Очертив подобным образом три грани и оставив ту, которая была ближе всего ко мне, следователь повернулся и призывно махнул рукой.
— Иди сюда. Все готово, не бойся.
Я поднялась с дерева и подошла к нему. Легко сказать «не бойся», а вот последовать этому совету явно труднее. Меня, вопреки его совету, начал бить нервный озноб. Да так, что пришлось изо всех сил сжать кулаки, чтобы Винсент не увидел. Но он все равно заметил. Понимающе вздохнул и сказал:
— После того как ты ляжешь в центре, я замкну кинжалом границу. И как только сделаю это, обряд начнет действовать. Не хочу врать, что тебе придется легко, но ты сможешь это выдержать. Да и выбора у нас, как понимаешь, нет.
Глубоко вздохнула и уточнила:
— Что меня ждет-то?
— Честно говоря, не знаю, — Винсент пожал плечами. — Про переживания и ощущения того, на кого направлен ритуал, в трактате ничего не говорилось. Говорилось лишь о результате. В первом случае ты обретешь полный контроль над своей темной сутью. Она не даст убить тебя смертельному проклятью, так как они оба одного корня, а одинаковые заряды, как тебе известно, отталкиваются…
— А во втором случае?
— А во втором… Ну, твоя человеческая суть не примет темную кровь.
— И?
— Если коротко, твоя кровь вскипит и разорвет каждую вену в теле.
Винсент с тревогой взглянул мне в глаза.
— Да уж, полегчало, — я попыталась улыбнуться, но, кажется, вышло жалко. — И каковы шансы?
— Не такие уж и плохие, — сообщил он. — Если б у нас было больше времени на подготовку, и обряд проводил заклинатель из темных магов, я бы сказал, что половина на половину. А в нашем случае — чуть меньше…
Я аж задохнулась от возмущения:
— И это ты считаешь неплохим шансом?!
Странно, но от подобной новости страх исчез совершенно. Вот что адреналин делает!
— По сравнению со всем остальным, да, — Винсент положил мне руку на плечо и слегка подтолкнул в центр очерченного места. — Без пробуждения темной крови шансов у тебя нет совершенно.
— Ладно. Ты прав, я все понимаю, — я вышла в центр и обернулась. — Что дальше?
— Ложись. И просто лежи. Тебе надо будет вытерпеть ритуал, не лишаясь сознания и не допуская мысли о том, что ты хочешь все прекратить. — Он нагнулся, готовясь последним росчерком кинжала закрыть границу, и добавил: — Ногами в мою сторону повернись.
Я послушно легла, вытянувшись на неприятно отсыревшей граве. Сверху, с чистого ночного неба на меня глядела почти полная Луна. Скосив глаза, я увидела, что Винсент прочертил последнюю линию, и бледно-зеленое свечение охватило место ритуала полностью.
Но даже если бы я не видела этого, то поняла бы в любом случае. Как только граница замкнулась, тело ощутило легкое давление, словно на меня сверху положили невидимый матрац. Уши заложило, а глаза, наоборот, широко открылись. Попробовала моргнуть — не получилось. Меня сковало странное оцепенение.
Я отстраненно смотрела, как Винсент обходит место ритуала, громко произнося слова заклинания. Подходя к каждой воткнутой в землю ветке, он касался кончиком лезвия водруженного на нее камня. От этого каменная поверхность тотчас наливалась алым свечением. Даже лежа на прохладной земле, я ощущала жар, исходящий от камней.
Винсент же, озаренный багровыми сполохами, активировал все четыре камня и остановился в паре шагов от моей головы. После чего развел руки в стороны и поднял лицо к небу.
Правая его рука сжимала кинжал, направленный острием вниз, а левая начала медленно подниматься все выше. Наконец, пальцы сложились в какой-то знак, указывая точно на Луну. Заклятие, которое он не прекращал читать ни на мгновение, в этот момент, казалось, достигло своего пика.
Теперь Винсент почти кричал и с трудом, медленно притягивал с неба что-то незримое, но неимоверно тяжелое. На его лице проступила испарина, а затем левая рука рванулась вниз, как будто невидимый небесный канат сдался и лопнул.
И, одновременно, от волны дикой, нестерпимой боли мое тело выгнулось дугой.
Я заорала. В тело словно вцепились сотни острейших крючков, раздирая его на части. Во рту появился солоноватый привкус крови — кажется, я прокусила губу и не почувствовала этого.
А боль все нарастала. Хотелось скрючиться, чтобы хоть как-то уменьшить распад тела на кровавые ошметки. Но в тот же момент вокруг взметнулись тонкие прочные корни и рванулись ко мне, оплетая запястья и щиколотки ног. Намертво притягивая их к земле и не давая пошевелиться.
От непрерывного крика горло не выдержало, и голос пропал. Теперь я могла лишь хрипеть. Судороги колотили непрерывно, голова непроизвольно билась о мягкую землю. Если бы я лежала на чем-то более твердом, то на этом наш ритуал бы и закончился. Я бы просто разбила себе затылок.
Я не видела никого и ничего, лишь багровый туман перед глазами сплетался в причудливые и кошмарные фигуры. Странные демонические лица проплывали перед внутренним взором. Кривляясь, шипя и рыча, они что-то пытались сказать. Но язык этот был мне незнаком, сливаясь в общий шум и становясь частью опутавшего кошмара.
А воздух вокруг уже буквально кипел. Его жар разрастался и во мне, превращаясь в раскаленный слиток железа. Казалось, что огонь охватывает меня изнутри. Неужели это конец, и я вспыхну сейчас словно комок бумаги, брошенный на горячие угли?
— Нет!!! — протестующий вопль спекся в сухом горле.
И тут напряжение достигло пика. Сознание рванулось вверх, покидая измученное тело, и я внезапно увидела себя со стороны, окутанную багровым туманом, с широко открытыми, наполненными безумием глазами, изогнутую неестественной дугой. Казалось, позвоночник не ломался еще только потому, что руки и ноги были крепко прижаты к земле.
Каждый видимый сантиметр кожи был покрыт жутким узором из артерий и вен, от больших до самых маленьких. Они взбухли и теперь причудливой черной татуировкой покрывали мое тело. Вот черный узор проступил на шее и пополз по лицу…
«Откажись…»
Что?!
Я вдруг осознала, что существа из моего кошмара находятся совсем близко.
«Откажись. Твой дух будет свободен. Ты не вернешься в это тело, не вернешься к мукам…»
Теперь я понимала, что они шепчут.
«Это конец… Ритуал пошел не по тому пути. Откажись…»
Конец?!
То, что составляло мою душу, словно сжалось в одну пульсирующую точку боли и одновременно гнева. И именно гнев не дал мне сдаться.
Нет!!!
Моя душа рванулась, разбивая калейдоскоп морд, лиц, шепота и обещаний, со страшной скоростью врезаясь в агонизирующее тело. Боль вновь накрыла меня, бросив в самое свое пекло. Но теперь все было по-другому. Теперь я контролировала эту боль, не давая ей ослепить меня.
