– Я много слышала про вас от Саймона.
Она подумала, что, наверное, выглядит так же бессмысленно, как рыба в аквариуме.
В этот момент женщина коснулась ее плеча.
– Вы же работаете с ним, верно?
Она еще не забыла, как кивать, и потом, каким-то чудом, из ее рта вырвались слова. «Как пузырьки из рыбы», – подумала она.
– Откуда вы знаете?
– Боже, эта семья безнадежна… Мама даже не представила вам меня как следует. Я Кэт Дирбон. Дирбон, в девичестве Серрэйлер. Саймон мой брат.
Комната встала на место.
Фрею представили мужу Кэт, огромному остеопату с крепкой шеей, и высокой и очень красивой женщине в длинном бархатном плаще с вышивкой, которому можно было только позавидовать. Их компания, как сообщила Кэт Дирбон, как раз обсуждала статью в вечерней газете.
– Не про хилера, случайно?
– Да. Значит, полиция заинтересовалась?
– Нет, нет… во всяком случае, не официально. Но я все равно взяла его на заметку.
Когда они сели ужинать, стало понятно, что вечеринка движется к концу. Саймона не было. Это было как снова стать ребенком, который расстраивается, когда отменяют какое-нибудь развлечение, или подростком, которого внезапно осекает резким словом любимый учитель… чтобы потом так же внезапно подбодрить. Но не сегодня, как решила она, взяв вилку с блестящим рыбным террином, на который были аккуратно выложены коралловые гребешки. Сегодня нужно наслаждаться компанией тех, кто рядом, а не томиться по тому, кого нет. Сегодня нужно заводить новых друзей. «Кэт», – подумала она, глядя на нее через стол. Да, определенно, Кэт, и не только потому, что она была сестрой Саймона, хотя совершенно не была на него похожа. Кэт, потому что она была теплой, неравнодушной, образованной и умной, как раз из тех людей, к которым Фрея начинала чувствовать расположение мгновенно. Но на секунду все же она обязана была обратить внимание на тех, кто сидел по обе стороны от нее. Ее посадили по правую руку от хозяина, но в этот момент Ричард Серрэйлер обходил стол и наливал гостям вино. Фрея повернулась направо.
– Кажется, нас не представили друг другу, – сказала она.
Ему было, наверное, около пятидесяти, на нем был безупречно сшитый темно-серый костюм, и, как отметила Фрея, он был обладателем удивительно изящных рук с идеальным маникюром. «Хирург, – подумала она, – и не ментальный, а настоящий».
– Эйдан Шарп. Приятно познакомиться. Насколько я знаю, вы поете вместе с Мэриэл в хоре?
– Это так. Она взяла меня под свое крыло…
– У Мэриэл есть привычка собирать людей вокруг себя и вовлекать их в свои занятия. Она оборачивает их в невероятно уютное одеяло своего мирка, и, прежде чем они сами это заметят, они уже записаны в участники благотворительного базара.
– Забавно, что вы это говорите мне.
Фрея доела свой террин. Ее сосед разрезал свой на тончайшие ломтики, прежде чем насадить каждый на вилку. Определенно хирург.
– Вы врач? – спросил он.
Вот. Это был самый важный момент. Она всегда обращала внимание на реакцию людей, когда сообщала им свою профессию. Ей стало интересно, делал ли так же Саймон. Некоторых это шокировало, некоторые нервничали, кто-то сразу же начинал жаловаться на рост преступности, недостаток полицейских патрулей на своей улице, нечистых на руку дорожных полицейских… Некоторые жаждали услышать какую-то уникальную информацию про все, что связано с работой полиции вообще и уголовного розыска в частности.
И теперь она посмотрела Эйдану Шарпу прямо в глаза и сказала:
– Нет. Я детектив полиции.
Его глаза на секунду расширились, но в остальном его выражение лица ничуть не изменилось. «Он привлекательный мужчина, но ему было бы лучше без этой козлиной бородки» – так подумала Фрея.
– Могу я угадать вашу профессию?
Он улыбнулся.
– Мне всегда это нравилось.
– Да?
– Вы помните… о, конечно нет, вы слишком молоды… Была такая телевизионная программа «Что я делаю?». В ней игроки за пультами задавали вопросы людям необычных профессий – кажется, они должны были отвечать только «да» и «нет», – и надо было угадать, что же это за работа. Они показывали небольшую пантомиму в самом начале, но это была единственная подсказка.
– Хорошо. Показывайте.
– Боже… Я не уверен, что смогу.
– У вас должно получиться.
– А вы бы показали? Изобразили бы, как застегиваете наручники, наверное.
Девушка в белом фартуке обходила стол и собирала тарелки. Мэриэл принесла огромное блюдо с запеканкой и поставила его на столик сбоку.
Фрея оглянулась на лица людей вокруг, которые беседовали и смеялись в теплом свете свечей. Мило, подумала она, хорошая компания, хорошая еда. Да. Но Саймон… Она снова повернулась к своему соседу:
– Давайте же.
Он помолчал с минуту, а потом осторожным жестом соединил свой большой палец с указательным и сделал единственное, осторожное, почти что деликатное движение в ее сторону. Фрея внимательно смотрела. Ей это ни о чем не сказало, о чем она ему и сообщила.
– На самом деле я записала вас в хирурги. Но если это так, то я не понимаю, что вы изображаете.
Он снова улыбнулся.
– Вы хирург?
– Нет.
– Черт.
И так они продолжили этот непринужденный, веселый обмен репликами, который заставил ее совершенно расслабиться. После нескольких минут и небольшой паузы, во время которой им в тарелки положили утку и полили густым абрикосовым соусом, Фрея сказала:
– Ладно, я сдаюсь.
– Вы уверены?
– Я, наверное, буду локти кусать из-за того, что не угадала.
– На самом деле я не думаю, что угадали бы.
– Говорите.
Эйдан Шарп одарил ее почти что игривым взглядом.
– Я иглотерапевт.
Они оба рассмеялись, Фрея от удивления, Шарп – от удовольствия.
– Никто не угадывает. Никогда.
– Я не уделила должного внимания пантомиме.
– Нет, полагаю, ее практически невозможно сделать хорошо.
– Ну что же, ну что же. В таком случае скажите мне, что вы думаете об этом человеке, Орфорде… хилере – вы, должно быть, слышали о нем.
Эйдан положил нож и вилку.
– О, я слышал о нем очень много, – сказал он, – и все это меня очень разозлило. Прошу прощения, если в какой-то момент я выйду за рамки приличий.
Беседа на секунду прервалась. Через весь стол передавали овощи, и Фрея обернулась, чтобы передать блюдо Ричарду Серрэйлеру.
– Спасибо, сержант, – сарказм в его голосе можно было определить безошибочно. Он быстро повернулся, чтобы передать овощи дальше, а потом взялся за нож и вилку.
