- Мужик тебя, что ли, бросил? — с видом знатока спросил он.
Это был мужской шовинизм в действии. Если ты не стелешься перед ним на коленях, не растекаешься лужицей перед его мужественностью, то всё… тебя бросили, ты обижена. И да, не забудьте ещё про сексуальную неудовлетворённость, фригидность или феминизм, впрочем, для них это одно и то же. Жаль, мальчик, очень жаль, сам напросился.
Коктейль, который я делала параллельно с нашим разговором, уже был почти готов, оставалось только украсить его листиком мяты и кусочком клубники. Но ничего, без них тоже хорошо получится. Я взяла бокал и, глядя прямо в глаза моему незнакомцу, выплеснула весь напиток вместе со льдом прямо ему в лицо. А что? Надо же было освежить его голову…
Розовая жидкость с лёгким запахом клубники вперемешку с колотым льдом стекала по его лицу и шее, медленно, но верно уходя под ворот рубашки. Он неторопливо облизал губы, пробуя на вкус моё творение. Очень подмывало спросить, вкусно ли ему или нет, но я сдержалась. Резким движением провёл по глазам, стирая остатки дайкири. Ох, если б только взглядом можно было убивать, то Севке уже давно пришлось бежать обдирать городские клумбы и плести мне веночки.
Я стояла на том же месте, где и прежде, даже не пытаясь предпринять хоть какие-то меры по собственному спасению, и нагло так улыбалась.
— Ну и за что? — поморщился он. Остатки льда продолжали стекать ему под рубашку. Я слегка растерялась, не ожидала от него такого спокойствия, думала, что он начнёт орать на меня или реально попытается убить, но Стас сумел взять себя в руки и лишь своим раздражённым взглядом прожигал во мне дыры.
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но тут на весь бар разнеслось громогласное:
— Что вы себе позволяете?!
После чего разгорелся самый настоящий скандал. Откуда ни возьми, материализовался Игнатьев.
— Добрый вечер, я — администратор, меня зовут Всеволод, — раскланялся он перед орущей шатенкой. — Боюсь, что произошло недоразумение, и мы обязательно во всём разберёмся.
— Вы хоть понимаете насколько это недопустимо?! — возмущался «котёнок», метая гром и молнии в сторону меня. Впрочем, мне было абсолютно пофиг на неё и её вопли. — Ваша ненормальная официантка только что облила моего молодого человека!
— Бармен, — спокойным голосом поправила я её.
— Чтооо?!
— Вы сказали, что я — официантка, а я — бармен. Бар-мен. Это сложная информация для понимания, но если хотите, ещё раз повторю.
Шатенка задохнулась от возмущения, из-за чего Стас поспешил обнять её, видимо, чтобы удержать от попыток выдрать мои фиолетовые волосы.
— Да как ты смеешь?! Неадекватная! — возмущалась она, вырываясь из его рук, но Стас держал крепко.
— Насть, успокойся, — попросил её, а сам с пляшущими чёртиками в глазах глянул в мою сторону, явно ожидая продолжения.
Но, к сожалению, Сева не дал нам разойтись в полную силу.
— Вера, помолчи! — прикрикнул он на меня и повернулся к парочке. — Молодые люди, приносим наши глубочайшие извинения, уверен, что мы с вами сможем разрешить данный конфликт.
— Но это же возмутительно! Безобразие! — продолжала бушевать Настя.
— Да-да, я вас понимаю, — кивал Сева, уже видимо поняв, что от меня поддержки здесь будет ноль. — Мы сегодня же уволим нашего бармена.
— Что?! — отчего-то хором спросили мы со Стасом. Только с разными интонациями. Он удивлялся, а я негодовала.
Всеволод повернулся в мою сторону и потребовал:
— Ты либо извиняешься, либо уволена!
— Интересно будет на это посмотреть, — всплеснула я руками.
— Эй, не надо никого увольнять, — всё-таки решил вмешаться Стас, за что получил очередной недовольный взгляд от Насти. Но Сева проигнорировал его просьбу.
— Вера, извинись! — продолжал настаивать на своём он. Мы какое-то время обменивались выразительными взглядами. Зато Настя перестала вырываться из рук Стаса и обиженно повисла на нём.
— А в бар ты сам встанешь сегодня? — въедливо поинтересовалась я у Севы. Повисла тишина, из которой стало ясно, Игнатьеву просто нечего мне возразить. А я самодовольно улыбнулась, после чего окинула всех их ехидным взглядом и пообещала:
— Хрен-то там… — и гордо удалилась за дверь, ведущую в подсобные помещения.
Представление окончено, зрители свободны.
Весело продефелировала через кухню, задорно улыбаясь поварятам. Даже из вредности помахала кому-то. Весь задор со всеми этими улыбочками выветрился из меня ровно в тот момент, когда я оказалась в тесной раздевалке для персонала. Это было крохотное помещение, в котором вечно воняло нестиранными носками. Залезла на высокий подоконник, находящийся в полуторометрах от пола, открыла настежь пластиковое окно, впуская холодный воздух. И, усевшись спиной к стене, жадно закурила.
Едкий дым моментально заполнил мои лёгкие, отчего захотелось закашляться и бросить это дело к чёртовой бабушке. Курильщик из меня получался так себе, но я силой воли заставляла себя глотать пары никотина, чтобы хоть как-то успокоиться. Паршивое занятие, знаю, но пока другого способа быстро взять себя в руки я не смогла для себя придумать.
Минут через десять явился злой Севка.
— Ну и что ты творишь?! — накинулся он на меня.
— Курю, — флегматично откликнулась я на его вопрос.
— А там? Что только что было в зале?!
Неопределённо дёрнула плечами и сделала очередную затяжку, демонстративно глубокую, чтобы потом выдохнуть как можно больше дыма. Лёгкие противно жгло, но что не сделаешь ради красивого жеста? Сева недовольно сдвинул брови, после чего ловко заскочил ко мне на подоконник и перевёл створку окна в режим проветривания.
— Продует же, — уже более спокойно заметил он.
— Да и срать… Подумаешь заболею. Игнатьев, ты же меня уволил, так что тебе при любом раскладе искать нового бармена, — не удержалась я, чтобы не подколоть его.
-Вер, — с упрёком выдохнул он, после чего устало потёр шею. — А что я, по-твоему, должен был там ещё сказать?
С ответом я не спешила. Затушила остатки сигареты о жестяную банку, которая среди местной публики выполняла роль пепельницы. Потом с удовольствие потянулась, размещая свои ноги между окном и Севкиным боком. Тот с кислой миной отодвинулся от края окна, чтобы не касаться моих кед.
— Мог послать их, например, — с невинным видом предложила я, беря всё своё раздражение под контроль.
— Угу. Если я буду слать всех, кто имеет честь не понравиться тебе, то боюсь, что мы так без клиентов останемся. Ты за последний месяц уже половину распугала.
— Сколько распугала, столько же и завлекла. У нас почти весь зал ходит посмотреть на мои скандалы.
— Не переоценивай себя, — покачал головой мой друг. — Что он натворил? Парень-то? За что ты его коктейлем окатила?
