Когда я говорила с пациенткой, та сказала, что чувствует себя совершенно как раньше и очень благодарна своим врачам.
– В ту ночь мне по-настоящему повезло. Если бы муж лег позже меня, в свое обычное время, он ничего бы не заметил. Если бы невролог не приехала в больницу, если бы там не было МРТ… – она замолчала, боясь даже подумать о том, что могло произойти. – В общем, это очень страшно.
Сердечная слабость
– Вы должны немедленно приехать в больницу.
Голос в телефонной трубке звучал чеканно, инструкции были ясны. Но 53-летняя женщина на другом конце не понимала, для чего это нужно. У нее что, проблемы с сердцем? Глядя на свои мониторы, врачи, находившиеся за несколько километров, говорили, что оно бьется неправильно, а это опасно. Но как такое могло случиться? Да, чувствовала она себя не очень, в последние несколько недель испытывала слабость и усталость, как будто у нее начинается простуда. Но сердце ее не беспокоило: ни болей в груди, ни аритмии – ничего.
Она собрала необходимые вещи – на всякий случай – и попросила приятельницу отвезти ее в медицинский центр «МетроУэст» в Фреймингеме, Массачусетс. В отделении неотложной помощи ее быстро уложили в бокс, где подключили сердечный сканер, поставили капельницу и взяли анализ крови. Толстой пластиковой палочкой провели над грудиной, чтобы считать данные с ее кардиостимулятора. Врачи установили его шесть недель назад, когда у нее начались все эти проблемы.
Она помнила, как стояла на кухне – с тех пор прошло примерно месяца полтора – и нарезала зеленый лук. А в следующий момент, совершенно внезапно, уже лежала на полу. Она не помнила, как падала, не помнила даже момента слабости: в памяти отложилось, что только что она стояла, а теперь была на полу. Самочувствие у нее было нормальное. Женщина просто поднялась на ноги и продолжила готовить ужин.
Она и не вспомнила бы о том эпизоде, не повторись он на следующий день. В тот раз она была за рулем. К счастью, она ехала медленно – поворачивала налево. В следующее мгновение машина стояла на обочине и какая-то женщина заглядывала в окно и спрашивала, все ли с ней в порядке.
«Скорая помощь» отвезла ее в центр «МетроУэст», где анализ крови выявил повышенный уровень тропонина, белка, указывающего на повреждение сердечной мышцы. В лаборатории, где устанавливали катетеры, кардиолог через сосуд ввел ей в сердце тонкую трубку, а по ней – контрастное вещество, чтобы обследовать артерии, снабжающие сердце кровью. Когда одна из них блокируется, перекрывается кровоток в одном из отделов сердца, что приводит к инфаркту миокарда, а он, в свою очередь, может вызывать аритмию и внезапные обмороки. Но инфаркта у нее врачи не нашли: артерии были в полном порядке. Однако, пока обследование продолжалось, ее сердце внезапно остановилось. Врачи начали непрямой массаж, ввели ей большую дозу эпинефрина. Глаза ее открылись. «Думаю, вам понадобится сердечный стимулятор», – спокойно сообщил ей доктор. Там же его и установили.
Было неясно, откуда у женщины внезапные приступы аритмии, но кардиостимулятор должен был обеспечить бесперебойную работу сердца, пока врачи выясняют причину. В следующие несколько недель она регулярно встречалась со своим кардиологом. Каждый раз у нее спрашивали, не чувствовала ли она болей в груди или нарушений сердечного ритма. Нет, ничего подобного. Но примерно на пятой неделе пациентка заметила, что не может ходить на те же расстояния, что раньше. Кардиолог сделал эхокардиограмму – ультразвуковое обследование сердца – и сказал, что оно работает нормально.
А потом вдруг этот телефонный звонок.
В медицинском центре монитор показал череду острых пиков, похожих на худых высоких солдат, марширующих по экрану. Время от времени один из них словно сбивался со строевого шага, что лишь подчеркивало стройный марш остальных. Сестра добавила в капельницу бета-блокатор, и строй немного замедлил ход.
Пришел специалист, чтобы сделать еще одну эхокардиограмму. Он приложил покрытый специальным составом датчик к ее груди, и на экране появились зернистые картинки ее быстро сокращающейся сердечной мышцы. К этому моменту ей сделали уже с десяток кардиограмм, но на этот раз доктор сказал нечто, чего она еще не слышала.
– Я вижу повреждение сердечной мышцы, – заметил он.
– Мы переводим вас в «Брайхем», – сообщил женщине кардиолог.
Медицинский центр «Брайхем» находился в двадцати милях от них, в Бостоне. Лежа в карете скорой помощи, женщина чувствовала, как ее начинает одолевать тревога. Муж с сыном этим утром улетели кататься на лыжах в Джексон-Хоул в Вайоминге. Она пыталась им звонить, но срабатывал автоответчик. Наверное, они еще летели в самолете. «Позвоните мне», – писала она им, и слезы катились у нее по лицу.
В «Брайхеме» кардиолог, доктор Гэррик Стюарт, готовясь к прибытию пациентки, изучал данные ее обследований. Сердце женщины отказывало. Ритм нарушался – по этой причине она и теряла сознание. Частота сердечных сокращений тоже вызывала беспокойство: когда ей позвонили домой, пульс почти вдвое превышал нормальный. Эхокардиограмма показала повреждение сердечной мышцы. Мало какие заболевания могут к этому приводить. Возможно, у нее одна из форм миокардита – инфекции или воспалительного процесса в миокарде, сердечной мышце. Вирус приводит к его возникновению чаще всего, но существуют и другие варианты. Аутоиммунное расстройство, например гигантоклеточный миокардит, может приводить к таким же масштабным повреждениям, но встречается редко. А может, это инфильтративное заболевание наподобие саркоидоза, которое не разрушает сердечную мышцу, но внедряет в нее аномальные клетки, мешая сердцу работать.
Из всех этих вариантов самым опасным был гигантоклеточный миокардит. Если у женщины именно он, ее придется немедленно лечить иммунодепрессантами: ущерб, причиняемый заболеванием, прогрессирует очень быстро и является необратимым. Неотложная агрессивная терапия необходима для того, чтобы не дать ситуации усугубиться. Это самое редкое из трех возможных заболеваний, но упустить его ни в коем случае нельзя. Понадобится биопсия сердца, чтобы подтвердить диагноз.
Когда пациентка прибыла в Бостон, ей сообщили неприятную новость. После биопсии потребуется сделать МРТ. Кардиостимулятор для аппарата МРТ не проблема, а вот ее обручальное кольцо – да. Она снимала его всего несколько раз за прошедшие 35 лет, и теперь кольцо ни за что не хотело слезать с пальца. Его пришлось срезать. Без кольца женщина чувствовала себя голой. И очень-очень одинокой. Она знала, что муж пытается как можно скорее вернуться домой, но ей так хотелось, чтобы он уже был здесь!
Результаты биопсии поступили на следующий день. Это был гигантоклеточный миокардит, самый опасный из вариантов. Загадочное смертельное аутоиммунное заболевание начали выявлять до вскрытия лишь после появления биопсии, то есть около 50 лет назад. А эффективное лечение изобрели совсем недавно.
Стюарт пришел поговорить с пациенткой. Он знал, что картина вырисовывается печальная. Без лечения большинство больных с гигантоклеточным миокардитом либо умирают, либо нуждаются в срочной пересадке сердца в следующие несколько месяцев после постановки диагноза.
