В этот раз гром аплодисментов был просто оглушительным. Народ ликовал. Кто-то злорадствовал, кто-то радовался, что не им выпала такая сомнительная честь. Были и те, кто нам явно сочувствовал, но не решался высказаться об этом вслух.
И только рядом с нами царило воистину кладбищенское молчание. Можно было даже расслышать, как кто-то невидимый забивает гвозди в крышки гробов, попутно отстраивая громадный склеп. Мы замерли необычной скульптурной композицией, боясь сделать лишний вдох, дабы не сорваться и не натворить каких-нибудь дел, отличающихся уголовным уклоном. И лишь когда тишина стала совершенно невыносимой, я тихо всхлипнула и жалобно протянула, прижавшись к Валессу в поисках утешения:
- А как всё хорошо начиналось…
- Лизара! – дружный рык меня не напугал, я спрятала лицо на груди боевого мага, отчаянно надеясь, что скоро наступит утро, я проснусь, и всё окажется страшным, слишком реалистичным сном. Попутно вспоминая, как же мы докатились, до жизни такой…
О бедных адептах замолвите слово… Или естественный отбор методом Дигро.
Каждый адепт знает: отработка, выполненная не только правильно, но и в соответствии с точными указаниями преподавателя, действует куда эффективнее божественной индульгенции. Ваши грехи за последние несколько дней списываются, а в преподавателе возрождается пресловутая вера в свои педагогические таланты и ценность дисциплинарного взыскания, проведённого в форме труда на благо общества.
К тому же, это традиционно, это всем понятно и это… Нормально, да. Метод «кнута и пряника» во все времена работал безотказно.
Только мне бы другое понять. Как же всё-таки быть примерному, дисциплинированному адепту, ежели отработку ему назначить – назначили, а вот про план действий и список очень ценных и неимоверно важных указаний умудрились подзабыть слегка? А ещё было бы неплохо узнать, как быть, коли адепт не один, а в приятной, пусть и совершенно не умеющей работать вместе компании?
Это ведь не лабораторию прибрать, после нашествия толпы алхимиков-самоучек с самопальным рецептом, расплавляющим котлы из горного хрусталя на раз-два. И не складские помещения вычислить, убирая следы невиданных зверушек, неизвестного происхождения. Тут работа куда сложнее и заковыристее будет…
И куда масштабнее, как я погляжу.
- Мда-а-а… - озадаченно протянула, почесав затылок и разглядывая окружающий нас живописный пейзаж. – Умер великан… И сказали лилипуты… Ипа-а-ать-копать!
- Лизара!
- А что я, не права, что ли?! – искренне удивилась, похлопав глазами, и обвела руками выделенное нам для отработки поле, поинтересовавшись. – Не знаю, у кого как, а у меня глядя на этот непочатый фронт работы, возникает только два вопроса. Как и на кой хрен? И если на второй я ответ ещё могу сформулировать… Нижайший поклон нашему многоуважаемому ректору за это! Но вот первый вопрос….
Многозначительно замолчав, вновь уставилась на…
Ну, предположим, на место будущих эпичных подвигов следующего поколения адептов. При условии, конечно, что нынешнее поколение будущих высококлассных специалистов умудрится каким-то чудодейственным образом исправить дело рук и нечистых помыслов своих…
В чём я, почему-то, начинаю очень искренне сомневаться. И ведь было от чего усомниться в собственных способностях.
Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась чёрная, выжженная земля. С дымящимся остовом лабиринта посередине, распугивающим всё и вся в округе непередаваемым ароматом горелого мяса, пополам с не менее впечатляющим запахом разлагающихся мертвецов. Я бы, может быть, даже поинтересовалась у знающих людей, благо вон они, прямо под боком стоят, что ж это такое умудрилось тут сдохнуть, в конце-то концов.
Но увы и ах! С некоторыми, весьма впечатляющими экземплярами местной флоры и фауны я успела не только заочно, так сказать, познакомиться, но и лично пообщаться! Как раз в те непередаваемые минуты, когда удирала со всех ног от такого хищного гостеприимство! И кто бы, что не думал о состоянии моего душевного здоровья, повторять такой подвиг меня почему-то совершенно не тянет…
- Не хватит, - мрачно констатировала, пытаясь незаметно вытереть вспотевшие от волнения ладони о подол рубашки. А когда краем глаза зацепила удивлённо-недоумённый взгляд боевого мага, созерцавшего руины вместе со мной, пояснила. – Ни нервов, ни терпения, ни сил…
Про ингредиенты я благоразумно промолчала, решив не думать о наболевшем. Мои собственные запасы итак изрядно поредели, после незапланированного веселья, под чутким руководством ректора. И это я сейчас не только про злосчастный лабиринт говорю.
Интересно, это будет очень уж невежливо и нагло с моей стороны выставить уважаемому господину Дигро счёт? За моральный и материальный ущерб? Некоторые травы и корешки, я уж молчу про ингредиенты животного происхождения, были не только дороги моему бедному сердцу… Они ещё и на рынке стоили энную суму золотых монет.
Большую такую сумму, с конкретным количеством нулей. Хотя учитывая некоторую прижимистость нашего ректора и… Эм… Да что там, его самую натуральную жмотистость, чую я, обречена моя затея на провал.
Тряхнула головой, старательно отгоняя невесёлые мысли. И, с тяжким вздохом, вернула своё внимания нашим баранам… В смысле руинам.
Новоявленное кладбище уникальных и сугубо экспериментальных образцов выглядело подозрительно даже сейчас, спустя несколько дней после нашего феерического забега по пересечённой местности. Каменные обломки от стен, металлические части конструкции, изогнутые под самыми немыслимыми углами, обугленные ветки кустов и стволы деревьев. Композиция получилась мрачная, таинственная и откровенно попахивала, в самом прямом смысле этого слова. Да и ещё и взирала на нас немым укором, пытаясь достучаться до совести двух виновников своего столь плачевного состояния.
Даром, что стоим мы с Валессом тут, как два иди… Как два памятника собственной находчивости и жуткому желанию выжить, во!
Фыркнула, скептично сощурившись и недовольно дёрнув плечом. Если кто-то думал, что стоять и созерцать устроенные разрушения самый надёжный способ пробудить спящую летаргическим сном совесть, то он явно не понимал, что делал. Ибо какая может быть совесть у двух адептов награждённых отработкой почём зря?
Нет, в целом, конечно, как способ привить чувство ответственности за совершённые поступки работает не так уж и плохо. Только явно не в этом случае. Да и вообще, как показывала практика, каждый адепт обладал удивительной особенностью если не договариваться с собственной совестью, то находить удачный способ игнорировать её попытки достучаться до разума.
Что уж говорить про тех «счастливчиков», что сегодня собрались в такой милой и приятной обстановке? Тут совесть если и была, то исключительно в мечтах нашего несравненного ректора…
И именно ввиду отсутствия оной как факта нашей биографии, стоим мы с Валессом рядышком и взираем на лабиринт, что б его создателю в посмертии икалось, недовольно и зло. Вот уж не знаю, о чём там размышляет боевой маг, а вот я всерьёз раздумываю над крамольной и очень привлекательной мыслью о банальном побеге.
