– Он уезжает иногда. Зачем – мне не докладывает. Кто вас провёл сюда? – ещё одна фальшивая предосторожность.
– Служанка.
Иалина удовлетворенно кивнула.
– Ну, говорите же скорей, ваше преосвященство! Что сказал король? – Она подалась к нему и накрыла его лежащую на колене ладонь своей.
Мужчина соприкосновение не прервал и, более того – взял руку Иалины в свою, медленно провёл большим пальцем по запястью, отчего-то слегка хмурясь.
– Мне очень жаль, мадемуазель, – он вздохнул. – Но его величество не ответил мне ничего определённого. Хоть и обещал подумать. Но, видите ли, я пока не обладаю перед ним таким весом, какой был у отца Бравана до меня. Потому… я не знаю, на что можно надеяться. Но если вдруг он озвучит всё же некое своё решение, я обязательно вам передам. Ещё рано отчаиваться.
Иалина опустила взгляд. Хоть просьба её и была всего лишь уловкой, чтобы заманить его сюда, а всё равно невольные чаяния о том, что он сумеет вступиться за Анри, зародились в душе. Нет теперь времени – оно большая роскошь. Нужно идти дальше. И сегодня для этого предоставился очень удачный шанс.
– Я всё равно благодарна вам, ваше преосвященство. – Она снова взглянула на него и постаралась улыбнуться как можно более обворожительно. – Так сложно преодолеть всё это… Дядя собирается в скором времени выдать меня замуж. Говорит, что после всего, что случилось с Анри, оставаться здесь неразумно. А я и представить не могу, как уеду из Монтежара. Как буду жить без возможности хоть иногда видеть вас.
Пальцы жреца сжались крепче. Почти до боли. А взгляд вдруг налился тяжестью и знакомым уже сомнением.
– Мне тоже жаль будет расстаться с вами, Иалина. Наша встреча поистине была чудом. И я был бы счастлив продлить его.
Иалина воровато посмотрела на дверь. Провела ладонью вверх по руке мужчины, чувствуя, как он ответно касается её предплечья.
– Останьтесь. Хоть ненадолго. – Она наклонилась к мужчине, пытаясь обрушить на него всю силу своих чар, хоть и не была уверена, что умеет правильно ими управлять.
– Иалина, – выдохнул Мерред. – Вы же знаете, как это опасно для меня. И для вашей репутации.
– Если бы мне было до этого дело…
Не дав договорить, жрец качнулся ей навстречу – и губы их соединились. Только пару мгновений длился неспешный и не слишком смелый поцелуй, от которого всё немело внутри: уйдёт или останется? Но вот жрец провёл ладонью по шее Иалины, очертил подбородок, вжимаясь сильнее. От безумия и запретности всего происходящего, от безрассудства Мерреда захватывало дух – и ничего больше. Даже когда он, чуть навалившись, заставил вжаться в высокую спинку дивана, а после – сползти на расшитые подушки, лишь волнение билось в груди и горечь подкатывала к горлу. Иалина отвечала на его поцелуй со старательным рвением, но боялась до дрожи, что он почувствует фальшь.
– Вы истинный яд для меня, – глухо проговорил Мерред, неспешно распуская переднюю шнуровку ее корсажа. – Всегда были им.
Его ладонь скользнула в вырез, сжала грудь, поглаживая. Всё, что и хотелось бы ответить, потонуло в тягучем, вынимающем дыхание поцелуе. Невольно рождался вопрос: где молодой жрец, с юности отдавший себя служению Единому, научился так целоваться? Верно, эти таланты даются с рождения.
Мысли норовили уйти в другую, совсем неуместную сторону. Но за дверью вдруг послышались решительные шаги, и дверь распахнулась так резко, что даже подол платья колыхнулся.
Мерред вскинулся, убирая руку из-под корсажа Иалины, а она быстро прикрылась и с неким внутренним облегчением начала завязывать шнуровку. И лишь в следующий миг увидела, кто вошёл.
– Очень странное поведение для его преосвященства, – словно ледяным ножом, разрезал неловкое молчание голос Немарра. – И для гостя в моём доме.
Он встал перед захваченными врасплох несостоявшимися любовниками, скрестив руки на груди. Проследил за спешными попытками Иалины привести себя в порядок – и на его щеках дёрнулись желваки, а по шее вверх поползла вполне натуральная краснота гнева.
– Я не стану говорить, что вы поняли всё неправильно, – вставая, вполне спокойно ответил отец Мерред.
– Потому что я понял всё правильно, – хищно усмехнулся маркиз. – А ведь надеялся, что слухи об истинной порочности служителей хотя бы вас не касаются. Мне вот интересно: зачем эта показная благочестивость? Почему бы не придумать себе закон, который позволял бы вам сколько угодно иметь хорошеньких жриц у себя в обители? А не лезть за этим под юбки очарованных вами девиц из мирян. И уж тем более – к вместилищам Изначальной.
Что он говорит?! Зачем выдает её? Иалина вытаращилась на него, всем своим видом пытаясь показать ему, что пора одуматься. Но реакция отца Мерреда на брошенную маркизом фразу удивила гораздо больше. Он дёрнул уголком рта и нехорошо оскалился, явно злясь. И в этот миг можно было поверить, что он способен был поругаться с Анри прямо на балу.
– Что вы несёте, ваше сиятельство? – Жрец одёрнул сюртук. – Я знать не знаю…
– Зато я знаю вполне достоверно. – Немарр, всё более распаляясь, подошёл ещё ближе. – Я разговаривал со служительницами в замке. С настоятельницей. И с кучером, что возил вас туда в те дни, когда вам хотелось испытать наверняка дивные ласки приглянувшейся вам девицы. Простых людей не нужно слишком запугивать, чтобы они, поразмыслив над выгодами, выдали всё, что нужно. Так вот они и поведали мне, что вы по своей прихоти опаивали Иалину и после этого предавались с ней вполне земным… утехам. Не слишком часто, но это не умаляет вашей вины. Видно, вы посчитали, что раз не относитесь к Культу, то и наказание вам за это никакое не грозит? Весьма циничная мысль для человека, помыслы которого должны быть чище первого снега. Не находите?
Иалина так и села обратно на софу, чувствуя, как нет сил удержаться на ногах. И сразу стала понятной необычная тяга его преосвященства к ней. И тот короткий срок, что понадобился, чтобы, по сути, затащить его в постель. Он знал, на что идёт. И знал, к кому. Она прикрыла глаза, не желая видеть его.
– И что же вы собираетесь делать с этим знанием, ваше сиятельство? – голос служителя остался ровным.
– Пока ничего. Но при удобном случае всё это станет достоянием людей. И его величества, конечно. Как бы Баверон ни недолюбливал драконов, с Культом, который пока ещё остаётся символом его лояльности, он ссориться не пожелает. А те, даже будучи в курсе ваших слабостей, из-за которых и хотели Иалину убить, во всё горло заорут о небывалом оскорблении. Да что там – надругательстве! В общем, как вы понимаете, престиж жрецов Единого очень сильно пострадает. Как и всей вашей веры в целом.
– И что же поможет вам сохранять молчание? – продолжил вполне деловой разговор Мерред, видно уже догадавшись, к чему ведёт де Коллинверт.
Иалине тоже стало до ужаса любопытно, куда вывернет Немарр. Ведь он явно продумал всё это заранее, снова утаив от неё часть своих планов. Она перевела на него взгляд, всё ещё не вмешиваясь в раз- говор.
