— Что это?
— Не что, а кто. Будешь себя плохо вести и бегать через речку в одиночку, узнаешь. Потоки силы всегда привлекают разных существ. Пойдем, пойдем.
Обратный путь был труден хотя бы потому, что теперь мы шли в гору. Да и за несколько минут, проведенных в овраге, я вымотался так, точно весь вечер таскал тяжести. К тому моменту я съел полностью один батончик, а второй спрятал в карман. Нет, я должен видеть глаза Байкова, когда положу перед ним настоящий шоколад. Как бы благородный с ума не сошел.
— Зачем вы это все делаете? — спросил наконец я.
— Надо же как-то было тебя раскачать. Иначе ты бы до второго курса и копил в себе силу, пока умом не тронулся. А так за один вечер сразу столько нового, защитный купол создал, призвал на помощь стихию.
— Какую стихию? — не понял я.
— Земли. А ты какую-то еще там видел?
Я вспомнил про яму, в которой сидел. Про развороченную землю и камни. И тут начало доходить. Так это все действительно сделал исключительно я, пытаясь прекратить побои.
— Учти, — продолжал Якут, — что земля теперь твоя родная стихия. Сила первой приняла ее. Нет, это не значит, что ты не сможешь управлять другими. Просто именно с этой стихией будет вероятность достичь наибольших успехов. Руку давай.
Последнее замечание было сделано потому, что мы добрались до речки. Якут молчал всю переправу, а следом заговорил снова.
— Ты способен использовать силу в моменты злости. Это не плохо, просто неправильно. Каждый раз доводить себя до исступления, чтобы сотворить малейшее заклинание, — он не стал договаривать, лишь покачал головой.
— А что мне надо сделать? Как правильно использовать силу?
— Научиться концентрироваться. Чтобы применять магию по щелчку, а не тогда, когда тебя доведут. Другими словами, придется тебя переучивать.
Якут молчал до самой опушки, где в том же положении сидели ученики. Не знаю, у меня бы сразу ноги затекли. Сколько времени прошло? Уж всяко не меньше получаса.
— Михайлов, не зевать! — крикнул Якут.
От его голоса вздрогнуло всего несколько человек, прочие остались неподвижными.
— Смотри, — сказал учитель мне, подойдя к ближайшему, тому самому парню с широкой челюстью. — Филочкин, защищайся!
Он ударил второкурсника наотмашь, но тот даже бровью не повел. Не больно ему, что ли? Больше того, даже положения не поменял. Сидел все в той же позе. Якут провел еще несколько ударов. При лунном свете он походил на могучего барса, подступающего к жертве, но еще не решившего броситься на нее. Крепкие мышцы под кожей перекатывались стальными тросами, каждое движение было правильным, отточенным.
И все-таки парень не дрогнул. Будто превратился в изваяние, самую настоящую статую. Я почему-то вспомнил передачу про посвященных буддистов. Тех, что сидели в одной позе так долго, что многие уже не могли сказать, живы они или мертвы. Вот это откуда.
— Концентрация, — говорил Якут. — Он не распыляет всю силу, которая у него есть. Лишь применяет минимум, чтобы закрыться от нападения. Это и есть мастерство мага.
— Учитель, так я мастер? — зарделся от похвалы Филочкин.
Вместо ответа Якут поднял руку и парня придавило к земле. Тот закричал от боли и стал шлепать по траве ладонью.
— Мастерство приходит со временем. С многочисленными тренировками, — после он повернулся ко мне и добавил. — Хорошо, Кузнецов, иди. Для первого раза неплохо.
Якут не спросил, захочу ли я заниматься дальше? Устраивают ли меня подобные тренировки? Как я себя чувствую, в конце концов. Он явно не сомневался в таких презренных вещах. Мне бы возмутиться, но то таинство силы, которую я познал сегодня, принуждало быть послушным.
— Завтра в это же время? — только спросил я.
— Нет. Отдохни пару дней. Приходи на следующей неделе.
И, потеряв ко мне всякий интерес, Якут стал ходить между сидящих пацанов и раздавать указания. А мне не оставалось ничего, кроме как поплестись в комнату. Товарищи собирались на боковую, но завидев меня, потеряли всякий сон.
— Фига себе. Это кто тебя так? Ничего не сломано? — бегал вокруг Рамиль. — Куракин где-то подкараулил? Надо идти к Козловичу.
Байков не задал ни одного вопроса, будто лично присутствовал и на опушке, и в Лебяжьем овраге. При этом он не сводил с меня глаз. Я сел на свой стул, оперся на спинку и стал рассказывать все подробно, с самого начала.
— Ваш Якут очень занятный маг, — сказал Димон после того, как я закончил повествование. — Интересно, какой у него класс?
— Класс? — непонимающе спросил я.
— Диман, дай я объясню, — махнул своей длиннющей рукой Рамиль. — Смотри, это в общем, как в компьютерной игрухе. Тебе сначала дается первый класс, который называется адепт.
— Все опять переврал, — перебил его Байков. — Никакой не адепт, а послушник. И ничего не дается. На него надо сдать экзамены в конце учебного года.
— Ой, тогда сам рассказывай, — обиделся Рамиль.
— После того, как маг сдаст экзамены на послушника, он может уже работать. Занимать мелкие должности в Конклаве или присягнуть одной из фамилий.
— Очень интересно, — ловил я каждое слово. — А если, к примеру, я не буду сдавать экзамены? Влияет ли это на силу мага?
Байков нахмурился, слово я спросил его на другом, незнакомом языке. Но все же ответил.
— Нет, не влияет, но какой в этом смысл? Чем выше класс, тем выше должность ты можешь занять. К тому же, когда кандидат заявляется на экзамен, то получает доступ к подготовке в РАМН, в том числе консультация с ведущими магами-профессорами.
— Что еще за РАМН?
— Российская академия магических наук.
— Ясно, выходит, смысла и правда никакого. Но чисто теоретически, это возможно.
— Чисто теоретически, — пожал плечами Байков. — Ну да.
Я удовлетворенно кивнул и почему-то подумал о Якуте. Странно одевающемся преподавателе и невероятно сильном маге, знающем очень много о силе. И еще вспомнился его разговор с Елизаветой Карловной относительно моего потенциала.
— Дима, а мастер — это какой класс?
— Восьмой.
— А искусник?
— Шестой. Чего ты мне голову морочишь, что про классы не слышал?
— Да я так. Рамиль, сбегай за Мишкой, дело есть.
— А чего я? Молодого нашли?
— Рамик, ну хорош, я тебе обещаю, что ты не пожалеешь. Сбегай за Мишкой, будь другом.
Рамиль забормотал что-то сердитое и невразумительное, но за Максимовым пошел. А я пока стал шарить на столе в поисках линейки. Ножа-то не было.
Прошло меньше минуты, и мы все сгрудились над крохотным батончиком, который я вытащил из кармана.
