– Гм.
Айрис потянулась вперед, чтобы налить себе последние полчашки из чайника.
– Гарри все еще здесь, знаешь, – сказала она.
Полин улыбнулась.
– Ну конечно же… он присматривает за тобой, и всегда будет.
– Я имею в виду, здесь, в этой комнате. Иногда меня это пугает. Просто я хочу… видеть его, я хочу слышать его… не просто чувствовать. Я схожу с ума?
– А ты сходишь?
– Это такая радость, Полин. Я не хочу, чтобы это исчезло.
В комнате было тепло. Свет от лампы отражался от латунных обезьянок на полке и заставлял их сиять.
– Ты когда-нибудь, ну, знаешь, не думала пойти поговорить с кем-то?
– В каком смысле?
– С одним из этих спиритуалистов. Медиумов.
Когда она услышала, как Полин озвучивает вслух мысль, которая уже давно гнездилась в ее голове, она покраснела, и ее сердце подпрыгнуло в груди.
– Многие люди ходят, многие говорят, что они и правда… ну, что у них есть дар.
– Ты когда-нибудь к такому ходила?
– На самом деле у меня никогда не было повода. Да и вообще, это была просто идея.
– Я бы испугалась.
– Чего?
– Просто… что это меня расстроит, – она взглянула вниз, на свою чашку. – Моя бабушка читала по чайным листьям.
– Ой, моя тоже. Они все раньше это делали, разве нет? Столько ерунды было в головах.
– Ну да.
И все-таки когда бабушка Биксби описала человека, за которого Айрис выйдет замуж, еще задолго до того, как она впервые встретила Гарри Чатера, она все угадала абсолютно верно, все о нем: его внешность, его манеры, направление его работы, и про семью, все. Она правильно угадала, что у них не будет детей, за долгие годы до того, как они перестали надеяться.
– Кроме того, – сказала она, – как мне найти такого? Я хочу быть осторожна.
– На Пассадж-стрит есть церковь спиритуалистов. Может, у них есть доска объявлений.
– Мне никогда не нравилось, как выглядит это здание, напоминает хижину Ниссена
[7].
– Ну, ты уж точно не захочешь пойти к тем, что выступают рядом с отелями… иногда рядом с Дир-парк такое бывает. Они вывешивают табличку типа «Вечер ясновидения и ярмарка экстрасенсорики» и тому подобное. Мадам Розита, вся обвешанная золотом. Это просто ерунда.
– С другой стороны, люди отдают им деньги.
Полин начала составлять посуду на поднос.
– Это работает так же, как и все остальное… Тебе нужен кто-то с рекомендациями, верно? Я поспрашиваю. А не хочешь зайти ко мне попозже и посмотреть «Слабое звено»?
– Сегодня нет, Полин, мне нужно кое-что сделать.
– Ну, если передумаешь…
– Я знаю. Ты хороший друг.
После ухода Полин Айрис еще долго вертела в голове идею похода к медиуму – будет ли это нехорошо, будет ли это дорого, да и не просто ли это уловка, чтобы несчастным людям стало лучше? Но прежде всего эта идея казалась ей пугающей. Хотя с чего бы? Это либо просто одно большое надувательство, либо у кого-то из них и правда есть дар, и, если она такого найдет, он поможет ей связаться с Гарри, и что в этом страшного? Но как это возможно? И что конкретно произойдет? Сможет ли она на самом деле поговорить с ним и услышать, как он отвечает ей своим собственным голосом? И сможет ли этот экстрасенс доказать, что все это взаправду, рассказав ей какие-нибудь факты, известные ей одной, что-то личное? Бабушка Биксби предсказывала судьбу по чайным листьям, ее тетя гадала на картах. Но, как правильно заметила Полин, все женщины тогда это делали, чтобы развлечься, посмеяться, устроить себе передышку в те тягостные дни, когда все надо было делать руками. Иногда это могло тебя встряхнуть, но это не то, что ей было нужно сейчас. Ей ничего не было нужно, только знать, что Гарри и правда был здесь, и поговорить с ним.
Душная гостиная сейчас казалась пустой, как будто он покинул ее. Может быть, ему не нравилось то, о чем она думала?
В конце концов, чтобы ее мысли перестали ходить кругами, она пошла-таки в соседский дом посмотреть с Полин телевизор.
Но ни викторина, ни комедия, ни триллер, никакой телевизор или другие развлечения не могли заставить ее перестать скучать по Гарри и думать о том, что у нее может появиться шанс встретиться с ним, если только она наберется храбрости. Она мучилась от этой мысли весь вечер и дважды просыпалась ночью, чтобы продолжить мучиться.
В Лаффертоне перед Рождеством в магазинах царило полное безумие. В третью субботу декабря Айрис Чатер с обреченным видом блуждала между ними, ошарашенная изобилием и разнообразием товаров, с ужасом думая о том, что она должна купить еду и подарки. Но в этом едва ли была нужда. Полин пригласила ее на Рождество, и она собиралась прийти к обеду, но еще к Полин должны были приехать двое ее сыновей с семьями, которые будут вынуждены тесниться в маленьких комнатках. Так что она не хотела злоупотреблять ее гостеприимством. Она хотела, чтобы Рождество в этом году закончилось чем скорее, тем лучше.
Воскресным утром, после дурной ночи, она сделала то, чего не делала уже годами, – пошла на службу в собор. Но она чувствовала себя неуютно среди молодых пар с младенцами и маленькими детьми, поющих гимны, которые она не узнавала из-за современных переложений. Семейная служба явно не подходила для того, чтобы помолиться о Гарри и еще раз задаться вопросом о том, стоит ли ей сходить к медиуму. Она сидела, потом встала и преклонила колени, вслушиваясь в бормотание и шепот вокруг, и у нее возникло такое ощущение, будто она случайно приземлилась на вполне дружелюбную, но совершенно чужую планету.
Когда она шла домой, ее колени заболели так, что она чуть не расплакалась. Вторая половина воскресенья простиралась перед ней словно лента бесконечной дороги.
Полин стояла у окна и смотрела на улицу. Когда она увидела Айрис, она приподняла свою кружку.
Горячий сладкий кофе и шоколадный бисквит немного улучшили ей настроение.
– Я нашла для тебя человека, – сказала Полин.
Стены комнаты как будто втянулись внутрь, а потом расширились, как резиновые.
– Я сказала, что поспрашиваю, а потом вспомнила, что девушка, с которой я работала в Педдерс, рассказывала мне, как ее свекровь ходила к медиуму.
Она потянулась к часам на полке и взяла с них сложенный лист бумаги.
«Если я возьму его, – думала Айрис, – если я только дотронусь до него, то что-то случится». Она опустила глаза на листок. Как только она его возьмет, то пути назад уже не будет, она чувствовала это. «Ты глупая женщина», – подумала она. Но желание было непреодолимым.
