Мало ли, а вдруг надышалась паров от них?
Вот только мысли эти, подлые, деваться никуда не собиралась. Наоборот, чем больше я пыталась уверить себя, что мне показалось, тем отчётливее и настырнее они становились. Вызывая непреодолимое желание приложиться пару раз лбом обо что-нибудь твёрдое. Маловероятно, что мозги на место встанут, но хотя бы встряхну их что ли, и мечтать о несбыточном перестану!
- Ли-и-из? – вновь подал голос боевик, аккуратно и как можно более незаметно вытягивая из моих рук нож для нарезки ингредиентов.
- Ну? – недовольно на него покосилась, впрочем, не сопротивляясь и позволяя парню убрать подальше острый и опасный (в опытных-то руках) инструмент. Всё равно при случае, можно доской огреть кого-нибудь.
Если будет очень уж настырным и настойчивым, конечно же.
Валесс был и настойчивым и настырным. А ещё умел выбирать нужное время для совершенно непредсказуемых вопросов. Вот и озадачил меня одним из них, когда я потянулась за очередной банкой с плодовыми жуками, пытаясь понять, каким макаром в кладовой оказался обычный такой, среднестатистический садовый вредитель.
Потянуться-то потянулась, да так и замерла посреди дороги, ошарашенная, не зная, как реагировать на прозвучавшее задумчиво-печальное:
- А что нужно сделать, что бы девушка, адептка нашей Академии, поняла и приняла чувства парня?
Вздрогнув от неожиданности, аккуратно поставила поднятую банку на место и, мысленно вспомнив все молитвы, мне известные, повернулась к скорбно молчавшему боевику. Потыкала в него прихваченной со стола поварёшкой, пощёлкала пальцами перед носом и…
Озадачилась вопросом, где у нас в лаборатории стоит склянка с жидким экзорцизмом. Не то, что бы Валесс был похож на одержимого, но его взгляд несчастного влюблённого, томные и скорбные вздохи, а так же сам вопрос наводили на очень нехорошие мысли. Ведь по всем законам алхимическое реакции, его не должен волновать никто, кроме меня!
- Тебе зачем? – медленно проговорила, пытаясь понять, чего ж мне хочется больше. Приложить его чем-нибудь тяжёлым или самой постучаться головой об стол, да посетовать на собственное тугодумие?
Нет, ну сами посудите. Он вокруг меня почти неделю вьётся, ухаживает, помогает, защищает… А я только когда он про кого-то другого заикнулся, наконец-то поняла, что умудрилась в него влюбиться! Одно слово – алхимик, демоны меня забери! Как где-то реакцию интересную заприметить – так сам Зоркий Сокол, а как в том, что перед твоим носом происходит разобраться…
Так быть тебе, Лизара, Слепым Кротом! В лучшем случае…
- Меня угораздило влюбиться, - пожал плечами боевик, засунув руки в карманы и уставившись на пол пристальным взглядом.
На всякий случай посмотрела туда же, хотя и так знала, что нет ничего особо интересного. Разве что обработать специальным дезинфицирующим раствором не помешает. А то плесень это, конечно, неиссякаемый источник пенициллина и вообще, кладезь для фармакологических исследований...
Однако, живая плесень, жаждущая покусать вас за пятки – это вовсе не так уж и весело, как может показаться на первый взгляд. Плавали, знаем. У нас в общаге как-то, ещё во времена первого моего года обучения, один особо умный индивид додумался сначала кусок хлеба под кроватью забыть, а затем ещё и полить его чем-то сомнительным, собственного изготовления.
Что именно он варил – тайна за семью печатями, добиться от него точного рецепта не смогли даже преподаватели. Известно лишь, что кусок хлеба, к тому моменту поросший большим количеством радостной от такого факта плесенью, превратился в смешного, не представляющего опасности хищника. Не представляющего опасности на первый взгляд и для людей. А вот насчёт изделий из дерева, находящихся в общаге, я не так уверена. Потому что данная видоизменённая по доброте душевной плесень охотилась за ними по всем этажам, оставляя бедных адептов без всего, что содержит хотя бы намёк на древесину.
Ну сами посудите. Из дерева же делается почти всё – начиная от кровати, заканчивая бадьёй в ванной, учебниками, тетрадями и даже самим зданием Академии! Будь она хоть трижды волшебной!
Тихо фыркнула, припоминая, как весело было жить незадачливому адепту, решившему провести эксперимент в общаге. Нет, против научной деятельности никто ничего не имел. Зато против последствий оной и необдуманных поступках ему прочли целую лекцию, не забыв подкрепить её добрым словом и действием. Туалеты он драил исправно и регулярно, на протяжении всего учебного года. Причём, без применения магии и любых иных подручных средств.
Дабы сквозь ручной труд до него дошла вся глубина его ошибок и неправильных поступков!
- Даже спрашивать не буду, о чём ты с таким кровожадным видом вспоминаешь, - тяжко вздохнул боевой маг, уже привычно дёрнув меня за рукав и возвращая к реальности. А реальность была такова: мой боевик в кого-то влюбился. И это, видимо, не я, неудавшаяся отравительница с экспериментальным приворотным.
И не скажу так сразу, что из этого обиднее: отравительница, неудавшаяся или же влюблённость Валесса в кого-то другого!
- О мировой несправедливости вообще и собственном невезении в частности, - я неопределённо махнула рукой, лишь чудом не смахнув ничего со стола и никого не задев. Хотя сейчас меня это волновало в самую последнюю очередь.
Какое невероятное пренебрежение к правилам техники безопасности при нарезке ингредиентов и работе в лаборатории! Адепт руса, да вы просто ходячая опасность для окружающих, как оказалось!
Саркастичные мысли отдавали изрядной горечью и самоуничижением. Как бы я не отрицала, но Валесс мне нравился. Больше, чем нравился. И где-то в глубине души давно уже расцвела и укоренилась глупая, ничем не подкреплённая надежда на то, что всё у меня теперь будет хорошо. Эх, мечтать не вредно, да Лиз?
- Ты её любишь, да? – тихо протянула, опасаясь поднимать взгляд и продолжая с упорством, достойным лучшего применения разглядывать пол.
- Очень, - искренне откликнулся Валесс. – Она неподражаема. Невероятна. Обаятельна… Язвительна. Невыносима. Увлекается опасными экспериментами и имеет противную привычку застывать на одном месте, если в голову пришла особо удачная мысль. У неё периодически хромает на обе ноги инстинкт самосохранения, да и исследовательский интерес может завести в такие опасные дали… Но…
Тут боевик многозначительно замолчал. А меня только внешне его проникновенное описание не затронуло, зато внутри всю корёжило и ломало от осознания, что я дико, невыносимо завидую этой неизвестной, так похожей на меня девушке. Потому что у неё-то внимание боевика не отягощенное приворотным зельем. Я же…
Я же всего лишь мать-одиночка, с умением влипать в очень интересные и весьма опасные ситуации. Что бы со мною ужиться надо либо быть таким же отмороженным местами, как Валесс, либо обладать воистину ангельским терпением и характером. И что-то я пока ни одного кандидата с нимбом на голове не встречала, да…
