— Руб-б-би… — взглянув на меня, он сощурился и жадно втянул запах. Крылья носа затрепетали, а желваки заиграли. С этого момента его голос перешел на рык, тело будто стало больше, массивнее. — Добро пожаловать домой.
— Домой? Но мой дом не здесь… — дыхание было рваным, а находиться рядом с Кроуфордом было физически сложно. От него исходила сила, подавлявшая все вокруг. Такие, как он, могут все, и ничего им за это не будет.
— Теперь здесь, — только и сказал мужчина, пожав плечами. Я ожидала получить хоть какие-то объяснения, но вместо этого повисла гробовая тишина. — Как твое самочувствие? Мои люди слегка переборщили с самодеятельностью. Поверь, они уже наказаны.
— Переборщили?! — чаша терпения лопнула, и появилась откуда-то взявшаяся смелость. Сделав шаг вперед, я, минуя инстинкт самосохранения, прокричала: — Вы похитили меня, а Клара… Боги, что с ней?! Я должна быть рядом! Она ведь не могла… Звери! Моральные уроды! Отморозки!
— Тише, — приказал он, как отрезал. В голосе было столько предупреждения, что стало тошно. Кроуфорд смотрел на меня, как на соломинку, которую безумно хотел сломать.
— Вы покалечили ее или даже убили! — из глаз потекли слезы, желание увидеть целую и невредимую сестру сводило с ума. Я не могла спокойно дышать, зная, что с ней что-то не так. Просто не могла, ведь поклялась родителям! — Немедленно отведите меня к ней! Иначе…
Я не смогла договорить, потому что получила внезапный и очень болезненный удар по щеке. Меня отнесло к трюмо с высоким зеркалом, поэтому сразу удалось разглядеть разбитую губу и пальцы в крови.
Кроуфорд по-прежнему стоял на месте и даже бровью не повел, будто ничего не произошло. Мужчина тяжело дышал, сжимал и разжимал кулаки. Мне показалось, будто идеальный костюм натянулся на нем, а пуговки затрещали.
— Я предупреждал, — холодно отчеканил он, глядя на меня в упор. Сейчас он будто ощетинился, а лицо вытянулось, как у хищника на охоте. — В наказание за свою дерзость ты ничего не узнаешь о сестре и не увидишься с ней.
— ЧТО?! Вы не можете решать за меня! Кто вы вообще такой? — поднявшись на ноги, я слизнула с губ остатки крови. Вкус металла разлился во рту, как настоящая лава.
— Теперь я твой муж, Руби, — ошарашил меня он.
Глава 2
Сначала я решила, что это какая-то глупая шутка. Вроде тех, что отпускают похитители в дешевых боевиках, желая разрядить обстановку. Но нет. Он не засмеялся. Кроуфорд был лишком серьезен.
— Но у вас уже есть жена, — губы онемели, голос осел.
Мое почти бездыханное тело слабо упало на кресло, слово осенний лист. Спрятав лицо в ладони, я безумно хотела верить, что все это страшный сон. Безумие моего подсознания. Но никак не реальность! Нет!
— В наших культурах можно иметь две жены. Одну — как спутницу жизни. Другую — как самку для продолжения рода, истинную для волчьей натуры, — мужчина навис сверху, и теперь я видела только выпиравшую ширинку его строгих брюк. Затаив дыхание, я молилась, чтобы он не коснулся меня и пальцем. От одной мысли становилось жутко. — Ты — второе, Руби. Но сегодня я не трону тебя, дам время прийти в себя. Сегодня.
— Самка, волчья натура, вторая жена… — мысли путались, голова шла кругом, как вдруг из горла вырвался истерический смешок. — Точно, я сошла с ума!
