Мама засмеялась, Слава улыбнулся ей в ответ.
— Нет! Мы были заклятыми врагами много лет! — ответила родительница.
— Да прям уж, — не согласился отчим. — Подумаешь, пару раз за косички подергал.
— Пару раз! Конечно! А сколько раз подставлял перед учителями, ябедничал, сдавал? А какие слухи обо мне по всей школе распускал? То вши мне припишет, то какую-то болячку неизлечимую. А я вообще была тихой, хорошей девочкой, и никого никогда не задевала.
— Вот именно! — воскликнул Слава. — Ты была очень хорошей девочкой, и я, думаешь, не знал, как на тебя другие плохие мальчики поглядывают? Вот и отгонял их, как мог.
Они опять засмеялись, и я поймала Рому за улыбкой, пока он смотрел на отца. Слава продолжил рассказ, как в десятом классе все же набрался смелости и пригласил маму на танцы, а она, хорошая девочка, намеренно оттоптала ему все ноги.
— Улыбалась так миленько, танцевала и топтала, топтала! — засмеялся он. Мама хохотала, стыдливо прикрывая лицо ладонями. Слава не сводил с нее глаз, будто на мгновение забыл о нашем присутствии. — Вот тогда я впервые понял, что это у меня всерьез. Что-то екнуло. И вот… Всю жизнь не отпускает.
Они с любовью смотрели друг другу в глаза, делая обстановку для нас с Ромой совершенно невыносимой. Я набралась смелости и посмотрела на него. Он все еще улыбался, смотрел на стол, и постепенно его улыбка блекла, а взгляд становился пустым. Я знала, о чем он думал.
— Мне жаль, что у вас не срослось все раньше, — произнесла я, разрушая момент наших родителей. — Тогда бы не пришлось страдать другим.
— Глупо жалеть, — ответил Слава. — Все случилось, как должно было. Понимаешь, тогда, в семнадцать, мы были детьми. Ничего не понимающими в жизни, потерянными детьми. Не факт, что если бы мы остались вместе, смогли бы удержать отношения.
Мама согласно кивнула. Они все время были на одной волне.
— Сейчас мы другие, чувства другие, более зрелые, осознанные, — дополнила она. — У каждого свой опыт за плечами, своя мудрость. И самое главное — дети. Вы — наша гордость.
Вот теперь Рома поднял на меня глаза. Я интуитивно приготовилась ловить сарказм, злость, обиду, боль… что угодно из того, чем он кормил меня раньше. А увидела совсем другое. Тепло. Ничего больше, только тепло, от которого в моей собственной груди становилось горячо. Он улыбнулся мне немного грустно — я сейчас не могла понять, что он пытался сказать. Но, конечно, улыбнулась в ответ.
Странный получился ужин. Веселый, с ноткой грусти. Но душевный, как никогда. Впервые такой для нас четверых.
На десерт нас побаловали мороженым. А после родители предложили посмотреть фильм.
— Я, пожалуй, пас, — отказался Рома. — Пойду к себе.
— А мне нужно работать, — вспомнила я. — Несколько заказов уже горят.
Я действительно собиралась рисовать. Не знала только, составит ли Рома мне компанию. Что-то мне подсказывало, что он захочет побыть один. И в то же время оставлять его в одиночестве совершенно не хотелось. Я зашла к себе, взяла планшет и устроилась на балконе, как любила.
Он вышел сразу же с мягким одеялом в руке. Бросив его на пол, лег рядом с моим креслом и перетащил меня к себе. Планшет так и остался лежать не включенным. Мы смотрели на звезды.
— Думаешь о родителях? — спросила я, наконец, нарушив тишину. Он ждал, что я заговорю.
— О маме. Она не такая, как твоя.
— Это нормально, — заверила и сжала его руку, чувствуя, как он медленно сплетает наши пальцы в замок.
— Они разные. Но мужчина у них был один. Только твою маму он делает счастливой, а мою нет. Никогда. Раньше я думал, что в этом вина отца.
Я повернулась к нему, но Рома продолжал смотреть на звезды.
— А сейчас?
— Мою мать счастливой делают только деньги.
— Мою маму счастливой делает Слава. Просто тем, что он рядом. Она любит его, и ей этого достаточно. Ты видишь это?
Не ответил, ничего больше не сказал. Достал свой гудящий телефон, скинул звонок и включил песню. Я знала ее, слышала когда-то, даже помнила слова, но не предавала им значения. А сейчас узнавала в ней нас. Черт возьми, он нашел идеальную песню про нас!
Повернувшись ко мне, Рома смотрел мне в глаза, как будто мысленно проговаривал каждое слово, каждый куплет.
— Мое Чудовище, — это единственное, что он произнес вслух, вызвав во мне дурацкую улыбку.
— Моя Принцесска, — добавила я, заставив улыбаться и его.
А дальше пошел припев, и наши губы исполнили его вместе, языки затанцевали под этот медленный, выворачивающий наизнанку ритм.
«Как нам друг без друга прожить и дня? Капкан — ты самый опасный для меня…»
Мот. Капкан.
Вот теперь… Это лучший день в моей жизни.
Глава 25
Глава 25
— Не хочу портить утро, но было бы неплохо вернуться к вопросу о поиске работы, — бодро заявил Слава. — Ты уже обдумывал варианты того, что тебе может понравиться?
Сегодня он вошел на кухню как никогда оживленным, едва не пританцовывая. Вопрос, конечно, был задан сонному и безумно милому Роме, которому этим утром пришлось экстремально просыпаться от стука в дверь. Мама просто хотела убедиться, что я не забуду о важной просьбе. Надо было забрать торт из кондитерской кафешки для ее новых клиентов. И, конечно, она не виновата в том, что кое-кто засыпает у меня третью ночь подряд. Кое-кто упрямый и совершенно бесшабашный. Кое-кто, кому пришлось прятаться прямо за дверью, потому что времени добежать до ванной просто не осталось. Мы были на волоске от того, чтобы нас поймали с поличным! А я ведь просила! Прогоняла! Буквально пинками! Ладно… Вру. Я держала его руками и ногами и не хотела отпускать. Мы погрязли друг в друге. И оттого, что у нас появилась маленькая тайна, становилось лишь интереснее. Все эти прятки так безумно заводили…
Нет, ну вы посмотрите на меня! Прошло всего три дня, а я уже ничуть не краснею в присутствии родителей, веду себя вполне нормально и даже имею наглость тайком заигрывать со своим сводным братом. Вот как сейчас. Слава залез в холодильник, а моя нога — в шорты Ромы, отчего он смешно округлил глаза и, кажется, окончательно проснулся.
— Что? Я работаю над этим, — ответил он папе, и предупреждающе сузил глаза, покачав головой. Весь его вид так и кричал: «Ну ты нарываешься, зараза!» А я лишь невинно улыбнулась и свистнула из его тарелки кусочек огурца.
— В какой области? — уточнил Слава, сев за стол с нами. Ногу пришлось опустить.
— Не важно. — Рома не собирался грубить. Он просто был отвлечен.
— Знаешь, а я ведь давно не давал тебе денег. Кажется, последний раз еще в Англии. Я помню, у тебя есть сбережения, но…
