– Саратов.
– Долго ли нам ещё идти? Я замёрз в этих бескрайних снегах.
– Нет, минут пять. Перелезай через вот этот сугроб, так короче будет.
Сунь Укун попытался поудобнее поставить ногу, вытянувшись почти в шпагат и провалился в сугроб почти до пояса, а потом, не удержав равновесия, ещё и вспахал снег носом. Ольга, не выдержав, расхохоталась почти до слёз!
Она смеялась, когда тащила его за шиворот из сугроба. Смеялась, когда он, молча прожевав снег, попавший ему в рот, глухо зарычал, протирая запорошенные глаза. Смеялась, когда он, усевшись в соседний сугроб, пытался пальцами выковырять из кроссовок забившийся туда снег. Она просто стояла и хохотала над царём обезьян, громко, весело, до хрипа, на всю улицу, привлекая внимание прохожих к его несмываемому позору…
Должно быть, это самые северные земли бескрайнего мира. Ведь сугробы вдоль здешних странных жилищ поднимаются выше человеческого роста. В Поднебесной такие снега можно встретить лишь высоко в горах. О-о, коварный У Мован, рогатый демон, быкоголовый уродец, ты поплатишься за то, что отправил меня сюда, ты горько пожалеешь, что посмел так шутить с Великим Мудрецом!
А эта бесстыжая и необразованная… Аолия. Её волосы светлы, а в глазах отражается небо. Как бесстыдно и злорадно эта северная женщина потешалась надо мной, когда я, измождённый холодом, упал в этот проклятый сугроб…
Я мог бы прямо сейчас одним движением руки раздавить её тонкую шею, как раздавливают головы мелким рыбёшкам желтолицые китайские рыбаки, весь день простоявшие по колено в воде полноводной Хуанхэ, а после заката солнца решившие развести костёр и подкрепить свои силы частью улова перед долгой дорогой до своих бедных лачуг. Но пока эта женщина помогает мне. И если я отомщу ей сейчас, мне не у кого будет просить помощи, чтобы вернуться домой. А я должен вернуться, должен…
– Не спи, замёрзнешь. – Тронув его за плечо, Ольга вернула китайца в реальность. – О чём задумался?
– О своей прекрасной стране, – не очень-то и соврал Сунь Укун.
– Хватит мечтать, мы почти пришли. Вэлкам!
Она приоткрыла дверь магазина, на которой висела табличка с надписью «Все по 100», и прошла первая. Дверь чуть не закрылась перед носом царя Ообезьян, но он успел поймать её и ловко просочился внутрь, поднимаясь по ступенькам вслед за девушкой.
В магазине было полно людей – в основном женщин, некоторые притащили с собой детишек. Мужчины попадались тоже, но заметно реже. Играла громкая и динамичная музыка, которая по идее должна была настроить покупателя не выбирать долго, а хватать побыстрее. Замёрзший царь обезьян, более походивший на фашиста под Москвой, как раз таки никуда спешить не хотел в надежде как можно дольше выбирать одежду, чтоб не покидать это уютное и тёплое место. Дурак он, что ли?
Однако его спутница, наоборот, судя по всему, не собиралась тратить на царский гардероб много времени. Ольга быстро-быстро перебирала пальчиками всяческие одежды в поисках подходящих вариантов. Периодически она что-то снимала с вешалок и оборачивалась к китайцу, прищуриваясь, чтобы на глазок прикинуть размер.
Буквально через десять минут царь обезьян, с трудом удерживая на руках кучу джинсов, свитеров, рубашек, футболок, зимних курток и шарфов, был отправлен в примерочную, чтобы… встать там в длинную очередь.
– Извините, а вы нас не пропустите? – Постучав Сунь Укуну по спине, обратилась к нему молодая женщина. Царь обезьян обернулся. – А то видите, я с ребёнком, она устала и капризничает.
