— Жених-дезертир! — сказала маркиза с улыбкой. — Ну что ж, я не могу допустить, чтобы в последнюю минуту ты разрушил все мои планы, поэтому Друзилле придется взять благодарственные письма на себя.
— Я напишу: «Вальдо и я восхищены Вашим подарком, однако, по мнению Вальдо, он не стоит трех или четырех минут его драгоценного времени», — заявила Друзилла.
Она произнесла эти слова с сарказмом, но глаза ее смеялись.
— Это не мужская работа! — взмолился маркиз. — Я вообще ничего не понимаю в такого рода вещах!
— Тем не менее, я не сомневаюсь, что многочисленные любовные записки, которые ты писал прекрасным дамам, казались им большой ценностью, — заметила Друзилла.
Маркиз свирепо посмотрел на нее, но тут же расхохотался.
— Я прощу тебе эту дерзость, если ты напишешь все письма, какие нужно, — сказал он.
— Слушаюсь, — покорно ответила она.
— Качество работы всегда зависит от оплаты, — сказала маркиза. — У меня появилась идея, что неплохо бы Друзилле иметь пару бриллиантовых серег в дополнение к кольцу.
— Бабушка, ты настоящая дочь Евы, — воскликнул маркиз. — Я непременно подумаю об этом. А если вы освободите меня от всех хлопот, связанных с подготовкой к предстоящей церемонии, я готов добавить еще бриллиантовое ожерелье в качестве свадебного подарка.
— Это будет самое большое жалованье, которое я когда-либо получала, — сказала Друзилла неожиданно серьезным голосом…
Друзилла вскочила с постели и накинула пеньюар, отделанный настоящими кружевами — маркиза сама выбрала его для нее на Бонд-стрите. Держа в руке чашку с шоколадом, она подошла к окну и взглянула на площадь, утопавшую в зелени.
— Какой чудесный день! — сказала она горничной. — Я с гораздо большим удовольствием проехалась бы верхом или отправилась бы на прогулку в парк, а не сидела за письменным столом.
— Я слышала, что внизу вас ожидает гора новых подарков, мисс.
— Как, еще? — с притворным ужасом воскликнула Друзилла.
Она делала вид, что ей все это надоело, но на самом деле после стольких лет, когда ей никто ничего не дарил даже на Рождество, ей казалось восхитительным, что каждый стук в дверь означал прибытие очередного посыльного с подарками.
Она отлично понимала, что они предназначались в основном для маркиза, но в то же время она не была бы женщиной, если бы не испытывала восторга при виде всей этой роскоши. Кроме того, многие подарки были явно рассчитаны на нее. Почти все родственники Вальдо прислали какие-нибудь украшения. Среди подарков были браслеты, броши, кольца, меха, а кроме того сумочки, зонтики и побрякушки всех сортов, которые, при всем воображении, жениху были совершенно ни к чему.
— Ну что ж, если прибыли новые подарки, то чем быстрее я разделаюсь с этой партией писем, тем лучше, — заметила Друзилла.
— Я пойду вниз, узнаю, готов ли ваш завтрак, мисс, — сказала горничная, — а заодно спрошу у миссис Ньюман, сколько доставили новых подарков.
— Да, пожалуйста, — ответила Друзилла, — и если господин Хэнбери распаковал их, как только я оденусь, я спущусь посмотреть на них.
— Господин Хэнбери заносит их в список, мисс, — сказала горничная.
— Да, я знаю, и это просто замечательно, — ответила Друзилла. — Будет очень неловко, если перепутают карточки, и я пошлю кому-нибудь благодарность за подарок, которого они не присылали.
— Это верно, мисс, — согласилась горничная и с этими словами вышла из комнаты.
Едва Друзилла уселась за письменный стол, как услышала, что дверь в ее комнату с грохотом распахнулась. Она обернулась, решив, что это горничная уронила поднос с завтраком, и с изумлением обнаружила, что в дверях стоит маркиз. На нем были те же бриджи и светло-голубой атласный камзол, что и накануне вечером, он был слегка взъерошен, и на секунду ей показалось, что он пьян.
Затем она вспомнила про лорда Уолдена, и вскочила с места. Неужели что-то случилось? Неужели он дрался на дуэли? Мысли одна за другой с быстротой молнии проносились у нее в голове. Затем маркиз сделал шаг вперед, и она увидела, что он держит руке какие-то бумаги.
— Вот, Друзилла, — сказал он с ноткой торжества в голосе, — вот твоя месть!
Он швырнул бумаги высоко в воздух, и листы веером опустились на кровать.
Друзилла с недоумением уставилась на них, затем заметила подпись на одном из них. Ей было нетрудно узнать этот почерк, тот же самый, как на записке, которую она нашла на своем столе перед тем, как покинула дом лорда Уолдена.
— Почти сто тысяч фунтов, — сказал маркиз. — Друзилла, ты понимаешь, что это значит? Ты его больше никогда не увидишь, с ним покончено!
Она оторвала взгляд от бумаг, лежащих на кровати, и перевела его на маркиза.
— Покончено? — спросила она ошеломленно.
— Ему придется продать свой дом в Лондоне, всех лошадей и, возможно, часть своих земель, — сказал маркиз. — Он больше никогда не встанет на твоем пути, Друзилла; ему теперь ничего не остается, как сидеть сиднем у себя в деревне.
Друзилла опустилась на край кровати. Она не могла заставить себя дотронуться до этих бумаг, но она заметила, что это были долговые расписки на различные суммы денег.
— Как тебе это удалось? — тихо спросила она.
— Я знал, что Уолден игрок, — ответил маркиз. — Когда мы расстались с тобой, я отправился в Девоншир-Хаус. Я решил, что есть вероятность найти его за карточным столом, где он и оказался.
— Но как тебе удалось заставить его играть по таким высоким ставкам? — удивилась Друзилла.
— Мне не пришлось его заставлять, — сказал маркиз. — Они вчетвером уже играли в карты, и среди его партнеров оказался один мой приятель. Я сказал ему, что наверху его ждет очаровательная особа, которая желает с ним потанцевать, и подмигнул украдкой. Он понял, что мне нужно его место, и охотно мне его уступил. Уолден не мог отказаться играть со мной, да и с какой стати ему было отказываться? Он не мог знать, что я подслушал ваш с ним разговор, или что ты все мне рассказала.
— Да, разумеется, — пробормотала Друзилла.
— Я сел за стол и увидел, что ставки значительно ниже, чем те, по которым я обычно играю, — продолжал маркиз.
— Но ты же мог проиграть! — воскликнула Друзилла.
— Мог, разумеется, — ответил маркиз, — но Уолден был уже здорово пьян, и я принял меры, чтоб он не протрезвел.
— А как же ты это сделал? — поинтересовалась Друзилла.
— Прежде чем войти в комнату, я перебросился парой слов с одним из слуг. Я приказал ему закрыть окна и велел следить за тем, чтобы стакан его светлости был всегда полон.
— Это было очень предусмотрительно с твоей стороны, — заметила Друзилла.
— В этом не было ничего нечестного, — поспешно сказал маркиз. — Уверяю тебя, что я не плутовал ни в малейшей степени. Я просто хотел сохранить трезвость мысли, в то время как он уже был навеселе.
