Эш подумал, что это скорее заслуга того, как хорошо спрятана и защищена крепость, но придержал эти мысли при себе.
Дети посидели ещё немного, наблюдая за танцем. Теперь танцоры, изображавшие левиафанов, окружили одинокую танцовщицу, которая, как предположил Эш, олицетворяла весь мир. Она выглядела такой маленькой, такой уязвимой по сравнению с остальными танцорами. Левиафаны окружили её, и девочка скрылась из виду, упав на колени и подняв руки в тщетной попытке защититься. Это выглядело так, словно её проглотили.
В ночи крикнула чёрная ворона, и Эш подпрыгнул.
«Опять вороны?!»
Он повернул голову, чтобы посмотреть, откуда донёсся крик, – и на мгновение мог бы поклясться, что видит тёмную фигуру в перьях, наблюдавшую за ним с высокой площадки. «Ворона-ведьма!»
Эш моргнул, и фигура, если она вообще там была, исчезла.
«Мне просто чудится всякое…»
Но всё равно по спине пробежал холодок.
38. Злость – твоё копьё
На следующий день Эш проснулся рано. Он вытянулся во весь рост и раскинул руки и ноги, как звезда, наслаждаясь такой возможностью, пока Тобу ещё отдыхал в палатке целительницы.
Всю ночь он напряжённо думал. Эш страстно желал стать могущественным Ткачом Песен, но понимал, что в постижении силы ему понадобится помощь. Сколл хотел помочь, и техника, которой он научил Эша, была единственной, которая действительно сработала. Она спасла Луну и Кайлен в Ущелье теней, но холодная, безжалостная сила этой Песни пугала его.
Тобу хотел, чтобы Эш набрался терпения и учился тому, что йети считал «правильной» техникой, проводя день за днём в тишине, слушая и даже не пытаясь петь. Эш никак не мог понять смысл этих занятий. Да, безусловно, они помогли ему услышать ледяное сердце, но чего ещё он достиг? А тем временем продолжали погибать люди. К тому же в Изолае Эш увидел, что ткачество Песен может стать поводом для радости, если только люди поймут его ценность.
И Эш решился.
Он спустился по трапу, тёмно-синее небо с приходом Матери Солнца становилось светло-жёлтым. Эш нашёл Сколла в доках внизу, за беседой со взволнованным искателем Песен Мирном.
– Юный Ткач Песен! – поприветствовал мальчика Сколл, когда тот подошёл ближе. – Ещё так рано… я думал, ты воспользуешься редкой возможностью отдохнуть.
– Я… я не могу, – признался Эш. – Я кое о чём подумал. У меня никогда не получится найти родителей, если я не узнаю больше о ткачестве Песен и о том, как защищать себя и своих друзей. Я ещё многое не понимаю… Так что… – мальчик глубоко вдохнул. – Уроки Тобу не работают. Я хочу, чтобы ты взялся за моё обучение!
Сколл улыбнулся Мирну, а тот улыбнулся в ответ.
– Что ж, тебе больше ничего не нужно говорить, – ответил Сколл.
– Для меня было бы честью наблюдать за этим, Ткач Песен, если вы позволите, – сказал Мирн. – Мой народ и я мечтаем когда-нибудь пойти по вашим священным стопам и научиться невероятным умениям Ткачей Песен. Способность говорить с левиафанами – понимать, чего они от нас хотят, – думаю, это величайший из даров!
– Значит, нас уже двое, – тихо сказал Эш. Его сердце кольнула вина. Он не мог избавиться от ощущения, что предаёт Тобу, отвернувшись от наставлений опекуна.
– Итак! Первое, что ты должен сделать – забыть всё, чему тебя научил Тобу, – сказал Сколл, начиная занятие. – Я учился у мастеров ткачества Песен, которые намного превосходили Тобу своей мудростью и знаниями. Чтобы петь, тебе не нужно спокойствие. Тебе нужны сильные чувства. Гнев, ярость – это источники твоей силы. Пожалуйста, спой для меня, будь добр.
Эш начал петь. Звёздная аура окружило его тело, и Эш был счастлив увидеть возвращение этой серебристой метели.
– Вот оно! Видишь! Твоя Песнь слишком мягкая. Ей нужно превратиться в копьё. Теперь ты боец, Эш… И аура – это твоё оружие.
Эш попытался последовать совету Сколла. Он вспоминал, как его изгнала Огния, как предали друзья. Он вспоминал грубое обращение Тобу, и недоверие Кайлен, и как вулписы отказались иметь дело со следопытами. Эш думал о том, каким слабым и беспомощным чувствовал себя перед Призраками… о судьбе Йорри. И больше всего он думал о своих пропавших родителях и о том, как они его бросили. Оставили совсем одного в мире, который его ненавидел, вместе с дурацкой колыбельной, которая вела его в никуда.
Тут же цвет его песенной ауры стал тёмным, как зола из костра.
– Отлично! Вот оно, Эш! Ты… – начал Сколл, но прежде чем он успел закончить, к нему бросился белый силуэт и схватил Сколла за шею.
Это нападение вырвало Эша из песенного транса, и он увидел знакомую фигуру.
– Я предупреждал тебя в прошлый раз! – взревел Тобу, его глаза пылали яростью. Йети с лёгкостью поднял Сколла над землёй. Тот почти не мог дышать, пытаясь освободиться от железной хватки Тобу.
– Тобу! Опусти его! – взмолился Эш, ужаснувшись яростной реакции своего опекуна.
– Что… что ты с-собираешься со мной сделать, Т-Т-Тобу? – захрипел Сколл. – Ч-что ты там г-г-говорил Эшу про сдержанность и с-с-самообладание?
Тобу зарычал и ослабил хватку, хотя и не отпустил его.
– Что здесь происходит? – нервно спросил искатель Песен Мирн.
– Ты говоришь, что я должен научиться контролировать свои силы, Тобу, и ты прав, – взмолился Эш. – Но я уже пробовал по-твоему, и мне кажется, так я ничего не добьюсь… Разве у меня есть другой выбор?!
– Мастерами не становятся за одну ночь! – ответил Тобу. – Всё, чему стоит учиться, требует времени и терпения. Титан, который схватил Кайлен и Луну, превосходил тебя, и ты смог заставить его выполнить твой приказ только с помощью тёмной силы. Но это не тот путь, который выбрал бы для себя любой человек с совестью.
– Ты ошибаешься! – прохрипел Сколл. – У Эша внутри скрыто невероятное мастерство; ему нужен человек, в котором достаточно веры, чтобы помочь этим силам расцвести… А ты только и делаешь, что препятствуешь его развитию!
– Здесь определённо что-то происходит, – сказал Мирн.
– Лжец! – взревел Тобу, швыряя Сколла на землю.
– Тобу! – потрясённо воскликнул Эш. Он заметил, что повязка на левом плече йети пропиталась кровью.
– Я… я, пожалуй, пойду… разбирайтесь сами, – сказал Мирн, поспешно уходя прочь.
– Вот видишь, Эш, он опасен, – сказал Сколл, поднимаясь и потирая шею. – Почему он так поступил, если знал, что я неправ? Кто он на самом деле? Тобу никогда не говорил, да? За все годы своих путешествий я встречал только одного йети-одиночку. Если их и изгоняют, то лишь за что-то по-настоящему омерзительное. Что насчёт тебя, Тобу? Почему ты стал изгнанником?!
