Эмоции во мне выключились как по щелчку. Будто кто-то уничтожил рубильник. Я только ощутила, как Алекс скользнул своим языком по моей нижней губе. Даже сейчас он был лидером: его движения казались настойчивыми, подавляющими, резкими и торопливым.
— Сладко, — процедил сквозь зубы он, будто сам был не в восторге от своих мыслей. Его, видимо, жутко бесило нечто в этой ситуации. Резко дернув за леденец, он выдернул его изо рта и откинул сторону. Послышался звук разбивающегося стекла. Я не уверена, но, кажется, это было трюмо. Вернее, шикарное зеркало, выполненное по типу мозаики ручной работы. — Проверим твои навыки на практике.
Поднялся ветер, и альфа снова оказался стоящим передо мной.
— Обхвати ствол, — отдал распоряжение он, будто кукловод, дергающий за ниточки. Ведь это была не я. Не мои руки, не мои желания… Словно смотришь телевизор, без чувств и эмоций. Одно лишь отличие: тут нельзя было переключить канал. — А затем оближи головку, как делала это с конфетой.
Медленно и робко потянувшись к члену, я осторожно обвила пальцы вокруг стержня у самого основания. Несмотря на то, что из-за обилия крови он казался мне гигантским, большой и указательный пальцы встретились. Мой язык осторожно погладил мягкую часть члена, а затем выступила белая капелька. Я слизала ее, услышав, как из горла Алекса вырвался дикий вой. Он прогнулся вперед, вдалбливая в меня свое достоинство. Его пальцы судорожно намотали волосы на кулак, и Кроуфорд снова и снова насаживал мой рот на себя.
Алекс устал терпеть и слетел с катушек. Только в тот момент я поняла, какую огромную выдержку он демонстрировал секунду назад. Каждое его движение было нетерпеливым и жестким. Будто Кроуфорд хотел больше и больше. Сильнее, глубже, резче… Внутреннее животное вырвалось на свободу, и оно хотело получить свое.
— Чертова Руби, — с ненавистью отчеканил он, будто что-то безумно гадкое и отвратительное. Он трахал меня в рот, будто от этого зависела его жизнь. Будто умрет, если не сделает этого. Будто в последний раз. И все равно презирал. Ненавидел. В упор не видел. Ни в грош не ставил. — Шлюха! Потаскуха…
Внезапно он оставил меня в покое, но только на долю секунды, чтобы толкнуть на спину и заставить упасть на ковер. Кроуфорд навис сверху, как тигр над добычей, собираясь разорвать ее на маленькие кусочки.
Не глядя, альфа сорвал с меня трусики и отбросил их в сторону с лютой злобой. Ночнушка разошлась по швам, повиснув на плечах, словно два лоскутка. Теперь тело было абсолютно открытым. Нечего было скрывать. Но я даже не успела об этом подумать. Кроуфорд вошел в меня на полную длину, без подготовки и предупреждение. Я резко выдохнула от неожиданности, а по щеке скатилась слеза.
— Как часто Питер трахал тебя, Руби?! — прокричал он мне в лицо, оглушая, вколачивая в пол снова и снова. Пол нами скрипели половицы, ерзал ковер. — Говори мне?! Как часто он имел тебя, а?!
Я молчала, не в силах ответить. Возможно, это не было внушение… Возможно, Алекс сам не хотел знать ответ… Он сжал мои бедра так, что в глазах потемнело. Его губы оказались на моей шее, поставили засос с такой силой, что свело мышцы. А после он запустил клыки в едва покрывшийся коркой прежний шрам.
Это было так неожиданно… Ток прошел по телу, задевая каждый участок. Волна удовольствия накрыла лавиной, заставляя кричать и метаться. Новая доза.
Я ощущала, как член мужчины входил в меня снова и снова с такой дикой скоростью, что голова шла кругом. Слышала, как тяжело он дышал и шипел мне в ухо проклятия. Чувствовала, как периодически его клыки задевали шею, царапая ее снова и снова.
