Синди Митч-Гомес долгое время была лечащим врачом ее матери.
Вернувшись домой в Майами, женщина пошла к своему врачу. Когда доктор Митч-Гомес увидела свою пациентку, она тоже забеспокоилась. Та сильно похудела. И как будто потеряла не только вес, но и все силы: войдя в кабинет, она рухнула в кресло, словно уже не могла ровно сидеть. Во время профилактического осмотра пять месяцев назад пациентка была совсем другой, бодрой и оживленной. Сейчас же от нее осталась лишь исхудавшая понурая тень.
Женщина объяснила доктору Митч-Гомес, что у нее внезапно развились тревожность и депрессия. Она уже принимает четыре лекарства и ходит к психотерапевту, но чувствует себя по-прежнему ужасно. Она перестала посещать ежедневные тренировки по утрам, потому что не хочет никого видеть. Мыслей о самоубийстве у нее не возникало, но думать, что так будет всю оставшуюся жизнь, было просто невыносимо.
В тот день она была у доктора последней, так что Митч-Гомес приступила к тщательному обследованию. Жалобы пациентки звучали довольно туманно: иногда тошнота, порой пробуждения среди ночи в поту, словно опять началась менопауза. Но доктор Митч-Гомес была уверена, что за ее депрессией стоит нечто большее. Пациентка концентрировалась на психиатрических симптомах, но врача беспокоили постоянная усталость, тошнота, потеря веса и потливость. Пятнадцать лет назад женщину уже лечили от рака груди. Что, если он вернулся и теперь атаковал печень, легкие или мозг? После стольких лет это было маловероятно, но не невозможно.
А если это не рак, то что? У пожилых пациентов часто развивается гипотиреоз. Или недостаток витамина В12. И то, и другое может вызывать депрессию. Она часто ездит на северо-восток страны – может, у нее запущенная форма болезни Лайма? Врач направила женщину в лабораторию сдавать кровь и назначила рентген грудной клетки, сканирование мозга и обследование брюшной полости и малого таза.
Результат анализов крови пришел быстро. Со щитовидной железой все в порядке, как и с витамином В12. КТ головы в норме. А вот УЗИ малого таза выявило аномалию – новообразование в левом яичнике и матке. После дополнительных обследований гинеколог рекомендовал удалить и яичник, и матку.
Партнер пациентки узнал печальную новость еще до того, как ее вывезли из операционной: рак яичника, распространившийся на фаллопиеву трубу. Но хирург заверил его, что смог удалить опухоль полностью.
После операции рака у пациентки уже не было, но депрессия продолжалась. Доктор Митч-Гомес направила ее к психиатру, специализировавшемуся на депрессии на фоне онкологии. Она не знала точно, как эти два заболевания связаны между собой, но считала, что их совместное возникновение вряд ли является совпадением.
Женщина обратилась к доктору Беатрис Кэрриер, эксперту по биохимическим связям между раком и психикой. У пациентов с раком депрессия развивается в три раза чаще, чем у остальных – об этом сообщила ей доктор Кэрриер. И дело не просто в том, что мысли о раке приводят к депрессии. Некоторые разновидности рака – а может, и большинство – запускают в организме выброс химических веществ, которые заставляют мозг реагировать симптомами депрессии. Впервые этот феномен описал в 1931 году доктор Джозеф Яскин, невролог из Университета Пенсильвании, изучивший случаи четырех пациентов среднего возраста, у которых изначально диагностировали депрессию и тревожность, а затем в течение нескольких месяцев обнаружили рак поджелудочной железы. Яскин выдвинул гипотезу, что депрессия у них была реакцией «центральной нервной системы на метаболические изменения, спровоцированные развивающимся органическим заболеванием», то есть раком.
Более поздние исследования подтвердили, что организм, реагируя на развитие опухоли или инфекции, вырабатывает химические вещества под названием «цитокины». Они отдают разным частям тела – иммунной системе, мозгу, кишечнику – команду реагировать на наносимый организму ущерб. Разные цитокины провоцируют разный ответ, и те, которые вырабатываются в случае раковых опухолей, могут запускать не только массированную воспалительную реакцию, но и неврологические изменения, приводящие к депрессии. Некоторые исследователи выдвигают предположения, что изменения в поведении, вызванные депрессией и тревожностью – сонливость и избегание контактов с другими людьми, – могут являться защитной реакцией перед лицом заболевания.
«Ваш организм, реагируя на приток аномальных клеток, начал высвобождать цитокины, – объяснила доктор Кэрриер, – а они в свою очередь привели к возникновению депрессии». Впервые за долгое время пациентка ощутила некоторую надежду. Мысли о том, что депрессия развилась у нее не без причины, помогали справляться с ее симптомами. «Теперь, когда рак ушел, – спросила женщина доктора Кэрриер, – депрессия тоже закончится?» «Теоретически – да», – ответила на это врач.
И она действительно закончилась, хотя и не сразу. Через год доктор Кэрриер отменила все лекарства, которые принимала пациентка. Она снова набрала вес. Снова начала ходить на утренние тренировки. «Я вернулась!» – радостно сообщила она мне. И все это благодаря ее врачу, которая заподозрила, что за обычной депрессией может стоять нечто большее.
Страшное безумие
– Все это большая ошибка!
Мужчина, сидевший на шатком пластмассовом стуле, наклонился вперед. Глаза его горели, сложенными накрест руками он обхватил себя за плечи и крепко сжал пальцы.
– Вы знаете, кто я такой? – спросил он. – Скажите, знаете или нет?
Он сделал паузу и добавил:
– Мне надо позвонить моему адвокату.
Лицо его растянулось в неестественной улыбке, он вскочил и начал ходить туда-сюда по тесному больничному боксу. Пациент был стройным, широкоплечим, но одежда его казалась грязной и висела на нем, как будто он недавно сильно сбросил вес. Джессика Маккой, практикантка, обеспокоенно взглянула на врача, который пришел вместе с ней осмотреть новоприбывшего. Тот ей ободряюще кивнул, и она снова развернулась к пациенту.
– Скажите, что привело вас в больницу? – еще раз спросила она.
В отделение неотложной помощи мужчина обратился с жалобами на боль в спине, как говорилось в его тоненькой карте. Врачам он начал объяснять, что это все враги – они вломились к нему в дом и сделали укол с ядом. Потому у него и заболела спина.
– Другим врачам я уже говорил, так они теперь меня отсюда не выпускают, – ответил пациент. – Это провокация! Я самый богатый человек в мире. Мне надо позвонить адвокату.
Говоря это, он активно жестикулировал, а лицо его время от времени растягивалось в ту же странную непроизвольную улыбку, диссонировавшую со смыслом произносимых слов. Однако Маккой не теряла терпения, и постепенно история начала проясняться. Боль в спине обострилась у него сегодня, но вроде бы беспокоила уже некоторое время. Несколько дней он не мог спать, не ел еще дольше, но не мог объяснить почему. Пациенту было 38 лет, он редко обращался к врачам, уж тем более к психиатрам – до этого вечера. Он знаменитый певец. Записывает альбомы, даже платиновые диски есть, ездит с гастролями по всему миру. Неужели они о нем не слышали? Не курит, пьет редко, наркотиков не принимает. Семьи нет. Говорил он быстро – слова путались, и временами понять их было невозможно. Периодически пациент начинал говорить речитативом и в стихах рассказывал им фрагменты своей истории.
