И вообще, что это за темная суть? Что там, благодаря отцовской крови, из меня вырваться может?
Я поежилась.
— Слушай, а ты уверен, что этот обряд… что это необходимо?
— Жить хочешь?
— Да, но…
— Никаких «но». Другого выбора нет, — сурово заключил следователь, а затем попросил: — Кстати, сможешь хоть примерно нарисовать проклятый кинжал? Я бы заодно и о нем информацию поискал.
— Да, конечно. Только листок и карандаш нужно, — я огляделась в поисках необходимых принадлежностей, но, естественно, ничего не нашла.
А вот Винсент, привстав, неожиданно извлек из кармана штанов небольшой блокнотик, к боковине которого присоединялась миниатюрная ручка.
— У следователя под рукой всегда имеется все необходимое, — улыбнувшись, проговорил он и протянул блокнот мне.
Вернув тарелку на подоконник, я открыла блокнот и начала старательно вычерчивать все ключевые особенности проклятого кинжала. Особенно тщательно изобразила клеймо с перекрещенными веточками.
Закончив, вернула блокнот хозяину. Тот внимательно рассмотрел предоставленное изображение и удовлетворенно заключил:
— Хорошо рисуешь. Ладно, отдыхай и не думай о плохом. Обещаю, все у нас получится.
Оказалось, пока я занималась изобразительным искусством, Винсент покончил с отбивной и сложил приборы крестом, обозначая завершение трапезы.
«А ведь он и у тети Файлины так же делал, кажется, — мысленно отметила я. — Действительно, чувствуется воспитание».
— Ты-то доедать будешь? — кивком указал он на мою погрызенную порцию.
Я отрицательно качнула головой. Легко подхватив оба подноса, Винс направился к двери.
— Облегчу горничной службу, — пояснил он. — Заодно тебя меньше будут беспокоить. Спокойной ночи.
Улыбнувшись и подмигнув мне на прощание, Винс вышел и плотно прикрыл за собой дверь.
Проводив его задумчивым взглядом, я разделась и забралась в кровать. Несмотря на насыщенный событиями день, усталость от проклятия оказалась недурственным снотворным, так что я практически сразу отключилась.
ГЛАВА 5
Утреннее появление Винсента застало меня еще в кровати. Пока я сонно протирала глаза и по едва порозовевшему небу пыталась сообразить, который сейчас час, он уже бодро водрузил на подоконник заставленный снедью поднос. Причем капитально так заставленный!
Помимо тарелки с яичницей и беконом мне предлагалось отведать внушительное количество булочек с джемом и пару картофельно-мясных пирогов. А морса вместо стакана мне принесли целый графин.
— Спасибо, конечно, но в меня столько не влезет, — сообщила я очевидное.
— Влезет, влезет, — бодро отмахнулся Винс. — Это тебе на весь день. Надеюсь, ты помнишь, что выходить из номера нельзя?
Я коротко кивнула.
— Вот и отлично. Тогда ешь, отдыхай, к вечеру вернусь, — заключил Винс и, попрощавшись, быстро вышел.
Проводив следователя взглядом, я выпила тоника и направилась в душ. Сполоснувшись, вытащила из сумки легкое сменное платье — не в брюках же весь день сидеть? А переодевшись, затолкала в себя яичницу и попыталась последовать совету об отдыхе. Даже в кровать с ногами забралась, но — увы. Ни сон, ни даже легкая дремота не шли. В голову непрестанно лезли различные мысли, одна хуже другой. К примеру, о том, что Винсенту ничего не стоит бросить такого неперспективного клиента, как я.
Конечно, я старательно отмахивалась от этих глупостей, но…
Но все же стоило признать: я слишком мало знала о Винсенте, чтобы безусловно ему доверять. Ведь вряд ли легенда, которую следователь выдал тетке об отце, ведущем свое небольшое кузнечное дело, правдива. О том, что они всего добивались сами… хотя, пожалуй, последнее, может, и верно: уж слишком у Винсента характер настойчивый. Видно, что привык принимать решения сам, а не перекладывать на других.
Вот только сильный характер, хорошая обувь, манеры и знание этикета — это еще не показатель порядочности. Так что довериться пришлось, но опасения остались.
К обеду, на четвертой нервно сгрызенной булочке, я все же сделала вывод, что бросать меня Винсенту смысла нет.
«А вот выдать антиквару — вполне, — неожиданно промелькнула мысль. — Особенно если ему предложат выкуп… вот и деньги будут».
Я резко мотнула головой. Нет, вряд ли. Не может Винсент быть настолько двуличным.
И съела последнюю булочку с джемом.
Пожалуй, реальный повод для беспокойства был лишь в том, что следователь не найдет всего необходимого для ритуала. В конце концов, он честно признал: информация закрытая, чтобы ее достать, нужны связи. А, несмотря на браваду, вряд ли у бедного следователя на самом деле настолько все схвачено. Скорее, Винсент просто пытался убедить в этом меня.
Чем больше сгущались сумерки за окном, тем меньше становилась надежда на то, что моему партнеру улыбнулась удача. Так что, когда Винсент ввалился в номер, шумно дыша и лучась самодовольной улыбкой, я уже не знала, куда себя деть.
— Я все нашел! — с порога заявил он, демонстрируя небольшой заплечный рюкзак. Рюкзак тихо звякнул содержимым, и Винсент бережно придержал его рукой.
— Замечательно! — из груди вырвался облегченный вздох.
— Собирайся, одевайся. Нам спешить надо. Закат уже, а нужно чтоб ночное солнце на восходе было.
— Ночное солнце? — переспросила я, подскакивая с кровати.
— Луна. Так ее в старых магических трактатах называют. Поэтично, да?
— Да, — я кивнула, быстро обулась и оправила платье. — Все. Готова.
— Отлично, — Винсент закинул вновь звякнувший рюкзак за спину. — Постарайся идти быстро, ладно? Время — дело такое. Оно ждать не умеет.
Я вышла в коридор и, обернувшись, увидела, как следователь запирает входную дверь, приложив большой палец к замочному кристаллу. Подняв голову, он встретился со мной взглядом, ободряюще подмигнул и двинулся к лестнице. Унимая неожиданную слабость в ногах, я сделала глубокий вздох и пошла следом.
У городской стены мы оказались, когда от солнца остался лишь самый краешек. Стражник на воротах скучающе взглянул на протянутые следователем документы, считывающий ауру кристалл, и коротко кивнул, разрешая пройти. Правда, Винсент чуть задержался, что-то сунув стражнику в ладонь и прошептав пару фраз. Тот сально ухмыльнулся, перевел взгляд на меня и одобрительно цокнул языком.
— Ну, так как? — уточнил Винс.
— Отчего ж не пойти навстречу хорошему человеку. Любовь-то она всякие штуки подвернуть норовит, — сержант сунул руку с тем, что дал ему Винсент, в боковой карман. Обратно рука вернулась уже пустой. — Только как возвращаться-то будете, меня покличете. Торай меня зовут. И учтите, что в пять у меня смена…
