– И что теперь делать? – мрачно поинтересовалась Изабелла. Откровенно говоря, прокол был ее. Бывшему десантнику со штурманом вовсе не обязательно разбираться в подобных нюансах, но ей-то, сотруднице крайне серьезного ведомства! И пускай у нее фактически первый выход «в поле», так лопухнуться надо еще суметь.
– Теперь? – Камнеедов лениво пожал плечами. – Теперь ждать. Хромой, или как его там по-настоящему зовут, я не знаю, не получил сообщения от Фрэнка. Каюсь, здесь моя ошибка. Только информацию о том, куда тот направился. Стало быть, или Хромой спишет его в утиль, или, что вероятнее, кинется проверять ситуацию лично. Он, похоже, в передатчик материи искренне верит. А может, еще во что-то, пока трудно сказать. Главное, скоро он будет здесь – вряд ли организатор всего этого бедлама пустит дело на самотек. А значит, отстает он не так и сильно – один, максимум два прыжка. Наверняка у него хороший корабль, поэтому ждать нам придется недолго.
– А…
– А дальше – по ситуации. В худшем случае отсидимся.
– Только случай будет худшим обязательно, – ухмыльнулся Смит. – Судя по тому, что в играх этих уже принимали участие эскадры линкоров, ставки у нас уже зашкаливают. И если Хромой действительно резидент серьезной державы… Я думаю, вряд ли он будет мелочиться.
– Ребята, а может, просто заставит Фрэнка ему ответить? – внесла здравую мысль Изабелла.
Камнеедов вздохнул:
– Я про это уже думал. Но умная мысля приходит опосля, два контрольных сеанса уже пропустили. Так что маскируемся и ждем. Авось пронесет…
Если кого-то и пронесло, то чисто в физиологическом плане. К сожалению, оба мужчины оказались правы. И Камнеедов, полагающий, что Хромой скоро появится, и Смит. Действительно, появился их преследователь не просто так, а на борту очень серьезного корабля. Линейный крейсер «Лайон», шикарный корабль. Один из новейших и лучших в своем классе. Мощный, быстроходный, отлично вооруженный и защищенный. Идеальный дальний рейдер. А еще, и этот момент их команда дилетантов из виду упустила, в рукаве у Хромого был козырь, не позволивший им тихонько отсидеться.
– Идет прямо на нас, – задумчиво пробормотал Камнеедов, наблюдая за чужим кораблем.
Учитывая, что они неплохо замаскировались, выбрав в качестве позиции уже стандартный вариант астероиды-звезда, это говорило о многом и сплошь неприятные вещи. Например, о том, что где-то на борту у них работает маяк. А так как раньше его не нашли, причем не только они сами, но и обладающие куда более серьезными возможностями специалисты имперской эскадры, значило это лишь одна – активировался маяк только-только. Весело, ничего не скажешь.
Еще Камнеедову не нравился крейсер. И даже не той всесокрушающей мощью, которой он обладал – видали мы дистрофиков и понакачаннее. Куда большее опасение вызывало то, что само по себе наличие такого корабля выдавало национальную принадлежность его хозяина. Британцы в строительстве линейных крейсеров были первыми в мире, превосходя даже Империю. И продажей этих кораблей они никогда не занимались, разве что вконец устаревших, которым пора отправляться на слом. Раз задействован этот корабль, значит, они могут себе позволить играть в открытую. Проще говоря, поблизости нет никого, кто бы мог вмешаться или хотя бы засечь линейный крейсер. Интересно, а что с «Аляской», подумал Камнеедов, хотя судьба американского корабля его, теоретически, и не должна была волновать. С другой стороны, американцы вполне могли успеть отбуксировать поврежденный звездолет на одну из своих многочисленных баз. Хотя, с другой стороны, они могли играть и заодно…
– Эй, Стоун! – раздалось в рубке. Сигнал проходил отчетливо, было ясно, что луч направленный, и тот, кто решил с ними поговорить, уверен, что его слышат. – Стоун, ну не молчи. Мы же оба понимаем – это глупость. Нежелание разговаривать никого не спасет и никому не поможет. А вот наоборот… Кто знает.
– К бою, – тихим голосом, словно боясь, что его услышат с той стороны передатчика, приказал Камнеедов. Между тем голос продолжал вещать с издевательскими интонациями:
– Стоун, ну хватит играть в игрушки. Ни ты, ни твоя жалкая команда никуда уже не денетесь. Так что не стоит портить друг другу нервы. Вот, смотри…
Плазменные заряды прошли вокруг корвета, со всех сторон обозначив точку, в центре которой находился «Викинг». Даже обычно невозмутимый Смит вздрогнул, а кто-то из женщин, они так и не поняли, кто именно, испуганно взвизгнул. По ту сторону передатчика издевательски рассмеялись:
– Ну что, убедились? Давай-давай, отвечай уже, или выпотрошу, как цыпленка. Ты мне, честно говоря, никогда не нравился.
В такой ситуации отмалчиваться было не то чтобы глупо – скорее, бесполезно. Камнеедов скрипнул зубами от бессильной злости и включил связь.
– Привет, Хромой. И тебе не хворать. Я тебя тоже согласен любить исключительно противоестественным способом.
В ответ его собеседник оглушительно расхохотался, демонстрируя на весь экран улыбку в тридцать два исключительно ровных белых зуба. Сейчас он уже не производил впечатления отморозка и ублюдка, как в свое время на Базе. А вот впечатление просто ублюдка – да, производил.
Хотя, откровенно говоря, выглядел он куда лучше, чем прежде. В офицерском мундире без знаков различия, импозантный, гладко выбритый… А ведь обычно недельная щетина была частью его имиджа. Только голос остался прежним, каким-то усредненно-безликим, но это, видимо, профессиональное… Красавец-мужчина неполных сорока лет, от такого просто обязаны млеть дамы, на него с завистью смотрят мужчины. Да и рубка огромного боевого корабля, в которой он находился, как бы говорила: это не кто-нибудь, а о-го-го какая шишка на ровном месте.
– Ну, Базиль, – отсмеявшись и как-то резко, без перехода, став предельно серьезным, усмехнулся Хромой, – я, честно говоря, даже рад, что ты жив. Стало быть, наш общий знакомый Блад до тебя не добрался.
– Я добрался до него раньше, – просто ответил Камнеедов.
– Ха! Я так и подумал. Шустрый ты.
– Ага. А еще резкий, как понос.
– И это тоже. Но, повторюсь, я рад. Хоть ты и русская скотина, но все же человек интересный, а Блад – так, примитив. Кстати, ты знаешь, какая его настоящая фамилия? Нет? Черчилль. Он утверждал, что в родстве с легендарным Винни! Совершенно безосновательно, кстати, род его идет от каторжника, которого в свое время загнали в Австралию перевоспитываться.
Плебей.
Сказано это было с таким презрением, что стало ясно – уж себя-то Хромой плебеем явно не считает. Британцы, что с них взять. По-прежнему кичатся древностью рода. Учитывая, что в Империи все дворянство было новое, основавшее свои рода в период становления государства и последовавших за ним войн, катаклизмов, поиска новых земель и прочего экстрима, длинная череда благородных предков на русского впечатления не произвела. Камнеедов безразлично пожал плечами:
– А у тебя самого-то как фамильё?
– Глостер. Так что я даже в дальнем родстве с королем.
