– Вы не имеете права…
Ну что тут скажешь? Дурак-дураком. Впрочем, это не лечится.
– Ты знаешь, – негромко, но жестко перебил его Камнеедов и задумчиво побарабанил кончиками пальцев по столу, отозвавшемуся в ответ на удивление звонко, как барабан. – Когда я вылетал из Империи, то в разделе «суперретро» услышал весьма примечательную песенку. Рассказать, какую?
О том, что в последний раз дома он бывал уже давненько, упоминать он не стал. Зачем? Суть-то в другом. Вот таким небрежным тоном вначале сбить не ожидающего подвоха собеседника с мысли – тогда проще внезапным поворотом разговора заставить его раскрыться. А дальше видно будет. Вот и сейчас лейтенант Браун лишь удивленно приподнял брови. И услышал небрежное:
– Называлась песня, сколь мне помнится, «Ай-яй-яй-яй, убили негра». Она, в принципе, вся из этой фразы и состояла. Бредовая песенка, конечно, однако раз уж вспомнилась, то есть идея составить для вас культурную программу. Спектакль, например, поставить. Аккурат по этой песне. И даже предложить вам принять в ней участие. Дать роль, так сказать.
И кто сказал, что негры тупые? Нет, они, конечно, по развитию стоят на ступеньку ниже остальных рас, исключения бывают, но их немного. Однако когда прижмет, и появляется реальный шанс лишиться собственной мягкой шкурки, даже самые тупые негры соображают не хуже других. И быстро, и здраво. Вот и сейчас Браун мгновенно сообразил, что дать ему могут только одну роль – того самого негра, благо цвет кожи подходящий. Сообразил – и посерел, что у его соплеменников является аналогом бледности.
– Да не тряситесь вы так, – Камнеедов встал, ободряюще похлопал собеседника по плечу. – Обещаю: ваши сослуживцы запомнят вас героем. И мистер Смит – именно он продолжит с вами беседу – обязательно подтвердит это. Не так ли, Джон?
– Само собой, – ответил штурман, вставая. Как и многие американцы, корни которых еще с докосмической эры уходили в южные штаты, негров он не жаловал. И подыгрывал сейчас Камнеедову вполне естественно, можно сказать, с улыбкой. Получалось у него неплохо, особенно учитывая рост, ширину плеч и шрамы на гладко выбритой голове. – Пойдем со мной, уголек, поговорим за жизнь тет-а-тет.
Не факт, что Браун знал это давно вышедшее из моды выражение. А может, и знал, все же офицер, человек образованный. Как бы то ни было, идти ему не хотелось. Вжимался в кресло, будто стараясь расползтись по спинке подобно желе, и издавал какой-то звук, то ли вой, то ли скулеж. И почему-то очень тихо.
Поразительно, а ведь его даже не били. И практически не давили морально. Камнеедов удивленно посмотрел на Смита, тот лишь плечами пожал:
– Негры, что с них взять.
– Во-во, разве что анализы, и те плохие. Как у вас этих чудиков вообще в армию-то берут? Тем более в офицерский корпус?
– А их лет триста и не брали. Только в последнее время ожила толерантность. И вот, имеем то, что ты сейчас видишь. Откровенно говоря, я из-за таких и ушел. В том числе из-за таких.
Браун, хоть и был напуган, уши держал открытыми и, услышав последние слова, начал что-то лепетать, но Смит заткнул его одним жестом и короткой фразой на английском. Причем отлично владеющий языком вероятного противника Камнеедов ее не понял. Очевидно, какой-то местечковый сленг. Зато негр отлично врубился и замолчал, испуганно глядя на штурмана. Изабелла же, про которую все забыли, тем временем взяла со стола аккуратные хромированные бокорезы, новенькие, муха не сиживала, и подошла к креслу, задумчиво пощелкивая инструментом:
– Мистер… э-э-э… Браун. Учитывая, что добровольно вы сотрудничать не хотите, то я, пожалуй, начну…
Начинать не пришлось. Все же красивая дама с задатками серийного маньяка (и неважно, что этот образ сложился исключительно в воспаленном мозгу того, кто отвечает на вопросы) действует на неокрепшую психику воистину убойно. Негр стал колоться, как сухое полено, и детектор лжи подтверждал: он говорит правду, только правду и ничего, кроме правды. Или как минимум свято верит в то, что говорит. Вот только ясности эта правда, к сожалению, не добавляла.