— Нет, Руби, — Кроуфорд накрыл мой подбородок своей ладонью и сжал так сильно, что свело скулы. Он поднял лицо вверх, заставляя смотреть прямо в его пылающие глаза. Сейчас они горели от раздражения, когда он рычал: — Я — оборотень. Ты — моя самка. И тебе лучше побыстрее свыкнуться с этой мыслью, иначе…
— Убьете, как и мою сестру?
В ту секунду мне и вправду хотелось умереть. Я чувствовала себя закопанной в могиле. Там не было кислорода, но я продолжала жить, мучаясь каждое мгновение.
— Есть вещи куда страшнее смерти, дорогая, — хмыкнул он, а после… его глаза вдруг почернели. При мне радужная оболочка залилась чем-то вроде мазуты. Зрачки расширились, а из губ мужчины вырвался странный звук, похожий на тот, что издают рассерженные собаки или волки. Это был самый настоящий рык.
Я вжалась в кресло, пытаясь оторвать от себя руку Кроуфорда, но ничего не вышло. Она будто приросла к моему телу, сдавливая все сильнее и сильнее.
— Ты сняла браслет, хотя я предупреждал тебя о последствиях! — оскалился он, и я увидела клыки. Два огромных острых зуба буквально выросли в мгновение ока и теперь ложились на верхнюю губу. — Видимо, придется тебя проучить…
Медленно пальцы мужчины опустились ниже, сжав шею. Кроуфорд поднял меня вверх, как мешок с пухом, и бросил на кровать через всю комнату. Как только мое тело утонула в перинах, я наконец закричала что есть мочи и попыталась вскочить с места. Вдруг похититель забыл запереть за собой дверь? Надежда всегда умирает последней…
— Куда собралась? — он возник надо мной, словно призрак. Из ниоткуда! От страха я онемела, не в силах поверить в то, что вижу своими же глазами. Секундной заминки хватило Кроуфорду, чтобы сковать меня по рукам и ногам, а затем скрутить волосы в тугой узел, оттянуть их в сторону и оголить шею. — Не хочешь обычный браслет — получишь метку.
Нагнувшись, он чертовски медленно облизал кожу, словно пробуя ее на вкус. Его ноздри жадно впитывали запах, будто запах свежеиспеченной выпечки в лучшей Лондонской пекарне.
— Прошу, — из глаз хлынули слезы, ослепив меня. Тело тряслось, а прикосновения мужчины вызывали отвращение и дикий ужас. Меня касался монстр, какой-то странный гибрид. Возможно, жертва страшных экспериментов. И, что самое ужасное, Кроуфорд был психом! — Отпустите меня. Клянусь, я никому не скажу… Вы больше никогда не услышите обо мне. Мы семьей уедем из города… Или даже из страны. Навсегда! Умоляю…
— Очень в этом сомневаюсь, Руби, — низко прошептал он, а голосе слышалось дикое возбуждение, похожее на нечеловеческую жажду.
Мгновение — и что-то впилось в шею. Два острых штыря вонзились в кожу, словно ножи для стейка. Распахнув глаза, я глухо зашипела. Боль была настолько сильная, что конечности свело от острой ломоты.
А затем… Меня накрыла странная пелена, спрятавшая под собой весь негатив. Я ощущала себя пьяной или под каким-то мощным наркотиком. Удовольствие разлилось по каждой клеточке тела… Оно парило над кроватью в приступе блаженства, нега растекалась по венам. Все, чего хотелось в этот момент — лишь бы это не заканчивалось. Никогда. Ни за что.
Я ощутила, как Кроуфорд осторожно вынял клыки, и в голове поселилась тревога. Из горла вырвался стон, а дрожащие от избытка чувств губы прошептали:
— Прошу… — удивительно, но теперь в слова вкладывался совсем другой смысл. Абсолютно. — Умоляю…
Казалось, жалобные молитвы будто подстегнули мужчину действовать быстрее. Он резко отстранился и с высоты заглянул в мои глаза, прищурившись. В них было так много злорадства, что во рту ощущался привкус желчи.
