– Это неважно.
– До меня дошло. Видимо, только сейчас.
– Должно было.
– Я не знала, что делать. Мне никогда не было так страшно. Я никогда не смотрела смерти в лицо так прямо до этого дня. Я не думала о его выражении.
– Не считая страха, как ты себя чувствовала?
– Нормально, пока не начались боли в спине. Они изматывают. Как ты думаешь, что это?
– Я могу осмотреть тебя хоть сейчас, если хочешь. Я не знаю. Ты сказала, что это не была обычная боль после сада, но ты работала там сегодня? Ты знаешь, как это бывает – первые теплые весенние дни, все выходят порыться в земле, и потом у нас наплыв.
– Я не работала в саду.
Она поставила две полные кружки перед ними. Кэт обратила внимание, что на этот раз у Карин тоже был обычный индийский чай, не травяной.
– Что-нибудь еще?
– Ну… нет.
– Что?
Карин пожала плечами.
– Усталость. Ничего такого. – Ее кожа, всегда такая красивая, белесо отсвечивала.
– Ты будешь делать снимок?
– Ой, Кэт, какой в этом смысл? Мы обе знаем, что это, что со мной происходит. Зачем выносить это на свет? Я лучше не буду знать.
– Это на тебя не похоже.
– Теперь похоже.
Она подняла свою кружку, отпила из нее, снова поставила на стол и посмотрела на Кэт глазами, блестящими от слез.
– Что со мной будет? – спросила она.
– Я буду абсолютно честна с тобой, если скажу, что не знаю. Мне нужно на что-то опираться, Карин.
– Мнение специалиста?
– Нет.
– Ну ладно, я сделаю это для тебя. Значит, метастазы. Наверное, в позвоночнике. Я еще кашляла. Так что, наверное, в легких тоже. Но я не лягу в больницу, и я не пойду к онкологу. Если мне понадобится доктор, то я обращусь к тебе, если ты не против. Я буду продолжать ходить к своему духовному целителю. У меня встреча завтра. Это действительно помогает.
– Я знаю.
– Еще я перешла на более строгую диету.
– Что ты ешь?
– Сырое, натуральное.
– Что?
– Овощи, немного фруктов. Вода. Еще рекомендуют кофейные клизмы.
– Абсолютно, категорически нет, Карин. Ты так можешь очень сильно себе навредить. Слушай, меня не столько волнует то, что ты ешь, сколько то, что ты не ешь, – тебе нужно хорошее питание. Разумеется, тебе нужны свежие фрукты и овощи, но тебе еще нужно молоко, яйца, немного сыра, очень много рыбы, немного дрожжей, чтобы ты получала витамин B, злаки – овсянка лучше всего. Пара бокалов хорошего красного вина каждый вечер.
– Ты только что впихнула десяток токсичных субстанций в одно предложение.
Кэт фыркнула и налила себе еще кружку чая.
– Что ты можешь сделать с моей спиной? И с моим общим состоянием? Неужели мне придется жить с этим, когда мне станет лучше? – Карин смотрела на Кэт огромными испуганными глазами.
– Это от многого зависит. Если ты сделаешь снимок, чтобы я смогла узнать, что не так с твоей спиной, я буду рада лечить тебя. Я к тому, что парацетамол – это, конечно, очень хорошо, но… Я подумываю прописать тебе щадящие антидепрессанты… Самые новейшие, из группы СИОЗС
[18]. Но, я предполагаю, там полно токсинов. Говорят, ароматерапия имеет свойство поднимать настроение, хотя я не эксперт. Но это приятно и успокаивает.
– Я знаю, хожу каждую неделю. Это приятно… не думаю, что прока от этого много.
– Если мы выясним, что не так с твоей спиной, я, вероятно, пошлю тебя к Эйдану Шарпу. Он очень осторожен, я ему полностью доверяю… Он не будет браться за твое лечение, если решит, что это неправильно. Но это действительно может помочь от болей в спине.
– Хорошо.
– Но он тоже захочет, чтобы ты сделала снимок.
– Хорошо, – голос Карин внезапно зазвучал устало и обреченно. Она сидела, уставившись в свою пустую кружку.
– Я думаю, тебе надо начать курс антидепрессантов. Они подействуют быстро… Неделя – и ты уже начнешь чувствовать себя лучше. Если ты все еще серьезно настроена справляться с этим по-своему – или даже по-моему, если на то пошло, – ты должна быть на коне, а это не так. Давай поднимем тебе настроение, и твой боевой дух вернется. Договорились?
Карин немного помолчала.
– Расскажи мне все еще раз.
– Так. Приходи ко мне завтра утром. Я попрошу поставить тебя на полвосьмого, пока не открылся стационар. Я посмотрю на тебя и выпишу таблетки, чтобы ты сразу смогла начать. И запишу тебя на МРТ в Бевхэмской центральной. На то время, когда смогу прийти вместе с тобой. Это немножко страшно. Тем временем ты сходишь получить двойную дозу благовоний и придешь ко мне на обед, чтобы я поместила в тебя какую-нибудь приличную еду. Не смотри на меня так, это наши собственные яйца, и они натуральные. Давай начнем с этого. И больше не доводи все до такого. Говори со мной, говори с Крисом, звони нам когда угодно. Не сиди тут и не занимайся самокопанием, особенно когда Майка нет. Все может стать еще хуже.
– Господи, уже стало.
– Есть один прием и против кошмаров. Запиши их общую суть – держи бумажку и ручку рядом с кроватью. С утра возьми бумажку и поднеси к ней спичку. Посмотри, как она горит, и разотри пепел в золу. Ты сжигаешь кошмары, так что больше их не увидишь. Старый прием мозгоправов.
Кэт обернула вокруг шеи шарф и взяла ключи от машины:
– Увидимся завтра утром.
Крис не спал, когда она вернулась обратно в постель.
– С Карин все нормально?
– Нет.
– Что такое?
– Испугана.
– Ты добрая девочка.
Кэт прижалась лицом к его теплой спине.
– У нее был этот взгляд, – сказала она.
Крис в ответ понимающе замычал.
Неделю спустя она повезла Карин в Бевхэм.
Что-то случилось после того ее утреннего визита. Карин утратила свою могучую и твердую уверенность в том пути, который она выбрала, и дважды звонила Кэт, один раз, чтобы спросить про снимок, и второй – сообщить ей, что она согласна на анализ крови, который сможет больше рассказать им о ее состоянии.
– Хотя я не понимаю, как кто-то может что-то увидеть в капле моей крови.
– Они ищут опухолевые маркеры.
Результаты были тревожными, и анализ крови показал, что у Карин появилось малокровие.
