Но на следующее утро врач позвонил ей сам. Красная полоса его сильно встревожила. Может, у нее и правда болезнь Лайма, но сыпь для этого заболевания совсем не характерная. Ей надо было обратиться к дерматологу или инфекционисту, чтобы поставить точный диагноз.
Женщина всерьез забеспокоилась и позвонила доктору Дэвиду Бекору, специалисту по инфекционным заболеваниям, которого ей рекомендовали. Они договорились о встрече на той же неделе.
Бекор оказался высоким и подтянутым, примерно одних с ней лет. Она вкратце пересказала свою историю. Первым делом врач подумал о споротрихозе – грибковой инфекции, известной как «болезнь садовника»: грибок живет на растениях и передается через ссадины на коже, например от розовых шипов. От места заражения – обычно на кистях рук – инфекция может переноситься по лимфатической системе, оставляя след в виде красной полосы на предплечье.
* * *
Однако когда пациентка показала ему свою руку, он понял, что это не споротрихоз. Ярко-алая линия шириной около двух сантиметров начиналась сразу над запястьем на внутренней стороне предплечья и поднималась вверх до локтя. Она была выпуклой и немного шелушилась. Бекор тут же догадался, что это такое.
– Вы пили на пляже «Корону»? – спросил он.
Женщину его вопрос удивил. С какой стати врача это интересует? Нет, никакого пива на пляже она не пила.
Он сделал еще одну попытку: она добавляла лайм в напитки, находясь на пляже? Пациентка призналась, что такое бывало. Она выжимала лайм в воду, которую брала с собой. Поскольку каждый день они по много часов танцевали, ей приходилось пить много воды. А для вкуса она добавляла туда сок лайма.
В нем и было все дело. Врач сказал, что это не болезнь Лайма. У нее – болезнь лайма, с маленькой буквы. Медицинский термин – фитофотодерматит. Сок лайма содержит вещество под названием «фурокумарин», которое, попадая на солнце, провоцирует высыпания на коже. Видимо, когда она выжимала лайм в бутылку, сок брызнул ей на предплечье. Руки она потом помыла, но на предплечье сок остался, высох и позже, попав на солнце, вызвал такую реакцию. Обычно эффект наступает не сразу – может пройти до 24 часов, прежде чем появится след, и именно поэтому выявить связь между причиной и результатом – соком и отметиной – бывает сложно. Врач добавил, что это не аллергия. То же самое случилось бы с любым, кто одновременно подвергся бы действию сока лайма и солнечного света.
Бекор рассказал, что видел подобную сыпь по несколько раз в год, обычно летом, но, бывало, и зимой, в сезон круизов. Он всегда спрашивает пациентов, не пили ли они «Корону» на пляже, потому что именно в это пиво чаще всего добавляют сок лайма. «В большинстве случаев, – сказал он мне, – люди поражаются и спрашивают, как я об этом узнал». Упомянутое вещество встречается и в других продуктах – грейпфрутах, лимонах, сельдерее, моркови и петрушке, но чаще всего виновником реакции оказывается лаймовый сок. Она даже получила название «дерматит маргариты». Сыпь может быть куда сильнее, чем у этой пациентки. У некоторых возникают язвы и отеки, а пострадавшие участки кожи сильно болят. Женщине крупно повезло. Врач объяснил, что делать ей ничего не нужно. Должно пройти время – может быть, несколько месяцев, – чтобы полоса исчезла.
* * *
Сейчас, через несколько месяцев после фестиваля на Мартас-Винъярд, полоса на руке у пациентки до конца не пропала. Она все еще заметна, хотя сгладилась и побледнела. Но женщина хотя бы знает, что отвечать, когда ее спрашивают, что такое у нее на руке.
Часть VIII. Слабость. Пугающая тишина
Женщина сидела возле больничной кроватки, в которой неподвижно лежала ее трехмесячная дочь. Последние несколько дней были непрерывным кошмаром. Внезапно с пухлых щечек ребенка сошла краска, и булькающий звук, какой она издавала в последнее время, пропал. Включился сигнал, и медсестра вбежала в палату.
Она посмотрела на показания датчика насыщения крови кислородом, потом прижала крошечный стетоскоп к груди малышки. Та едва дышала. Сестра схватила прозрачную трубку отсоса и через рот ввела ее глубоко в горло. По трубке побежала прозрачная жидкость – как будто из стакана вытягивали через соломинку остатки напитка. В дыхательных путях скопилась слюна.
Наконец девочка заплакала – тихонько, словно котенок. Показания на датчике прекратили свое стремительное падение, цвет начал возвращаться на детское личико.
Мать повернулась к педиатру, вошедшему в палату следом за медсестрой. Ей показалось, что по его лицу пробежал испуг. Почему они никак не могут понять, что с ее ребенком?
Несколько дней назад ее розовощекая, пухленькая трехмесячная дочка вдруг перестала есть. Она была в семье второй, поэтому мать знала, что аппетит у детей может то усиливаться, то исчезать, и не особенно беспокоилась. Но когда на следующий день девочка поела только один раз, она заволновалась. На следующее утро малышка снова отвернулась от груди, и мать позвонила педиатру.
Врач осмотрел ребенка и направил их к специалисту, заподозрив, что у девочки что-то могло застрять в горле. Но там ничего не обнаружилось, и девочку положили в местную больницу для внутривенных вливаний и дальнейшего обследования.
В больнице родителям сказали, что у малышки, видимо, какой-то вирус. У нее не было температуры, жизненные показатели были в норме, при физическом осмотре обнаружилась только странная слабость. Образцы мочи и крови отправили в лабораторию на анализ. Результаты не выявили никаких отклонений, равно как и рентген груди и УЗИ брюшной полости. Не помогла и спинномозговая пункция. Несмотря на нормальные результаты анализов, врачи начали лечение антибиотиками – на всякий случай. Прошло три дня, а девочка по-прежнему не ела. Она ослабела до того, что не могла поднять голову. Родители потребовали, чтобы ребенка перевели в специализированную детскую больницу.
В тот же вечер девочку отправили в детскую больницу «Морган Стенли» на Манхеттене. Доктор Пелтон Финизи, ординатор, дежурил в приемном отделении. Он увидел, как каталку с младенцем завозят внутрь, и взялся за дело. Просмотрел тонкую карту из первой больницы, а потом пошел знакомиться с родителями и пациенткой.
При первом взгляде на девочку Финизи понял, что случай тяжелый.
– У меня словно сигнал тревоги сработал внутри, – сказал он мне позже.
Малышка лежала распростершись, как морская звезда, без малейшего движения. Веки полузакрыты, словно она вот-вот заснет. Но больше всего настораживало негромкое бульканье у нее в горле.
Родители рассказали врачу об отказе от еды. До этого момента девочка была полностью здорова. Никаких травм, никаких контактов с больными. Вместе со старшей сестрой она ежедневно гуляла в парке, но у сестры все было в порядке, никаких симптомов.
У малышки не поднималась температура, но родители подозревали заложенность носа – в последние пару дней она издавала этот странный булькающий звук. И капризничала больше обычного, словно заболевала.
