– Как это? Ты же говорил, что знаешь все языки на свете? – ехидно напомнила блондинка, но китаец спокойно проигнорировал её вопрос.
– Мне известно, что время течёт, как река, и меняется, подобно нескончаемым речным водам. А все мы – лишь маленькие, безымянные рыбки, влекомые потоком и всегда меняющиеся вместе с его направлением…
– Э-э… ну типа примерно это она и говорила, о Великий Мудрец, – прошептал повар. – Но другими словами, нет?
– Я знаю, поганый гуй. Не поучай меня!
Официант, поставив в центр стола тарелку сразу с тремя фаршированными перцами, разрезанными пополам и уложенными в форме шестилепесткового цветка, что-то шепнул повару. Повар отрицательно помотал головой.
– Что сказал тебе твой раб? – подозрительно спросил Сунь Укун, когда официант удалился.
– У меня нет рабов, господин Сунь, – с поклоном ответил гуй, и Ольга хихикнула, насадив половинку перца на вилку. – Это всего лишь официант, работник зала.
– То есть это раб какого-то другого господина?
– Не совсем. Он свободный человек. И волен уйти в любую минуту.
– Мир так изменился… – пробормотал царь обезьян, сокрушённо покачав головой.
Тяньгоу сидела на бревне и яростно чесала ухо задней лапой. Поезд тряхнуло, она, удивлённо рявкнув, не удержала равновесие и скатилась с бревна, едва не вылетев из вагона. Три часа назад она сменила четвёртый поезд. Собака уже сама плохо помнила, как нашла его, кто ей подсказал, кто отходил мокрой тряпкой, кто пытался накинуть удавку ей на шею.
Ей запомнился только мальчик лет пяти, поделившийся с ней мороженым. Мороженое было холодное, но жирное, поэтому Тяньгоу просто заглотила его в надежде хоть как-то наполнить пустой желудок. А потом мама мальчика прогнала её, ударив ботинком под рёбра. Не так уж больно, скорее обидно.
Вообще-то Тяньгоу могла разорвать женщину на куски и съесть живьём, слушая последние испуганные хрипы, вылетающие из её горла, но ей почему-то было жалко пугать мальчика. В конце концов, этот ребёнок был добр к голодной собачке…
В поезде оказался открытым только вагон с лесом. На липких сосновых брёвнах не очень удобно лежать, но куда ей деваться? В любом случае скоро всё закончится. Надпись кириллицей «Саратов» настолько воодушевила девушку, что она подпрыгнула и начала суетливо скакать по вагону взад-вперёд, нетерпеливо поскуливая. Состав резко остановился, и, влетев боком в бревно, одновременно чудом увернувшись от не до конца обрубленного сучка, рыжеволосая секретарь У Мована растянулась пластом и поймала на язык снежинку. Вкусно и бодрит, хочу ещё…
Провинциальный русский Саратов на поверку оказался довольно большим городом, раскинувшимся на берегу огромной реки, куда более могучей, чем желтоволосая Хуанхэ. Впрочем, сейчас река была скована льдом, так что оценить её красоту и мощь вряд ли представлялось возможным.
Уже довольно долго Тяньгоу, задрав хвост, бежала вдоль дороги лёгкой размеренной рысью, то и дело вертя головой в разные стороны, и всё больше и больше убеждалась в том, что таким образом ей ни за что не отыскать обезьяну.
Сев у подтаявшего сугроба в каком-то непонятном сквере, она стала ждать неизвестно чего. Дико хотелось есть. Может быть, стоило прямо сейчас сожрать случайного прохожего, лучше женщину, потом забрать себе все её вещи, деньги, телефон и напрямую связаться с Мованом? Кстати, неплохая идея, почему бы и нет…
Тяньгоу приняла свой привычный человеческий облик и с наслаждением потянулась. Однако одиноких женщин поблизости не было. Зато по весьма условно протоптанной тропинке мимо Доски почёта пробиралась троица парней в кожаных куртках и вязаных шапках, нелепо надетых на затылки.
«Пожалуй, надо подождать ещё немного. Плохая примета начинать операцию с проблем с местным населением…» – подумала девушка и попыталась отойти подальше, но её босые ноги провалились в снег почти по колено.
– Проклятье! – прорычала Тяньгоу и тем самым привлекла к себе ненужное внимание.
– О, чикуля, – весело оповестил товарищей один из гопников. – Гляньте, посоны, какая узкоглазенькая!
– Ага, прям типа щёлки, – согласился второй.
– Гы, щёлки… – повторил третий, и вся троица гнусно засмеялась.
Тяньгоу вытащила одну ногу из сугроба, сделала шаг и тут же снова провалилась по колено.
– Э, малая! Иди сюда-а…
– Ага, прям коротышечка!
– Сладенькая, наверно…
– Иди к нам, мы тебя согреем…
Девушка поёжилась. Зелёная кожаная курточка, короткая и лёгкая, плюс мини-юбка, тонкие чёрные колготки и ботики действительно оказались явно не по погоде. Троица подтянулась ближе. Уже неплохо, решила она.
Самый смелый полез в сугроб, собираясь дотянуться до рыжей красавицы.
– А ты чёткая. Да не боись, иди сюда, чё ты…
Он ухватил Тяньгоу за руку. Девушка развернулась и другой рукой перехватила его руку, удерживая за предплечье.
– Мне нужна твоя одежда, твои сапоги и…
– Мотоцикл, что ли? – усмехнулся парень.
– Мобильник, – поправила его девушка. – И деньги.
– О-о! Так сразу про деньги надо было! Мы те заплатим, кисуль!
– Я не кошка… – прорычала секретарь, оскалив жёлтые клыки, и её глаза загорелись нехорошим красным пламенем.
– Слышь, она чё, укуренная ещё? – на всякий случай спросил самый вменяемый из троих.
– Ага, типа, походу, в хлам… – грязно улыбнулся длинный, пытаясь подтянуть её поближе к себе. – Цыпа, цыпа, цыпа!
Тяньгоу глухо зарычала и указательным пальцем слегка толкнула парня в грудь. Отлетев на несколько метров, он ударился спиной о стенд Доски почёта и, взвыв, сполз в сугроб ногами вверх.
– Слышь, ты чё, овца-а?! – хором возмутились его товарищи, отступая на шаг.
– О-о, зря вы так, я не овца… – прорычала рыжая, облизнув клыки.
– Отвянь, дура!
Но она не отвяла. Даже когда они попытались развернуться убежать, странная девушка не оставила их в покое, а, поймав за капюшоны курток, рванула на себя, повалив с ног.
– Сука, да ты дерёшься, как этот… как его… Сунь Укун! – простонал из сугроба приходящий в себя длинный.
– Кто?! – Резко обернувшись, Тяньгоу тут же забыла про его товарищей, бросив их отплёвываться кровью в снегу. – Откуда тебе известно это имя, уличный разбойник?
– Да встречались на днях. Он нас это… типа… буддизму какому-то учил. Типа цели нет, есть путь, во! – припомнил основную суть парень, ощупывая свою хрустящую поясницу.
Секретарь У Мована подошла и наклонилась к нему так низко, что он почувствовал запах её дыхания.
