Эту сырую рыбу в рисе я так и не поняла. Мне бы сочный гамбургер и хрустящую картошечку в остром соусе. Вот, от чего мой желудок опять заурчал.
— Я просто…
Не думала, что Рома слышал каждое слово. И вовсе не ожидала, что он выхватит телефон, который я по обыкновению держала левой рукой, и затараторит:
— Абонент за пределами города и просит вас отвалить. Всего хорошего.
Нажав на красную кнопку, он бросил мне телефон на колени и схватился за руль, резко сворачивая вправо. Он наверняка нарушил несколько правил, потому что позади нас раздались длинные гудки от проезжающих машин.
— Ты что творишь? — ужаснулась я, смотря в окна.
— К правостороннему никак не привыкну, — пробормотал он и начал снижать скорость возле окошка моего любимого ресторана быстрого питания. — Есть что будешь?
Я знаю, сейчас во мне властвовал голод, и Рома ни за что этого не заслуживал… Но я все равно посмотрела на него, как на лучшее существо в мире!
— Дабл чизбургер, куриные нагетсы, картошку фри, кислосладкий соус и колу самую огромную. А на десерт мороженко!
— Ты все это съешь? — с сомнением спросил он.
Я улыбнулась и похлопала глазками. Рома заказал все, и воду для себя. Воду!
— Резиновая еда, — заворчал он, когда я со стоном откусила первый кусочек. — Лучше бы пиццу купили.
— Пиццерия далеко. А это по пути. И к тому же ты врешь. Это еда богов!
Он посмотрел на меня с большим сомнением, потом на мой бутерброд и выдал:
— Ладно, дай откушу.
Я хмыкнула и протянула ему картошку. Он делал вид, что ему не нравится, но нагетс проглотил в два счета. А потом в ход пошел и мой чизбургер. Я только улыбалась каждый раз, когда он поглядывал на мою еду, слишком гордый, чтобы попросить еще. Но при этом ел все, что я ему давала. Даже игнорировал постоянное пиликанье своего телефона, хотя у него была возможность проверить его во время остановки на светофоре. Вместо этого он предпочел устроить шуточную драку за последний куриный нагетс. И, конечно, победил, чуть не откусив мне пальцы.
— Ладно, я должна признать, что погорячилась. Мороженое в меня уже не влезет.
— Позже доешь, — предложил Рома. — Дома.
Мы действительно уже свернули на нашу улочку. Дорога пролетела незаметно. А вот знакомый белый джип прямо у ворот вмиг стер все прекрасное настроение и чувство расслабленности. Черт и Лия поджидали его. Он, увидев их, тоже помрачнел.
— Помнишь, наш разговор? — спросила я.
— Помню. Ты с ним общаться не будешь, — отрезал Роман строго. И пока мы не подъехали, открыл пультом ворота. Олег вышел из машины первым, за ним Лия, но прежде, чем они успел дойти до нас, Рома жестом показал подождать и заехал в гараж. Ворота начали закрываться у Черта перед лицом, и выглядел он не таким уж счастливым, как всегда. А вернее, он пилил нашу машину недобрым взглядом.
— Если помнишь, то зачем до сих пор с ними общаешься? — задала следующий вопрос. Знала, что перегибаю, и он не будет передо мной оправдываться или что-либо объяснять. Но и злиться Рома не стал. Хотя я уже и приготовилась к очередной ссоре.
— А что, ты волнуешься? — спросил он игриво, изогнув губы в полуулыбке.
Сложив руки на груди, я ответила его же словами:
— Может быть.
Рома смотрел на меня нечитаемым взглядом с теми бесинками в глазах. Молчание затянулось, гляделки тоже.
Он протянул ко мне руку, положил ее на волосы, слегка пригладил их и подался ко мне. Я, кажется, даже дышать перестала, застыла в ожидании. Ничего страшного не произошло. Его губы сомкнулись на моем лбе в быстром, но мягком и совершенно непредсказуемом поцелуе.
— Домой иди, — шепнул он. — И кекс съешь. Я туда подсыпал яду.
Опять издевался. Ну почему он такой сложный, а? Почему так не хотелось его отпускать сейчас? Стоило ему хотя бы полдня побыть милым, и у меня слетели все предохранители. Это раздражало даже больше того, что он уходил.
— Если вернешься с новыми синяками, я тебя покрывать больше не буду, — заявила на полном серьезе. — И если Слава опять меня спросит, где ты пропадаешь, я ему расскажу про Черта и его увлечение наркотой. А, может быть, и чего-то еще своего приплету.
Рома внимательно меня выслушал, тяжело выдохнул и вышел из машины. Но перед тем как закрыть дверцу, бросил:
— Мне уже давно плевать, что подумает Слава. Придумай способ получше, чтобы удержать меня дома.
Ты посмотри, сколько спеси!
Я вышла из машины и грохнула дверцей, чтобы привлечь его внимание. И просто потому, что я была дико зла — ему удалось за какую-то долбаную секунду вывести меня из себя.
— Я знаю, что тебе на всех плевать. Но не всем плевать на тебя! — заорала в его спину. Рома нехотя остановился и обернулся, каждым движением выражая недовольство. Лично мне было плевать, что Черт наверняка слышал каждое слово по ту сторону забора. — Что бы ты ни думал, твой отец любит тебя. А ты ведешь себя, как большой избалованный ребенок, и гробишь себя назло ему. Но прежде всего назло себе.
Рома стиснул челюсти и развел руками.
— Ты меня учить будешь? — с издевкой спросил он. — Ты? Которая дальше своего носа не видит? Иди домой, Мелочь, и рисуй свои картинки. Тебе в своем воображаем мире намного удобнее, чем в реальном, правда же? Потому что в реальном слишком много дерьма, которые ты предпочитаешь пропускать мимо себя.
Рома опять намекал на предательство наших родителей. Он до сих пор верил в этот бред, и наш разговор тогда ни черта не изменил. Понимать это было так же больно, как и слушать его слова. Он любил меня жалить. И я всегда защищалась. Только вот с каждым разом мы обижали друг друга сильнее.
— Ты прав, — сказала я, совсем так не думая. — Вот и сейчас я пройду мимо очередного гавнюка.
Я знала, он смотрел, пока я собирала вещи из машины. Оставила только кекс и черную коробку. Пускай катится со своими подарками в ад, тем более что Черт знает дорогу.
Я вошла в дом и стукнула дверью одновременно со скрипом калитки. Роман тоже ушел. Мне плевать. Глупо было думать, что он останется только потому, что я попрошу. И я больше никогда не стану просить. Клянусь!
Глава 20
Глава 20
Голова слегка гудела после выпитого шампанского. Мама предложила отметить, и я с радостью выпила пару бокальчиков. Настроение моментально поднялось. Я даже подумала пригласить Вадима на прогулку по ночному городу. Настроение было игривым, мне казалось, я что угодно смогу. А стоило положить голову на подушку, и провалилась в сон. Мне точно снилось что-то хорошее, теплое, уютное, а потом вдруг снова эта головная боль…
— Что?
— Тише-тише. Спи.
