Если у Джейка Спуррье действительно обнаружат агрессивную форму детской лейкемии, как они с доктором Дирбон вынуждены были предположить, он еще не скоро сможет бегать, лазать и играть так же легко и самозабвенно – если вообще сможет.
Тринадцать
Состояние счастья и умиротворения, окутавшее Дебби Паркер исцеляющей пеленой, которую создал для нее Дава, не уходило и не ослабевало еще несколько дней. Каждую ночь она спала удивительно хорошо и просыпалась спокойной и довольной, готовой к новому дню. Она выкинула все баночки, пакетики и пачки с едой из своего кухонного шкафа и из своей части холодильника и потратила почти недельное пособие на здоровую пищу и органические фрукты, овощи и злаки.
Она выходила на улицу каждый день и гуляла в тех частях Лаффертона, где раньше никогда не бывала: в парке, по набережной, на Холме.
Сэнди наблюдала за ней и молчала. Она все еще была обеспокоена, а еще уверена в том, что диета и упражнения – это временное увлечение, но для нее было облегчением, по крайней мере, не наблюдать за тем, как ее соседка угасает и ломается под гнетом собственного несчастья, и не выковыривать ее каждое утро из постели, чтобы потом весь день беспокоиться за нее на работе.
Почти через неделю после того, как Дебби отправилась на автобусе в Старли, пришла посылка.
Таблетки выглядели и пахли так, будто были сделаны из смеси водорослей и компоста, а мазь в пластиковой упаковке была отвратительной даже на ощупь. Вместе со всем этим в посылке была сложная инструкция на несколько листов и чек в семьдесят пять фунтов.
Она с самого начала не спрашивала, сколько все это будет стоить, и сейчас окончательно убедила себя, что ей совершенно все равно; Дава делал ее лучше. У него был дар, он понимал ее, и ему удалось коснуться чего-то, лежащего глубоко в ее подсознании, до чего никто никогда не добирался. Стоило ей только вспомнить звук его голоса и живой, гипнотизирующий взгляд его глаз, только подумать о той синеве, как она снова чувствовала возбуждение и восторг встречи, будто сам Дава звал ее и отвечал ей с готовностью и радостью. Если бы пришло пять чеков по семьдесят пять фунтов – ей бы было все равно. Это того точно стоило. Неоценимо было даже то, что он уже для нее сделал.
Тем же утром она написала своему отцу письмо с просьбой выслать ей сто фунтов. «Это стоимость лечения для кожи. К сожалению, как это теперь часто бывает, такое лечение государственная страховка не покрывает, но для меня все изменится к лучшему, когда моя кожа снова станет чистой».
Таблетки надо было запивать чистой минеральной водой после приема сырой вегетарианской пищи дважды в день. После этого еще два часа нельзя было употреблять внутрь ничего, кроме любого количества воды. Бутылку нужно было хранить отдельно от любой химии, в темном шкафу.
Мазь надо было наносить тонким слоем перед сном, на чистую кожу, вымытую минеральной водой и мылом без отдушек. Она пахла дегтем и еще чем-то, что Дебби помнила из детства, но никак не могла узнать.
Она разделась, тщательно вымыла лицо и промокнула его, как было указано в инструкции, хлопчатобумажным кухонным полотенцем без синтетики. От мази ее кожу немного защипало.
Все эти ритуалы, которые она совершила, приготовив органические овощи, поев фруктов и выпив минеральной воды, каким-то образом помогли ей почувствовать связь с Давой, и чувство успокоения, которое будто уносило ее по морским волнам, убаюкивало ее и вновь погружало в сон без сновидений.
Что-то было не так. Ей снился сон, но этот сон был одной большой отчаянной попыткой проснуться. Она не могла понять, было ли ей больно или она задыхалась, и в этом полусне ей казалось, что кто-то заклеил ей веки, и даже когда она смогла их разлепить, вокруг была только темнота, и глаза нестерпимо горели. А потом их резанула внезапная ослепительная вспышка, и где-то рядом с ней прозвучал голос Сэнди:
– Дебс… просыпайся, ты кричала, у тебя был кошмар. Господи, что случилось с твоим лицом?
Дебби села. Она почти ничего не могла разглядеть через щелочки, в которые превратились ее глаза. У нее было странное ощущение, будто ее голова каким-то образом опухла. Кожа на ее лице горела.
– Это чертова мазь. У тебя на нее аллергия, от нее у тебя все лицо отекло.
Дышать Дебби тоже было больно – когда она выдыхала, было такое ощущение, что она толкает дверь, а кто-то держит ее с другой стороны.
– Я позвоню доктору. Он сейчас приедет, все будет хорошо.
Она слышала, как Сэнди вышла из комнаты, но видеть все еще могла только тонкую полоску света. Она понимала, что, если ляжет, ей станет тяжелее дышать. Она будто слышала, как трещит ее грудная клетка.
– Доктор едет, и она сказала открыть все краны в ванной, чтобы наполнить ее паром, и отвести тебя туда. Ну Дебби, о чем ты только думала? Боже, просто пообещай мне, что больше не будешь ходить ко всяким чокнутым.
От пара стало лучше. Дебби почувствовала, как отпускает грудь, но ее глаза оставались практически закрытыми и ощущения на коже были такие, будто ее всю ошпарило. Она постаралась думать о Даве и окружить себя синей пеленой спокойствия, попыталась сосредоточиться на глубинном центре своего «я», как он учил ее, но ею все сильнее овладевала паника, путая ее мысли. Дава казался нереальным и далеким. Ей показалось, что ее сейчас стошнит.
Полчаса спустя она сидела на диване и уже с легкостью дышала через ингалятор, вполне спокойная после того, как антигистаминная инъекция, которую ей сделала доктор Дирбон, наконец подействовала. Ее веки все еще оставались опухшими, но она могла видеть темный силуэт доктора в свете лампы.
– Что мне нужно делать? – нервно спросила Сэнди у Кэт Дирбон, пока провожала ее в ванную, чтобы та вымыла руки. – Мне лучше посидеть с ней, да?
– Не думаю, что это необходимо. Она довольно скоро захочет спать, и ее дыхание почти вернулось в норму. Но все-таки держите ингалятор поблизости и звоните в скорую, если ей снова станет хуже. Но я не думаю, что это случится. Может быть, нелишним было бы вам поспать в ее комнате – это возможно? Я оставила четыре антигистаминные таблетки, дайте ей принять одну с утра и одну в обед. Завтра ей будет довольно паршиво.
– Это ничего, завтра суббота, так что я буду дома.
– Не могли бы вы показать мне те травяные средства, которые она использовала?
Сэнди достала пузырек и мазь.
– Я смою эти таблетки в унитаз и выброшу к черту крем. Можно только догадываться, из чего они, если сделали с ней такое.
– У людей часто бывают аллергические реакции на самые разные средства народной медицины, даже на те, которые продаются в аптеке, как у некоторых бывает аллергия на обычные продукты. Это все очень индивидуально. Но, думаю, я это все-таки заберу, чтобы понять, что в них содержится.
– Вы думаете, они ядовитые?
– Очень сомневаюсь. Хотя я не видела, чтобы другие мои пациенты пользовались чем-то подобным. – Кэт взяла свою сумку. – Я позвоню вам завтра с утра, чтобы узнать, как дела у Дебби, приезжать мне уже не понадобится. Но вы можете звонить мне, если вас будет что-то беспокоить, я на связи все выходные, и передайте ей, пожалуйста, что я жду ее на приеме в понедельник.
