– Эм, я очень, очень хочу жениться на тебе. Ты выйдешь за меня замуж?
– Да, – сказала она и направилась к холодильнику, чтобы взять бутылку газировки.
– Ты что?
Она подняла глаза.
– Ты можешь открыть пробку? Я никогда не могу с ними справиться. Я сказала да.
Это случилось пару часов назад, но Нейтан все никак не мог оправиться от нахлынувшего на него возбуждения, удивления, восторга и недоверия. Он стоял на столе с поднятыми вверх руками.
– Король! – закричал он. – Да-а-а-а-а!
– Спускайся!!!
Он легко спрыгнул на пол.
– Нат, заткнись, там люди под нами спят.
– Откуда ты знаешь, что они спят?
– Потому что они ложатся в десять часов, а сейчас уже за полночь.
– А, ну да.
– И я тоже засыпаю.
– О нет, ты не заснешь, ты выйдешь за меня замуж. Мы не можем вот так все бросить.
– Я не собираюсь ничего бросать, я выйду за тебя замуж, только не сейчас.
– Давай пойдем на улицу и найдем какое-нибудь место… Разбудим кого-нибудь.
– Не говори глупостей.
– У тебя нет никого из приятелей, кто бы сейчас уходил со смены?
– Нет, все мои приятели либо спят у себя в кроватях, либо работают. Как и твои.
– Точно, мы можем пойти в участок. Или в больницу.
– Они нам спасибо не скажут. Мы можем сказать всем завтра утром.
– Давай тогда просто сходим выпьем.
– Куда?
– Мы что-нибудь найдем.
– Ничего легального мы точно не найдем.
– Эй, знаешь что, у нас есть та бутылка шампанского, которую ты выиграла в лотерею.
– Сейчас уже слишком поздно начинать, от него ужасное похмелье.
– Нет, если выпить совсем чуть-чуть, а мы выпьем совсем чуть-чуть, потому что мы им поделимся.
– С кем?
– Я скажу тебе, с кем. Знаешь, кто навел меня на все эти «выйдешь ли ты за меня?» мысли?
– Ты хочешь сказать, что это была не твоя идея?
– Да, но я просто как-то сам до нее не доходил.
– Я заметила.
– Я и не знаю, когда дошел бы, если честно, тут то одно то другое, и ты знаешь, какой я застенчивый.
– Что-что?
– Да, вот так, на самом деле я очень застенчивый человек. Это сержант Грэффхам заставила меня задуматься об этом. Я не помню, почему это всплыло, – как-то в связи с этими пропавшими женщинами, видимо. Только она сказала не тормозить с этим, и насела на меня, все говорила, какая ты у меня хорошая… и каким я буду хорошим мужем, и все такое. Правда, ты ей обязана, Эм.
– Я не забуду ее поблагодарить.
– Ты можешь сделать это сейчас, мы пойдем прямо к ней. Мы будем танцевать рядом с ее домом и возьмем с собой эту бутылку. Пошли!
– Нейтан, не будь дураком. Ты не можешь просто вламываться в дом к своему сержанту и будить ее.
– Ой, да она еще не спит, она никогда не ложится раньше двух часов ночи, она сама мне говорила, и к тому же она сегодня поет на каком-то вечернем концерте в соборе, так что точно еще немного посидит и выпьет.
– Скорее завалится в постель.
– Не… Давай я потолкаю твой велосипед.
– Не надо меня толкать. Ты уверен насчет этого, Нат? Я не знаю…
Но Нейтан схватил ее руку, бутылку шампанского и вытащил ее за дверь.
На улицах было тихо и спокойно. Их велосипеды издавали бархатистое шуршание, проезжая по сухому асфальту.
– Чувствую себя как в детстве, когда делаю что-то такое вот глупое, как когда сбегаешь, пока мама с папой думают, что ты в постели.
– Ты никогда не говорила мне, что так делала.
– Я много о чем тебе не говорила. С чего бы?
– Потому что я коп. Ты будешь женой копа. Накладывает кое-какие обязательства.
Они лихо объезжали углы узких улочек, совсем не натыкаясь на людей, только время от времени пропуская бродячих котов, которые стремительно перебегали им дорогу, и хихикали.
– А знаешь что, почему бы нам не поехать по длинному пути, кругом, по дороге мимо Холма?
– Зачем?
– Там сейчас действительно жутко, хочу напугать тебя до смерти.
– Нужно что-то посерьезнее, чем Холм темной ночью, чтобы напугать меня, Нейтан Коутс.
– Если я скажу тебе, что здесь происходило, то нет! Если я скажу тебе, что…
– Ладно, наперегонки!
Эмма рванула вперед, обогнав его, так что ему пришлось яростно крутить педали, чтобы поспеть за ней.
Фрея добралась до кухни, отперла дверь и кинулась вперед по проходу. В конце концов ей удалось застать его врасплох.
Он не мог поймать ее до того момента, пока ее рука не оказалась на задвижке двери на улицу, но потом она почувствовала боль в центре спины, куда опустился его кулак, отчего у нее перехватило дыхание, а потом еще, когда он отвел ее запястье от замка. Он не выглядел сильным, не настолько сильным.
Фрея начала кричать. Она кричала, пока он не прижал руку к ее рту и горлу, одновременно грубо волоча ее обратно на кухню, обратно в гостиную. Она подвернула ногу и упала, ударившись лицом об пол.
«Помни, помни, что ты должна делать, не дай ему застать тебя врасплох, подставь ему подножку, развернись и пни его посильнее, не…»
Ее плечо почти что вышло из сустава с убийственной болью, когда он резко поднял ее на ноги. Она увидела его лицо, абсолютно белое, с двумя алыми пятнами на щеках, и глаза, которые жутко глядели на нее, и шприц, который, поблескивая, нависал прямо над ней. Почему-то она ожидала, что он будет смеяться, но нет, во всех его чертах отражалась мрачная и ужасающая концентрация, когда он смотрел на нее. Фрея ударила его ногой со всей силы и одновременно подняла колено, попытавшись достать до его паха, но он снова взял ее руку и вывернул ей за спину так сильно, что она услышала, как хрустнули кости. Тошнота подкатила к ее горлу.
«Не дай, не дай, не дай ему…»
Несколько секунд боли, настолько сильной, что она уже не ощущалась как боль, а была как сияющая вспышка света, пронзившая ее череп.
«Не…»
А потом – ничего.
В итоге они не стали останавливаться на дороге у Холма, а просто, обгоняя друг друга, проехали мимо него в темноте, и их смех пронесся над Камнями Верна и деревьями, разогнав призраков.
– Э-ге-ге-гей… – прокричал Нейтан, выпрямив обе ноги на педалях велосипеда.
Эмма все еще была впереди него, когда они свернули на улицу Фреи.
