— И все-таки, девочка моя, что тебя тревожит? — уточнил он, жуя булку с маслом за завтраком. — Я чувствую, что между нами возникла какая-то преграда. И не могу понять какая и зачем. Что я сделал не так?
Я вздохнула, зажмурилась на секунду и начала нелегкий разговор с вопроса:
— Зачем драконы носят стразики на щеках и на лбу?
— Стразики? — брови собеседника взметнулись в верх, не понимая, о чем идет речь.
Тогда я продемонстрировала ему свой свадебный маникюр. Обычно такие украшения не ношу, но в этот раз решилась. Он задумчиво посмотрел на камушки и спросил:
— Три на лбу?
— И по три на щеках, — дополнила я. — И кожа изумрудная и блестящая.
— Откуда ты его знаешь? — лицо мужчины вмиг посуровело и нахмурилось.
— Тихо-тихо, — погладила я его по руке. — На ящериц я не смотрю. Кто это такой?
— Это наш верховный бог Труменкайраль. Ты не ответила на мой вопрос.
— Я его вторую ночь во сне вижу. Он говорит, что без тебя начались беспорядки, поэтому тебе нужно вернуться домой.
Петр застонал и закатил глаза. Потом выдохнул, сел прямо и посмотрел на меня:
— Почему ты мне сразу об этом не сказала?
— Потому что, — фыркнула я. — Мне наплевать на ваши беспорядки. Только отдавать тебя я не собираюсь.
— Глупенькая, — мужская ладонь легла на мою руку и нежно погладила. — Просто, пока мы были не женаты, я мог смотаться туда обратно один. А теперь мы сможем сделать это лишь вместе.
— И что? Я не достойна быть показана твоему народу? — мне почему-то стало обидно.
— Шурочка, ты у меня лучшая, и достойна всего. Ты просто не понимаешь, что людей там нет. От слова совсем. И как все пройдет, я не знаю и не могу гарантировать на 100 %, что все будет хорошо.
— Петр, я твоя жена. И мой долг быть рядом в любой ситуации. И я знаю, что вышла замуж за дракона…
А дальше мы молчали. Я не знала, как подступиться к мужу, а он становился все мрачнее и мрачнее. Наконец я не выдержала:
— Ты знаешь, как вернуться в свой мир?
— Нет, — его ответ был коротким, словно выстрел. Он снова замолчал, лишь плотно сжал обескровленные губы. Вот и первый день замужней жизни, поздравляю, Александра!
— И что будем делать дальше? — но я молчать не собралась.
— Наверное, съезжу к Берте, — пожал мужчина плечами. — Надеюсь, она что-то знает. Амельду спрашивать бесполезно. Она в этом мире после меня появилась.
Фу-ух, хоть что-то. Первое связное предложение за последние полчаса.
— Не съезжу, а съездим! — поправила я его.
— У тебя же работа? — мне показалось, или в его глазах правда блеснула надежда?
— У нас в коллективном договоре записано, что молодоженам дается три дня на свадьбу. Я израсходовала лишь один. Плюс воскресенье. Итого еще три дня в запасе, — постаралась отвергнуть сразу его доводы. Почему он не хочет брать меня с собой? У него там кто-то остался?
— Нет у меня там никого! — недовольно поморщился он. — Для меня существует лишь одна женщина в мире, и это ты.
— Ты читаешь мои мысли? — я удивленно вскинула брови.
— А чего их читать? — фыркнул в ответ он. — У тебя все на лице написано. Шура, я очень тебя люблю и поэтому боюсь. Я не знаю, как тебе примет мой мир, как ты воспримешь его и будешь ли ты меня любить, после того, что там увидишь.
Ага, вот, похоже, где собака зарыта!
— Ты же защитишь меня от любой опасности? — осторожно уточнила у Петра.
— Да, от опасности, да, — вздохнул он. — Но я не смогу защитить тебя от самой себя. И очень боюсь, что то, что ты увидишь в Кайерлане, будет сниться тебе по ночам до конца жизни.
— Там много крови и мяса? Убивают пачками младенцев?
— Нет, но это совсем другой мир. И людей в твоем понимании там нет, — он выжидающе посмотрел в мои глаза.
— Тогда я буду первой, — просто пожала плечами в ответ. А что я еще могла сказать?
Берта не знала, как отправится в мир драконов.
— Я бы уже давно была там, если бы умела переходить из мира в мир! — усмехнулась она. Ее пронзительные глаза внимательно посмотрели на меня, словно заглядывая в душу:
— А тебе, дочка, я могу лишь посоветовать, постараться принять все таким, как оно есть. Тот мир старше вашего. Я не говорю, что лучше. Но меняться по твоей прихоти он не будет.
— Да я и не буду ничего изменять, — попыталась возразить я.
Но Берта меня уже не слушала.
— Петра, если Труменкайраль пришел к Шуре, то он где-то рядом. Готовьтесь, он скоро сам за вами явиться. А лучше живите так, словно ничего не было. У богов свое понятие о времени.
Дома муж никак не мог успокоиться и ходил из угла в угол, мрачнея с каждым шагом. Наконец он не выдержал, подошел к стене т со всей силы ударил по ней кулаком со словами, позаимствованными из мультика, который особенно нравился Петруше-поросенку:
— Труменкайраль, выходи подлый трус!
Неожиданно в том месте, где его рука соприкоснулась со стеной, стал образовываться туман. Мужчина резко подскочил ко мне, загораживая собой. Но я не могла оставаться в стороне и выглянула у него из подмышки.
Туман все густел и зеленел. Я не поняла, сколько прошло времени, но он стал почти осязаемым и начал уплотнятся, формируя огромную шипастую голову. Изображение было словно подернуто дымкой. И лишь на лбу и на щеках блестели по три бриллианта. Это бы тот самый ящер из моего сна.
Глаза существа крутанулись вокруг оси, как это обычно делают хамелеоны, и остановились на нас.
— Петра Дефендер, ты стал нетерпеливым, как обычный человек! — существо не открывало свою жуткую пасть. Звук словно рождался в наших головах.
— Просто мне стало за кого переживать и волноваться! — усмехнулся мужчина, пряча меня за спиной.
— Я ей предлагал повременить со свадьбой! — в голове мне послышалось недовольство. — Но женщины такие легкомысленные и упертые одновременно.
— Если вас кто-то обидел, то не стоит судить по ней об остальных! — не выдержала я и подала голос. — Жена — это надежда и опора мужа, и должна быть с ним рядом и в радости и в горе.
— А вот это мы сейчас и проверим! — развеселился монстр. — Вход в Кайерлан проходит через мое тело. Я сейчас открою пасть, и девушка шагнет в нее первой.
— Нет! — тут же возразил Петр. — Первым пойду я.
— Но я не могу здесь оставаться, если тебя не будет, — возразило божество.
— А я не смогу здесь оставаться без тебя! — мне было очень страшно. Только зная упертый Петрушин характер, другого выхода не было.
— Пасть открывай! — скомандовала я.