Это дурман. Наркотический, сводящий с ума. Словно розовая дымка или сон, когда просыпаться не хочется.
— Руби, — выдохнул он, после чего намертво вонзил клыки в шею. Алекс замер, а я ощущала, как его член внутри меня дрожит. Тело мужчины тоже вздрагивало, словно от кратковременных судорог. Казалось, в этот момент я чувствовала то же, что и он. Верхнюю точку наслаждения.
Кроуфорд вышел из меня через мгновение с каким-то странным протяжным выдохом. Долго глядя мне в глаза, он будто пытался разглядеть в них что-то… Но упорно не находил. Под конец глухо сказал:
— Освобождаю от влияния. С тебя на сегодня хватит. Скажу, чтобы горничная принесла тебе одежду и отвела обратно в твою комнату.
Словно по одному гребанному щелчку на голову упало пережитое: эмоции, ощущения, мысли. Алекс обрезал ниточки кукловода, заставив меня задыхаться. Приступ паники, краткие одышки, слезы, паника…
Сев, я поджала под себя ноги, дрожа, словно осиновый лист. Мне было плохо, жутко, страшно… Как такое может происходить? Почему кто-то может руководить тобой, словно марионеткой? За что?..
Тошнило, потому что кожа пахла ненавистным мужчиной. По мне стекал его пот, во мне была его сперма. Хотелось смыть это сейчас же, немедленно!
Я не помню, как пришла девушка и как она отвела меня вниз. Это было как во сне… Я забежала в ванную, включив поток кипятка, раздирала кожу до крови, пытаясь стереть с себя все пережитое. Но не выходило. Черт побери, воспоминания приносили жгучую боль!
Кожа покрылась волдырями, тело жгло, но это меня не останавливало. Я сошла с ума в тот момент. Мне был плевать… Лишь бы избавиться от всего…
— Госпожа, — кто-то выключил воду и потянул меня на себя. Краем глаза удалось увидеть горничную, которая забрала меня из кабинета. Она сочувственно погладила меня по голове и закутала в махровый халат, после помогла дойти до постели. — Вы не должны вредить себе, это не выход.
— Его вообще нет, — мертвыми губами прохрипела я, закрывая глаза. От рыданий болело горло, сводило легкие.
— Выход всегда есть… — прошептала она, но когда я переспросила, о чем идет речь, девушка просто встала и вышла. А я впала в сон, больше похожий на кому.
Моя душа казалась мертвой, опустошённой до дна. Я не могла найти в себе силы встать с постели, делать что-то, стараться выбраться… Будто по щелчку все стало не важным.
Но тело все еще бодрствовало. Меня разбудил запах свежеиспеченного хлеба, грибного супа и ароматной котлеты с картофельным пюре. В комнате возилась горничная, делала влажную уборку. А я лежала и боролась сама с собой, не понимая, стоил ли подниматься с постели или дать себе зачахнуть. Закончить это адское испытание.
«Эгоистка, — раздался голос совести, прошипев ядовито. — Где-то там страдает Клара, умирает от волнения бабуля, а ты просто лежишь тут? Прохлаждаешься?»
«Он все равно не даст мне уйти, спасти их, — шептала мой слабая сторона, терзаемая сомнениями. — Я все равно умру, просто медленно, долго и мучительно!»
«Ты особо-то и не пыталась спастись, — ехидно хмыкнула та часть меня, что еще верила в победу над странной системой оборотней. — Так что вставай и перестань жалеть себя на каждом шагу!»
Все-таки с постели я встала, с трудом подавив жуткое головокружение и дезориентацию. Зайдя в ванну, стазу стала под контрастный душ, желая немного вернуть трезвое мышление. Нужен был план. Какой угодно: плохой, нереалистичный, глупый. Но его не было. Стоило только зародиться лучику надежды, как перед глазами возникал Кроуфорд. Вряд ли мимо него сможет пролететь муха незамеченной.
