Однако губы ее были вызывающе ярки, что лишний раз подчеркивало красоту и блеск ее глаз.
Они переходили от одной группы гостей к другой, и внезапно маркиз заметил герцогиню Уиндлгэм, которая, очень грациозно двигаясь по комнате, направлялась к ним.
Должно быть, маркиз инстинктивно напрягся, так как Друзилла моментально повернулась в ее сторону, но, в отличие от маркиза, увиденное не удивило ее — она знала, что, несмотря на ее протесты, герцогу и герцогине были отосланы приглашения.
— Не глупи, детка, — убеждала ее маркиза. — Если я не приглашу их, пойдут сплетни. Я пошлю им билеты и надеюсь, что у них хватит здравого смысла не прийти.
Именно здравого смысла герцогине и не доставало. Герцог не сопровождал ее, вместо него она повисла на одном титулованном красавце, который, несмотря на то, что его место в сердце герцогини было занято соперником, причем не одним, все еще оставался ее верным рабом.
Герцогиня выглядела великолепно — Друзилла могла не признать этого. На ней было нежно-голубое атласное платье, подчеркивающее все ее достоинства: светлые золотистые волосы и синие глаза.
И в то же время, подумала Друзилла, этот туалет старит ее, так как делает ее похожей на «молодящуюся старушку». «Но ведь, — добавила она про себя, это только мое впечатление».
Она была уверена, что маркиз смотрит на свою потерянную любовь безумным взглядом.
Герцогиня подошла поближе, и Друзилла заметила, как сузились ее глаза, когда она оглядела присланное из Парижа платье Друзиллы и ее великолепные изумруды. Потом она перевела наполненные слезами глаза на маркиза.
— О, милорд! — вскричала она трепетным голосом, — примите мои наилучшие пожелания счастья. Не могу выразить, как много это значит для меня.
Маркиз склонился к ее руке и, осознав, что все вокруг наблюдают за ними, с усилием проговорил:
— Позвольте представить вам мою невесту, мисс Друзиллу Морли. Ее светлость герцогиня Уиндлгэм.
Герцогиня не протянула руку для приветствия. Она едва заметно кивнула Друзилле и опять повернулась к маркизу.
— Какой сюрприз, — вкрадчиво промолвила она, — а где и когда вы повстречались с мисс… э-э… мисс… с этой молодой… женщиной.
Слова звучали грубо и оскорбительно, и все свидетели этой сцены прекрасно поняли, что герцогиня публично заявила, будто невеста маркиза не произвела на нее никакого впечатления.
Все знали, на кого было направлено внимание ее светлости в течение последних трех месяцев, и тот факт, что ей удалось пленить неуловимого маркиза Линча, было предметом бесконечных пересудов.
— Я впервые встретилась с Вальдо, — громко начала Друзилла прежде, чем маркиз успел ответить, — еще когда была в колыбели. Он тогда пытался забрать у меня рожок с молоком.
Эти слова вызвали всеобщий смех. Друзилла подождала, когда все успокоятся, и добавила:
— Полагаю, молоко ему понадобилось для его любимой морской свинки, и с тех пор у него всегда были любимцы.
У всех на мгновение перехватило дыхание, потом раздался взрыв хохота. Герцогиня с перекошенным от ярости лицом отвернулась.
Друзилле было известно, что в гневе маркиз очень груб, но она мысленно пожала плечами, решив не обращать внимания на его бешенство. Если он не защищает ее, она будет защищать себя сама.
С этого мгновения надобность в защитнике отпала, Успех ей был обеспечен.
Всего несколькими словами ей удалось завоевать самую привередливую, самую трудную в мире аудиторию — пресыщенный, испорченный, скучающий бомонд, только и желавший, чтобы кто-то развеял его скуку.
— Поздравляем!
Почти все друзья маркиза говорили эти слова неподдельной искренностью. Даже члены Клуба Холостяков сказали, что при сложившихся обстоятельствах они прощают ему нарушение холостяцкой клятвы.
— Прощая тебя, мы подаем пример, не так ли молодые люди? — спросил один из старейших членов клуба, тыча маркиза в ребра и глядя с неподдельным восхищением на Друзиллу. — Да, будь я помоложе, я бы постарался обставить тебя!
Была почти полночь, когда, предшествуемый обычным в подобных случаях шумом сопровождавшего его придворных, в гостиную вошел принц Уэльский.
Он был один и уже успел извиниться перед маркизой за отсутствие госпожи Фицхерберт, с которой он возобновил отношения, и для которой опять открылись двери всех салонов.
Однако не только отсутствие госпожи Фицхерберт заставляло хмуриться его королевское высочество, сделало его появление на приеме еще более помпезным, чем обычно. Еще по дороге на Керзон-стрит сэр Энтони Хедли спросил маркиза:
— Что там с принцем? Как мне кажется, он недоволен, что ты не сообщил ему о своем намерении жениться.
Маркиз не ответил, но он знал, что сэр Энтони говорит правду. Он был слишком близок к принцу, чтобы не понять — его королевское высочество сочтет подобную скрытность оскорблением со стороны одного из тех избранных молодых щеголей, кому он щедро дарил свою дружбу.
Наконец маркизе удалось добраться до принца, который, успев перемолвиться несколькими словами с гостями, с ноткой явного неудовольствия и гнева в голосе воскликнул:
— Почему мне не сказали? Ты ни разу не упомянул о помолвке.
Маркизу показалось, что все затаили дыхание в ожидании его ответа. Но прежде чем он успел что-то сказать, Друзилла взяла дело в свои руки. Очень грациозно присев перед принцем в реверансе, она подняла на него глаза, в которых отражался неровный отблеск свечей.
— Молю вас не сердиться на бедного Вальдо, сир, это все моя вина. Я, вопреки его самым благим намерениям, настояла на том, что надобно следовать великолепному правилу, высказанному вашим королевским высочеством: «Неожиданность — наилучшее оружие в битве».
— В битве? — переспросил принц
Друзилла бросила на него озорной взгляд, на щеках у нее появились ямочки.
— Да, сир, в битве за то, чтобы получить одобрение нашего королевского высочества.
Ответ был дерзким, и он понравился принцу. Он откинул голову и рассмеялся, потом поднес руку Друзиллы к губам.
Он никогда не мог устоять против лести, а когда же лесть касалась сражений, в которых он никогда не участвовал, но в чем считал себя большим знатоком, он был не в силах сопротивляться.
— Позвольте проводить вас к столу, мисс Морли, — проговорил он. — Мне кажется, вы должны рассказать мне, какие из моих высказываний заинтересовали вас в наибольшей степени.
— У меня не хватит времени, сир, — ответ Друзилла, — если, конечно, вы не останетесь до завтрака.
И опять она заставила его рассмеяться, а маркиз изумленно смотрел им вслед, наблюдая за тем, как они, живо обсуждая что-то, направляются в столовую. Выражение полного непонимания исчезло с его лица только тогда, когда маркиза резко окликнула его, недовольная тем, что он не предложил руку герцогине Девонширской.
