– Может быть, – сказал Эш. – Но я просто хочу быть нормальным.
– Больше никогда так не говори! – потребовал Сколл, отскакивая от стены, лёгкий как пёрышко. Полы его плаща взметнулись за спиной, когда он шагнул вперёд, сурово глядя на Эша. – Я хочу кое-что тебе показать, Эш. А теперь быстро – у нас мало времени.
Эш неохотно позволил Сколлу увести себя в тёмное сердце древней башни. Там они остановились у огромной фрески на стене, такой же высокой и широкой, как «Ледяное сердце». Эш потерял дар речи от одного её вида.
– Послушай меня, Эш. Из-за левиафанов крепости разрозненны и слабы, – сказал Сколл. – Но если я и узнал что-то важное за все годы поисков, так это то, что именно левиафаны делают Ткачей Песен сильными, – он указал на фреску. – Во время своих путешествий, далеко на западе, я наткнулся на руины, не тронутые вулписами или человеческим родом. В их глубине я узнал о вещах, которые невозможно себе представить.
И без того холодный воздух, казалось, стал ещё холоднее, когда Эш посмотрел на фреску: там была изображена огромная деревня из Прежнего мира, деревня во много раз больше крепости Огния. Над ней возвышалось чудовище, подобного которому Эш никогда не видел. Казалось, оно доставало до беспокойного грозового неба, из которого на землю дождём сыпались молнии. Отростки, похожие на корни деревьев, окружали тело чудовища, пронзали здания и раскидывали в стороны людей, которые выглядели как воины с древним ужасным оружием Прежнего мира, легко, словно назойливых насекомых. Хотя именно глаза, шесть безжалостных глаз, которые Эш столько раз видел у скрытней и проворников, говорили ему, что на фреске был какой-то левиафан. Эш почувствовал, как у него отвисает челюсть, а по коже бегут мурашки при одной только мысли о существовании подобного монстра. Это наверняка преувеличение. Что-то подобное не может существовать на самом деле, правда?
– Левиафаны – величайшие хищники, которых когда-либо знал этот мир. Ничто не может сравниться с их силой. Но кто способен влиять на эту силу? Кто способен контролировать и направлять их мощь?
– Ткачи Песен… – прошептал Эш, и холодок пробежал у него по спине, когда он представил, что будет петь такому чудовищу.
Сколл улыбнулся.
– Именно. Единственная сила в этом мире, более могущественная, чем левиафаны, – это Ткачи Песен. У тебя внутри скрыта великая мощь, Эш, и ты не должен отказываться от неё.
В голове у Эша всё перемешалось. То, о чём говорил Сколл, – сама мысль о такой силе приводила его в ужас. Но и интриговала тоже.
«Что, если я действительно был бы способен управлять левиафанами? Тогда я мог бы по-настоящему помочь “Ледяному сердцу”, доказать, что я ценный член экипажа».
– Но… но всё это неважно, – сказал Эш. – То, что я сделал с проворниками в Огнии… это была случайность. Скрытень, который напал на Йаллу… против него я был бессилен. Я даже не понимаю, что делаю… Невозможно, чтобы я смог петь такому…
Сколл задумчиво кивнул.
– Возможно. Но я думаю, тебе стоит поблагодарить за это своего друга Тобу. С его уроками ты ничего не добьёшься – по крайней мере, быстро, – как бы усердно он тебя ни тренировал. Я начинаю подозревать, что этот йети специально старается замедлить развитие твоих способностей. Он боится, что ты станешь сильнее его – он завидует твоей силе, как и все остальные.
Эш с негодованием отступил от Сколла на шаг.
– Тобу никогда бы такого не сделал! – сказал он.
Сколл слабо улыбнулся.
– Возможно. Но техника ткачества Песен, которую ты используешь, может только успокаивать левиафанов – что, конечно, хорошо и чудесно за пределами стен. Но это не поможет нам выиграть войну – а у нас именно война. Ты должен сражаться, Эш. У Ткачей Песен есть и другие техники. Я слышал о них, даже видел собственными глазами. Могущественные Ткачи Песен обладают силой, превосходящей любую Песнь, что ты когда-либо пел, и используют левиафанов как оружие, – в глазах Сколла вдруг вспыхнул азарт. – Ты сможешь стать великим, Эш, совсем как твой отец.
– Мой… мой отец? – растерянно спросил Эш.
Сколл поднял глаза на гигантскую фреску, но не видел её. Он погрузился в воспоминания, и его улыбка из хищной вдруг превратилась в мягкую.
– В ту ночь, когда мы впервые поговорили, я упомянул, что у меня был друг из Огнии. Его звали Ферно, – Сколл тихо усмехнулся. – Мы были очень близки. Несколько раз спасали друг другу жизни, хотя не сомневаюсь, что он спасал меня куда чаще, чем я его. Ферно был гордым Ткачом Песен, – продолжил Сколл, и Эш ахнул. – Хотя я знал, что у него есть сын, который живёт далеко на севере, я не сразу смог разглядеть связь между вами. Пока не услышал, как ты напеваешь ту мелодию во время тренировок на мачте – ту колыбельную. Твой отец мычал её себе под нос каждую чёртову минуту. Нет никаких сомнений, Эш, тогда я слышал именно её.
Казалось, время замедлило свой ход. Земля ушла у Эша из-под ног; ему почудилось, что он взлетает над миром, всё выше и выше.
– Ферно был твоим отцом, Эш.
29. Уплата долга
У Эша закружилась голова. Мир вдруг перевернулся вверх тормашками. Его отец – Ферно – действительно был Ткачом Песен! И человек, который стоял прямо здесь, рядом с Эшем, был его другом!
– Э-это просто невероятно! – выпалил Эш. Радость бурлила в нём, как гейзер. – Я не могу поверить… даже не думал… что здесь есть… ты… ты знаешь, где он?! – мысли Эша мчались так быстро, что он едва мог связать слова в предложения.
Сколл грустно улыбнулся, взял Эша за плечо и повел его прочь из развалин. Рудокопы вулписов увидели их и начали волноваться, но Эш их почти не замечал.
– Боюсь, что нет, – ответил Сколл на ходу. – Но он должен быть жив – он слишком упрямый, чтобы умереть. Мы разделились некоторое время назад, и с тех пор я не мог его найти, хоть и пытался. Думаю, он отправился в Солнцестояние, и нет такого места во всём мире, которое я бы сильнее хотел найти. Видишь ли, твой отец там родился; по крайней мере, так он мне говорил. Ферно хотел сохранить его расположение в секрете, и я, конечно, могу его понять. Я видел, как мир относится к Ткачам Песен, – Сколл сочувственно посмотрел на Эша. – Ферно, как и мы с тобой, верил, что Ткачи Песен заслуживают лучшей участи, что они могли бы подарить крепостям истинную свободу, если бы им дали шанс. Твой отец был человеком, который видел несправедливость и делал всё возможное, чтобы её исправить.
Эш кивнул, взволнованный тем, что его папа оказался именно таким человеком, каким он его себе представлял. Конечно, Эш был разочарован, что Сколл не знает, где именно находится Ферно, но его переполняла светлая радость уже от того, что он узнал хоть какую-то информацию об отце.
«Все знаки указывают на крепость Ткачей Песен! Я так и знал!»
Сколл выглядел задумчивым и печальным.
