавимся, придется иметь дело с другими корпорациями, – возразила Мензах. – Но все равно приятно.
– А ты как считаешь, автостраж? – спросила Арада.
Процесс восстановления снова ускорился, и я вдруг почувствовал, что не могу сейчас разговаривать с людьми. Я встал и ушел к себе.
* * *
Процесс восстановления завершен. Уровень распознавания – 100 %.
* * *
Через тридцать семь часов после прибытия я приподнялся на кровати и сказал вслух:
– Это было глупо.
Все стало таким ясным и четким. Я отметил, что никогда больше нельзя садиться в истребитель с ботом-пилотом и сражаться с враждебным конструктом по сети. Ты чуть сам себя не уничтожил, Киллербот.
Я выбрался из кровати и быстро осмотрел номер через камеры. Бо́льшая часть людей ушла на какой-то званый ужин. Оверс и Арада спали в комнате Пин-Ли, а Гуратин сидел у себя и читал по сети научные журналы.
Я взял сумку, надел куртку и ботинки и вышел из номера.
* * *
Охрана станции была почти как на Майлу – сосредоточена там, где что-то могло пойти не так, но не в торговой галерее или жилых зонах. Сканеры оружия располагались у причалов, но дронов было мало, в основном они использовались для доставки небольших грузов. В торговую зону явно вложили много труда – ее закругленные детали напоминали деревянные, повсюду стояли настоящие растения вместо голограмм, мозаика на полу изображала флору и фауну планет местной системы, а по тегам в сети можно было найти сведения о каждом виде. Эти изображения прекрасно отвлекали внимание шныряющих вокруг людей. Все смотрели под ноги и читали пояснения в сети, не замечая бредущего в одиночестве автостража.
Ни в одной программе местных новостей, которые смотрели Ратти, Пин-Ли и остальные, не сообщалось о моем присутствии, и хотя в сообщениях с Корпоративного кольца говорилось, что побегу доктора Мензах с Тран-Роллин-Хайфы поспособствовал ее автостраж, мне так хорошо удалось стереть все свои следы из видеозаписей камер, что везде показывали только мою старую модификацию, еще из Порта Свободной торговли. Хорошо, что хотя бы об этом можно не волноваться.
Еще одна особенность станции – рекламная сеть имела ограничения, и ролики крутились в основном внутри магазинов. Очень необычно. Насколько я понял, здесь были две финансовые системы – одна с твердой валютой, предназначенная для путешественников, а вторая – бартерная, для местных граждан.
