Сержант Грэффхам была задействована в операции «Оспри», а также в текущем расследовании отдела о серии краж бытовой техники. Она также вела расследование об исчезновении трех женщин в Лаффертоне – Анджелы Рэндалл, Дебби Паркер и Айрис Чатер, и я хотел бы сосредоточиться на материалах, связанных с этим делом, для поиска…
Дверь тихо приоткрылась. Все посмотрели на инспектора Дженни Либеттер, которая кивнула головой в сторону Серрэйлера.
– Можно вас на секундочку?
Он вышел и закрыл за собой дверь. Люди начали переглядываться, переминаться с ноги на ногу, ерзать на стульях, но никто почти ничего не говорил. Кто-то встал и открыл окно.
Старший инспектор вернулся. Они увидели его и поняли. Кожа как будто бы натянулась на его лице, а уголок рта нервно подергивался.
Он прочистил горло и опустил глаза.
Казалось, никто не дышал.
– Я только что получил информацию из больницы. Мне жаль сообщить… Фрея Грэффхам скончалась пятнадцать минут назад от полученных ран. Она не приходила в сознание. Теперь это расследование убийства. Я созову еще одну встречу сегодня вечером. Всем спасибо.
Он очень быстро зашагал к выходу, остановившись только на долю секунды, чтобы жестом пригласить Нейтана Коутса последовать за ним.
В своем кабинете старший инспектор налил себе кофе из своей личной кофеварки. Нейтан все еще держал стаканчик холодного чая, который он взял в автомате перед конференцией, и сжимал его с такой силой, будто это был спасательный трос. Саймон Серрэйлер сел в кресло, сделал большой глоток очень черного кофе очень быстро и взглянул через стол на констебля; его лицо все еще было напряженным и бледным от шока, в который его повергла полученная новость.
Никто из них не хотел говорить. Нейтан взбалтывал остатки своего чая в стакане. Снаружи люди входили и выходили из коридора, доносились звуки, обычные разговоры.
Саймон подался вперед.
– Я беру на себя это дело, Нейтан. Ты чувствуешь в себе силы стать частью команды? Если нет, ты можешь отдохнуть и заняться остальными делами… Никто тебя не осудит.
– Черта с два, босс! Она была моим сержантом, я хочу собственными руками взять эту сволочь за горло.
– Но только не позволяй своей злости или скорби затуманить твой разум. Хотя понимаю, что это сложно.
– Я перед ней в долгу. Это она заставила меня сделать предложение Эм – не упусти шанс, говорила она, не потеряй ее, сделай это, попроси ее. Вот почему мы поехали туда рассказать ей.
– Я знаю.
– Я хочу арестовать его.
– Шарпа?
– Совершенно верно.
– Недостаточно доказательств, Нейтан… На самом деле никаких доказательств.
– Часы.
– Может быть, те, что купила Анджела Рэндалл.
– Это те часы, те.
– Мы можем попросить его отдать их нам, и ювелир скажет, так это или не так. Но даже если он носит часы, которые ему подарила Рэндалл, это еще не значит, что это имеет какое-то отношение к ее исчезновению или к исчезновению других женщин, и уж точно не означает, что он напал на сержанта Грэффхам прошлой ночью.
– Убил ее.
– Да.
– Вы можете вызвать его. Просто дайте мне побыть с ним в комнате для допросов, я его…
– Нет. Для этого еще слишком рано. Я сам схожу с ним поговорить.
– Если он вообще там, если он не удрал… Он был уже почти у нее в руках, босс, и он знал это. Когда я был там вчера – он уже знал это. Он умный, но не настолько умный, как он думает.
– Да, и я хочу, чтобы с ним как следует разобрались, и с его конторой тоже. Криминалисты сейчас работают в доме сержанта Грэффхам, и если там будут какие-то следы – его или кого-нибудь другого, – они их найдут. Будем молиться, чтобы они это сделали, и тогда мы сможем его взять на чем-то существенном. Но если это не Эйдан Шарп, нам придется искать дальше.
– Это он. Вам надо посмотреть на него, вам надо увидеть его глаза. Он психопат. Что мне делать теперь, босс?
– Вернись в дом сержанта… посмотри, чем они там занимаются, не давай им спуску, я хочу, чтобы все было быстро и качественно. Дай мне знать. Я пойду побеседую с Шарпом. Есть что-нибудь конкретное, по поводу чего мне надо надавить на него, как ты думаешь?
Нейтан задумался. Старший инспектор не позволит ни одной мелочи проскользнуть мимо него. Он покрутил стаканчик.
– То, что он сказал про бизнес-парк.
Нейтан поднял глаза от стола, и Саймон Серрэйлер увидел, что они были полны слез.
– Мы просто приехали слишком поздно. Мы валяли дурака, поехали через Холм ради забавы… если бы мы этого не сделали, мы были бы там вовремя.
– Ты этого не знаешь.
– Я, черт возьми, это знаю! – закричал Нейтан, а потом вытер глаза рукавом. – Извините, босс, извините.
– Все в порядке, Нейтан. Сегодня можешь ни о чем не думать. Ты в шоке. – Он встал и рассеянным взглядом посмотрел в окно на серое утро, нависшее над крышами домов. – Как и мы все.
Пятьдесят два
Он заснул быстро и спокойно, не видел снов и не ворочался в постели, но ровно в пять утра он проснулся, мгновенно вынырнул из забытья и сразу вспомнил все, и в этот момент на его лбу выступил холодный пот от паники, потому что он понимал, что они либо уже знают, либо узнают очень скоро. Он беспечно вел себя в доме, убежал в спешке, оставил ее тело на полу. Его машина была припаркована рядом. Скоро они найдут ее.
Он поднялся и встал у окна. Им не надо будет разведывать и вынюхивать, не надо будет расспрашивать его, здесь или в участке, не надо будет демонстрировать свой интеллект. Он сам подал им все на тарелочке. Он презирал их, но себя он презирал еще больше, за то, что выдал им на руки все карты, сделал для них все слишком простым. Он чувствовал страх. Это чувство было для него непривычным. Но он все еще мог ясно мыслить. Разум его еще никогда не подводил.
Он точно знал, куда идти и что делать.
Пятнадцать минут спустя он снова шел по улице, на этот раз с компактной нейлоновой сумкой в руках. На дорогах еще никого не было. Он старался не идти по главному шоссе как можно дольше, но когда ему все-таки пришлось выйти на него, он просто слился со стремительным потоком машин, едущих в сторону двойной трассы в Бевхэм. Никого не интересовал случайный пешеход.
Его беспокоил бизнес-парк. Полиция была здесь вчера очень рано. Но удача не подвела его. Улицы были пусты. Ни полиции. Ни машин. Никого. Никто не открывал свой сектор настолько рано. Он посмотрел на свое собственное хранилище на дальнем конце дороги с огромным облегчением. Ему потребовалась вся его воля, чтобы не пуститься к нему бегом.
Никого не нужно было опасаться. Никого тут не было. Он проскользнул за угол и открыл замок.
