– По каким же непонятным причинам можно презреть воду?! – не унимался невоспитанный китаец. – Ведь вода – наша мать, а без матери не проживёшь! Все мы вышли из воды и на три четверти состоим из её благодати, а чистая вода – помощник лекаря! Чистое тело – здоровое тело, а нечистое тело – больной разум!
– Слушай, тебе именно сейчас надо нести свою мудрость в массы? – взвыла блондинка, ткнув его локтем в бок. – Мы скоро выходим, дай доехать спокойно. Не хватало ещё, чтобы нас из маршрутки выпихнули!
Доехав до рынка, она извинилась перед обсуждаемым мужчиной, который, должно быть, с утра успел так постичь дзен, что даже не слышал этого разговора, и выскочила на свежий воздух. Великий Мудрец пулей вылетел следом и огляделся по сторонам.
Практически сразу к нему подбежала долговязая цыганка с предложением погадать, так что Ольге пришлось резко тащить его в другую сторону. Доверчивый китаец расстроился, что ему не дали поговорить с мудрой женщиной, знающей тайны мироздания, но цыганка поплелась было за ними, и ученице пришлось отстаивать неприкосновенность своего учителя едва ли не матом! Только после этого потомственная гадалка Ляля Жемчужная отвалила, переключившись на очередную жертву, проходящую мимо её «точки».
А Сунь Укун в свою очередь прилип к киоску с шаурмой, в котором приветливый кавказец, улыбающийся щербатым ртом, ловко срезал непонятно чьё мясо с вертикального вертела, набрасывая его вместе с луком и зеленью в свежий лаваш.
– Я голоден, женщина! Мне нужно мясо! – попытался было требовать царь обезьян, указывая пальцем на сочную шаурму, но блондинка и тут безжалостно уволокла его прочь, ухватив за воротник.
– Ты видел, как он работает?! – отчитала она Сунь Укуна. – Без перчаток, без маски, без шапочки! Руки грязные, ногти не подстрижены, фу! Готова поспорить, что и санитарной книжки у него точно нет! Нельзя покупать еду в таких местах, это не еда, а отрава!
– Ва-ах, зачэм так нехарашо гаварышь, красавица?!
– Воистину мне стыдно за тебя, Аолия! – поддержал продавца шаурмы царь обезьян. – Его руки чисты, ибо каждую минуту он омывает их мясным соком. Ему не нужна глупая шапочка, он совсем лысый. И зачем ему маска, он же не на китайском карнавале? Главное, что душа его широка, сердце полно любви, а приготовленная еда наверняка достойна стола любого министра…
– Вай мэ, как красива сказал, да, – едва не прослезился продавец, распахивая объятия. – Дарагой, тебе два шаурмы за одну цену! Па-братски! Кушай, пажалуйста-а!
Ольга, тяжело дыша через нос, бессильно опустила руки, она отдавала себе отчёт, что ещё минута, и ей придётся петь хвалебную песнь на весь рынок. В общем, она достала кошелёк, купив довольному китайцу две шаурмы по цене одной. Он поклонился ей в пояс, дважды обнял продавца и, приплясывая, пошёл за блондинкой, по ходу откусывая то от одной, то от другой порции. Его день явно задался…
Честно дождавшись, пока наставник всё съест, Ольга нырнула в какой-то павильончик и, пробежавшись по коридору, привела прекрасного царя обезьян в отдел осветительных приборов и переходников, розеток, проводов и ламп.
– А-а-а-а!!! Сколько тут демонов!!! Немедленно уходим отсюда, женщина-а!!! – вытаращив глаза, заорал китаец.
Сонная продавщица покосилась на него и, зевнув, сделала глоток дешёвого кофе из пластикового стаканчика. Она тут и не таких типов видела.
– Вот по-быстрому купим люстру и сразу уйдём, – клятвенно пообещала Ольга, ухватив нервного наставника за воротник, чтобы тот не сбежал. – Давай помоги мне выбрать.
Вдоль стен были прикручены к специальным панелям различные бра – парные, одиночные, с цветными и белыми плафонами, представляя все возможные стили – от модерна до хай-тека. А над головой висели самые разнообразные люстры от двух до двадцати четырёх плафонов. Голубые глаза блондинки восхищённо заблестели.
– Так, ну нам на кухню двухрожковую надо. Три лампочки будет много для такого маленького помещения. Смотри, Укун, вот эта вроде ничего, да?
Насупившийся китаец демонстративно отвернулся.
– Ой, вот всё! – с полуоборота завелась девушка. – Значит, как старую люстру разбивать – так тут ты первый, а как помочь новую выбрать – так типа без тебя, да?!
– Да! Аолия, я против того, чтобы в твоём доме жили демоны! Ты ещё слишком слаба, чтобы самостоятельно справиться с ними!
– Девушка, он тут у вас, случайно, не буйный? – равнодушно поинтересовалась продавщица. – А то у меня тут вообще-то стекло. Покупайте скорее и идите отсюда. Или не покупайте, просто идите… подальше. Ещё разобьёте мне тут всё, а платить кому? Мне? Мне оно и раком не упёрлось, так что не надо мне тут…
Униженная и оскорблённая блондинка по-быстрому купила первую попавшуюся люстру на две лампы, приняла на руки коробку и практически пинками погнала Великого Мудреца с вещевого рынка.
– Укун! Ну сколько можно? – выйдя из маршрутки, резко начала высказывать Ольга, пробираясь через сугробы по узкой тропинке с люстрой в коробке на вытянутой руке. – И даже если мне придётся всю жизнь петь ту дурацкую песенку, всё равно ты позоришь меня. У тебя, вообще, совесть есть?!
– А что это? – искренне удивился Великий Мудрец.
Простонав в безмолвные небеса, она свернула во двор и чуть не налетела на крупную симпатичную блондинку в длинном чёрном пальто, вокруг которой вертелись двое малышей.
– Ой, Юля! Привет!
– Привет-привет! – Крупная Юля кинулась обниматься и целоваться. – А как дела? Я так давно тебя не видела! А ты извини, что пропала, видишь, у меня же дети, и роды были тяжёлые, и потом…
Ольга понимающе кивала. Дети орали и дёргали маму. Китаец на всякий случай тихо встал в сторонке, по колено провалившись в сугроб.
– А это тот самый Укун, про которого ты в инсте пишешь? – бросив оценивающий взгляд на царя обезьян, подмигнула Юля. – Ну, типа-а ничё такой… симпотный… А давай на лавочке поболтаем? А то так давно не болтала с тобой! Твой друг посмотрит за детками? Видишь, они у меня ми-ми-ми!
Китаец протестующе замотал головой, но деткам быстро объяснили, что сейчас они будут играть вот с этим смешным дядей, а две подружки, проваливаясь в сугробах, прошли по тропинке к ближайшей лавочке.
– Ты кто? – с любопытством спросил маленький мальчик, задрав голову вверх и встретившись с Сунь Укуном взглядом.
– Я царь обезьян.
– Ты обезянка?
– Я не обезьянка! Я прекрасный царь обезьян, Великий Мудрец, Равный Небу!
– Пошли играть, обезянка! – предложила девочка и, резко потянув китайца за рукав, свалила его с ног, окунув в сугроб.
А потом дети весело засмеялись, когда отплёвывающийся от снега Великий Мудрец вынырнул из сугроба и пытался встать. Они прыгали на него, снова и снова топили его в снегу, засыпали его снегом, превращая в большой сугроб, и раскапывали, чтобы увидеть раздражённое лицо смешного дяди и опять смеяться от души.
