Бронхоскопия дала врачу подсказку, указывающую на то, что ИЗЛ у пациента должно поддаться лечению: в легких оказалось повышенное количество белых кровяных телец, эозинофилов. Эти клетки обычно ассоциируются с аллергической реакцией; при ИЗЛ они являются признаком того, что лечение стероидами помогает, ведь стероиды – мощное противовоспалительное средство.
– Какие лекарства вы принимаете сейчас? – поинтересовался Стрейндж.
Пациент ответил, что пьет только «Липитор» против повышенного холестерина.
– Отменяем его и начинаем принимать стероиды, – решил врач. – Давайте посмотрим, не он ли усугублял проблему.
Дома мужчина начал собственную проверку: он считал, сколько вдохов ему потребуется, чтобы прий-ти в норму после подъема на два лестничных пролета. В первый день после отказа от «Липитора» и начала приема преднизона их потребовалось сто. Через три дня – пятьдесят пять. Еще через три – двадцать пять. Через неделю – всего восемь.
На следующем приеме у Стрейнджа пациент, торжествуя, сообщил ему о полном успехе.
– Конечно, я не на 100 % здоров, но точно на правильном пути. Мне гораздо, гораздо лучше.
Пульмонолог с ним согласился – мужчина и правда выглядел здоровее. Он замерил насыщение крови кислородом. В сидячем положении оно оказалось слегка пониженным, 94 %. При ходьбе падало до 85 %. В норме оно должно составлять 100 % вне зависимости от того, сидит человек, идет или даже бежит. Дыхание у пациента налаживалось, но легкие все еще не восстановились.
Должно было пройти несколько лет, чтобы легкие пришли в норму. Пациент так и не узнал, какое именно интерстициальное заболевание легких развилось у него. Стрейндж свел все возможные варианты к двум, но оба лечились стероидами, а мужчина их и так принимал, поэтому не имело смысла отправлять его на операцию и длительную госпитализацию исключительно с целью выяснить точный диагноз. Годы спустя он по-прежнему отказывается от приема лекарств, понижающих холестерин. Вместе с семейным врачом они считают, что аллергическая реакция на «Липитор» могла стать причиной его болезни, хотя наверняка сказать, конечно, нельзя. В будущее пациент смотрит с оптимизмом. Мне он сказал: «Пусть процесс выздоровления медленный и долгий. Я ничего не имею против!»
Разбитое сердце
– Я не могу потерять мать!
Голос юноши оборвался. Полдюжины людей в хирургических костюмах суетились поблизости вокруг каталки, на которой женщину завозили в бокс интенсивной терапии больницы Дж. У. Руби в Моргантауне, Западная Вирджиния. Лицо пациентки было бледно, каштановые волосы вымокли от пота, рот был открыт, а грудь тяжело поднималась и опадала.
– Мы сделаем все возможное, – заверил его врач, взглянув сначала на женщину, а после – на показания приборов, судя по которым, ее состояние было крайне тяжелым. Молодой человек – едва за двадцать – схватил врача за руку, хотя тот уже собирался зайти в бокс следом за пациенткой.
– Нет, вы должны ее спасти! – горячо воскликнул он. – Просто обязаны!
Еще утром с его матерью все было в порядке – об этом рассказал юноша врачу. Она поехала на работу – как обычно. Но потом ей позвонили и сказали, что муж, с которым они прожили 20 лет, попал в автокатастрофу. Она бросилась туда, увидела его труп и рухнула на землю рядом с ним, рыдая и выкрикивая его имя, словно пыталась его разбудить. Она лежала рядом с мужем, держа его в объятиях, пока тело не увезли. Через два часа она упала снова – и уже не смогла подняться.
Сын сделал паузу и рукавом стер с лица набежавшие слезы. Когда его сестра пришла домой, мать пожаловалась ей, что у нее болит в груди и ей тяжело дышать. «Скорая» отвезла ее в ближайшую больницу.
– Там врачи сказали, что у нее, скорее всего, инфаркт, – продолжал молодой человек. – И, похоже, вот-вот произойдет еще один.
Они с сестрой были в ужасе. Только что погиб их отец – они просто не могли лишиться еще и матери. Было принято решение перевести ее сюда, в центральную больницу, где была специализированная кардиореанимация.
В палате интенсивной терапии врачи изучили карту пациентки и принялись за дело. Ей было 45, и она много курила. Недавно у нее обнаружили сужение артерий, доставляющих кровь к нижним конечностям, – так называемое заболевание периферических артерий, – но в остальном женщина была здорова. Она не принимала никаких лекарств, и теперь, когда дети выросли, работала полный день.
На вид она казалась моложе своих сорока пяти. Но загорелое гладкое лицо блестело от пота, а светло-голубые глаза неподвижно застыли. Сердце колотилось слишком часто, а манжетка, автоматически проверявшая давление, периодически пищала, указывая на его опасное падение. Насыщение кислородом было низким, о чем также свидетельствовал датчик, – и это несмотря на учащенное дыхание. В вене уже стоял катетер, по которому ей через капельницу вливали лекарства для повышения давления.
Ясно было, что у пациентки отказывает сердце. Для инфаркта она была слишком молода, но много курила и страдала от сужения периферических артерий, что также повышало риск сердечных заболеваний. Инфаркт происходит, когда возникает непроходимость одной из артерий, доставляющих кровь к сердцу. Без крови ткани в затронутой части сердца быстро умирают. На ЭКГ имелись отклонения, а анализы показывали, что клетки сердца пострадали – все это признаки инфаркта.
Доктор Конард Фейлингер, дежурный кардиолог, был встревожен зернистым изображением сонограммы, показывавшей сердце пациентки в движении. Оно работало далеко не в полную силу. Собственно, большая часть сердечной мышцы не сокращалась вообще; женщина умирала. Единственным способом ее спасти было отыскать и устранить блокаду, чтобы кровь снова могла течь свободно. Существуют лекарственные препараты, позволяющие это сделать, но более эффективный способ – ввести тончайший катетер в пострадавшую артерию, отыскать преграду, а затем вставить на ее место трубку, чтобы расширить сосуд. Если сделать это быстро, то операция, известная как сердечная ангиопластика, может спасти сердечную мышцу и, следовательно, жизнь пациента. Женщину немедленно перевезли из палаты интенсивной терапии в операционную.
Там другой врач под наблюдением Фейлингера провел катетер через большую артерию в ноге пациентки к сердцу. Он осторожно поместил его в один из центральных сосудов сердца и нажал на поршень подсоединенного к катетеру шприца, впрыснув небольшое количество контрастного вещества в артерию, чтобы отыскать место блокады. Оба кардиолога пристально всматривались в монитор: артерия посветлела, когда по ней пробежало контрастное вещество. Никаких препятствий кровотоку. Доктор переместил катетер в другой сосуд. Контрастное вещество снова распространилось без всяких проблем. Еще несколько попыток дали тот же самый результат. Ни одна артерия не была заблокирована. У пациентки не было инфаркта.
Что еще могло вызвать такую слабость сердечной мышцы? Алкоголь? Но пациентка им никогда не злоупотребляла. Некоторые лекарства – в частности, те, которыми лечат рак, – приводят к подобным нарушениям, но у пациентки не было нужды в лечении ими. Инфекция? У нее нет никаких симптомов, кроме тех, которые вызываются собственно сердечной недостаточностью.