Браун действительно оказался первым лейтенантом. Правда, не военно-космических сил, а ЧВК. Частная военная компания – те же наемники, но вроде как «в законе». Такие регулярно плодились в относительно «спокойные» периоды, когда государства не воевали между собой официально, и стремительно сдувались, когда речь заходила о по-настоящему серьезных конфликтах. Вот и «Горные львы» (в ЧВК любят громкие названия) зарабатывали на том, во что официальные власти брезговали лезть, и сейчас как раз выполняли заказ.
Заказ… Конкретики Браун не знал. И неудивительно, кстати – слишком мелкая сошка, пускай и напялил на себя погоны. Ему было известно лишь то, что они опоздали, и это как-то связано с лежащим на планете кораблем. Так что в качестве источника информации он немногим превосходил обычное бревно из черного дерева. И единственным, что представляло интерес, была информация собственно по наемникам. «Горные львы» – компания не из топ-десять, эсминец «Паладин» (хорошее имя, кстати) – единственный их корабль, и прибыли они практически в полном составе. Но – и это было важно – заплатили им хорошо и вперед. Откуда Браун это знает? Да потому, что корабль этот вместе со всем содержимым они купили только-только, взамен достаточно потрепанного войскового транспорта. И откуда взялись деньги, теперь понятно.
А еще Браун знал имя заказчика. Не потому что имел доступ к каким-то особенным тайнам, а просто штаб у них был, как унитаз – в смысле никакая секретная информация в нем долго не задерживалась. Наемники, и не из лучших, и этим все сказано. И сделала заказ некая Джулия Сливчук, гражданка Альянса и вроде бы даже политик. Смиту показалось, что он ее фамилию как-то слышал.
Уже после допроса, когда они собрались в рубке, он поинтересовался у княгини, лениво и как-то очень привычно развалившейся в пилотском кресле:
– Вам фамилия Сливчук знакома?
– Да, приходилось… сталкиваться. Одно время она была крайне популярна.
– Что, хороша бабенка? – чуть развязней, чем нужно, поинтересовался Камнеедов. Впрочем, капитану это простили – досталось ему сегодня больше, чем остальным. Да и сама по себе прогулка по набитому трупами кораблю для нервов определенное испытание. В общем, пропустили его интонации мимо ушей, тем более княгиня говорила и впрямь интересные вещи.
– Да ничего. И, если верить слухам, безотказна, как автомат Калашникова. Благодаря этому и сделала карьеру в администрации предыдущего президента Альянса. Сейчас на какой-то мелкой должности в госдепартаменте, но там формальные определения мало что значат. По факту ее слово весит куда больше, чем должно бы.
– Я вижу, вы ее не слишком-то любите, – усмехнулась Изабелла, внимательно осматривая поврежденный ноготь – дощелкалась кусачками. Все же нельзя подпускать женщин к чему-то сложнее маникюрных ножниц.
– А за что мне любить эту… – княгиня не сдержалась и выдала короткое, но емкое определение, больше приличествующее совсем иному обществу. – Эта скотина на дух не переносит Империю. По слухам, кого-то из ее предков, то ли деда, то ли прадеда, оттуда выперли пинком под зад за участие в попытке сепаратистского переворота в какой-то провинции. Хотели основать, кажется, Незалежную Рохляндию или что-то такое, не вспомню сейчас. Почти удавшейся, к слову. Император тогда лично пообещал, что запрещает их родственникам до десятого колена появляться в Империи под страхом смертной казни. Ее саму, в смысле, эту б… гм… веселую женщину, демонстративно развернули на границе, когда она летела в Империю на переговоры в составе серьезной делегации. По репутации хорошая плюха, и она оскорбления не простила. И так не любила Империю, а сейчас точно ненавидит.