Рядом с женщиной действительно стояла маленькая девочка трёх-четырёх лет. Девочка хныкала, капризно размахивала по сторонам пластмассовой вешалкой и уже готова была разреветься.
– Видите? – ещё раз, с нажимом сказала женщина.
Китаец кивнул и прижался к стене, чтобы пропустить их перед собой.
– И меня, и меня пропустите, мужчина, мне тоже надо, я тороплюсь, на работу опаздываю. – Тут же, пока Сунь Укун не успел опомниться, за женщиной с ребёнком вперёд него протиснулся долговязый мужчина в очках.
Вежливый и тактичный царь обезьян заметно приуныл. Но, когда вслед за мужчиной, оттеснив Сунь Укуна к стене бедром, уже без лишних слов полезла вперёд невысокая женщина с фигурой, стремящейся к форме шара, с тонкими губами и мелкими кудряшками, он всё же решил возмутиться:
– Куда же вы, почтенная? Тут стою я, а вам по правилам этой вещевой лавки надлежит встать позади меня.
– Да, конечно, – не оборачиваясь, бросила толстуха. – Ничё, постоишь!
– Ну, что ты тут так долго? – спросила внезапно появившаяся Ольга. – Э-э! Женщина! Вы куда?! Тут мы стоим, идите в очередь! – Она ухватила кудрявую даму за рукав и потащила назад.
– Да он и так всех пропускает, чем я хуже?! – упиралась та. – А-а, он ещё и нерусский, что ли?! У-у, вьетнамцы, понаехали тут, Саратов вам не резиновый!
– Я китаец… – тихо возразил утомившийся и вспотевший царь обезьян.
– Да какая разница, все на одно лицо, косоглазые! – упёрлась женщина, всё ещё пытаясь прорваться в освободившуюся примерочную.
– Только после нас! – грозно рявкнула Ольга и, отодвинув наглую тётку, кулаком в спину подтолкнула своего спутника в примерочную, занавесив за ним шторку поплотнее.
Примерно через полчаса, кое-как сумев подобрать нужную одежду и даже вполне приличные зимние ботинки, шумная парочка вышла из магазина.
– Ты зачем их всех пропускал? – спросила Ольга, на ходу надевая перчатки.
– Но у них у всех были важные дела и непреодолимые обстоятельства… – неуверенно объяснил китаец.
– Да неужели?! Чтоб ты знал, у всех людей всегда самые важные дела и жутко непреодолимые обстоятельства! И у нас с тобой тоже!
– Нет, – безмятежно сощурившись на солнышке, возразил Сунь Укун, пригревшийся в новой одежде. – Мы никуда не спешим.
– А вот и спешим. У нас дома есть нечего, готовить надо, доубираться надо. Я вот приодела тебя, а ты за это мне с уборкой поможешь. Вот так!
– Я царь… – напомнил он.
– Я тебя убью, – прорычала Ольга.
– Ты не сможешь, женщина…
– Тогда макну в сугроб!
– Я буду рад помочь тебе с уборкой!
По дороге домой они забежали в два продуктовых магазинчика. Конечно, хватило бы и одного, но Ольга решила, что она не зверь, и решила не морозить чувствительного к низким температурам китайца. Тем более что в выборе продуктов он оказался весьма привередлив.
Укун настоял на покупке сразу трёх пакетов фунчозы и китайского соуса. Девушка понятия не имела, что делать с этим невнятным подобием спагетти, но, поскольку цена этого удовольствия по скидке была вполне допустимой, она не стала долго сопротивляться. Тем более что моральное давление было достаточно сильным.
Царь обезьян ходил за ней хвостом и нудно ныл, что рис она варить не умеет, что их ждёт голод, есть нечего, а он, Сунь Укун, замёрз, ему нужна горячая острая еда и зелёный чай в неограниченном количестве. Он сам всё приготовит и даже своими руками накроет на стол, только купи-купи-купи-и-и…
