Прежде чем она успела сообразить, что происходит, маркиз притянул ее к себе и до боли сжал в своих объятиях.
Она была так поражена, что не могла ни шевельнуться, ни крикнуть. Его твердые, властные губы страстно прижались к ее губам. У нее перехватило дыхание, ей казалось, что все это происходит во сне.
Он все сильнее прижимал ее к себе, и она чувствовала, как все ее тело наполняется сладкой истомой. Она не могла противиться нежной настойчивости его губ, она уже готова была сдаться, как вдруг резкая боль пронзила ее сердце. Она вспомнила о кольце на его пальце, о письме герцогини и поняла, что он ничем не отличается от остальных мужчин — в его поцелуях были страсть, желание, но не любовь.
Его губы коснулись нежной кожи ее плеч, и в этот момент она вырвалась из его объятий. Она бросилась к туалетному столику и открыла белую атласную коробку для перчаток. Когда она обернулась, маркиз обнаружил, что она держит в руке маленький пистолет, который был направлен на него.
— Оставь меня… в покое, — с трудом выдохнула она, — не смей… дотрагиваться до меня!
Он изумленно смотрел на нее. Минуту оба молчали. Затем она увидела, как в глазах у него вспыхнул огонь, и по тому, как он вскинул голову и крепко сжал губы, она поняла, что он с трудом сдерживает ярость.
— Как ты смеешь угрожать мне пистолетом? — ледяным тоном произнес он. — Я не Уолден и не имею привычки силой навязывать свое общество женщинам. Уверяю тебя, Друзилла, что в этой оскорбительной мелодраматической выходке не было никакой необходимости. Дорогая моя, можешь убрать свой пистолет, если ты приберегала его специально для меня, он тебе не пригодится.
Он с презрением посмотрел на нее и добавил:
— Даю слово, что больше не дотронусь до тебя, пока ты сама об этом не попросишь. Надеюсь, это тебя успокоит.
Он резко повернулся и направился к двери, но перед тем, как выйти, на секунду оглянулся.
— Надеюсь, миледи, что вы хорошо проведете нашу первую брачную ночь, — сказал он с нескрываемым сарказмом, — Лично я скучать не собираюсь.
Он вышел из комнаты, оставив открытой дверь. Друзилла слышала, как он спустился по лестнице, потом в холле раздались приглушенные голоса, и хлопнула входная дверь. Она разжала руку, и пистолет упал на пол. Он не был заряжен, но службу свою сослужил. Неожиданно она бросилась на кровать и расплакалась. Зарывшись лицом в подушку, она горько и безутешно рыдала, чувствуя себя более одинокой и потерянной, чем прежде. Но почему? Этого она понять не могла.
Глава 8
Понемногу ее рыдания стихли, но Друзилла продолжала неподвижно лежать, уткнувшись лицом в подушку. Потемневшее от ярости лицо маркиза все еще стояло у нее перед глазами, а в ушах все еще звучали его презрительные слова.
Она вспоминала его руки, нежное прикосновение его губ, и ее снова охватывал трепет. К своему собственному изумлению, она вынуждена была признать, что не была напугана. Когда он держал ее в своих объятиях, она чувствовала себя слабой и беспомощной, но у нее не было желания оттолкнуть его. Лишь когда она вспомнила про кольцо, сверкавшее на его пальце, она вырвалась и бросилась к пистолету лежавшему на туалетном столике.
Она купила его в первый же день по приезде в Лондон, потому что даже в доме маркизы не чувствовала себя в безопасности. Ей казалось, что лорд Уолден может настичь ее и там. Она выяснила, где находится оружейная лавка, и потихоньку от маркизы отправилась туда, чтобы приобрести пистолет, надеясь, что он послужит достаточной защитой от посягательств лорда Уолдена.
— Зачем молодой даме понадобилась такая опасная игрушка? — удивился оружейных дел мастер.
Друзилла поняла, что он позволил себе такую фамильярность лишь потому, что она пришла в магазин одна, без сопровождающих.
— Я собираюсь ехать за границу, — ответила она ледяным тоном, — я слышала, что на континенте много бандитов и грабителей.
Голос ее прозвучал так холодно и надменно, что мастер слегка смутился и стал гораздо любезнее.
В конце концов она остановила выбор на маленьком пистолете с рукояткой из слоновой кости, который легко мог поместиться в дамскую сумочку или в муфту. Несмотря на незначительные размеры, пистолет представлял собой достаточно серьезное оружие, из которого вполне можно было застрелить человека
В последующие дни Друзилла в суматохе совсем забыла про него, пока не столкнулась с лордом Уолденом в Девоншир-Хаусе. После этого она положила пистолет в стоявшую на туалетном столике атласную коробку, чтобы он всегда был у нее под рукой.
С тех пор как маркиз сообщил ей, что лорд Уолден больше не появится в Лондоне, Друзилла даже не вспоминала о пистолете. Она не могла понять, каким образом прошлой ночью ей пришла в голову мысль о нем. Бесспорно, он оказался весьма эффективным оружием. Ей удалось оттолкнуть от себя собственного мужа, и, возможно, навсегда.
— Я ненавижу его, ненавижу, ненавижу! — повторяла она, лежа на кровати в своем сверкающе подвенечном платье.
Однако, как это ни странно, она не испытывала радости от того, что муж оставил ее в покое и отправился на поиски развлечений. Несомненно, Бьянка де Сильва встретит его с распростертыми объятиями; она еще посмеется над тем, что его женитьба ни в малейшей степени не нарушила его привычек.
Больше всего Друзилла боялась оказаться объектом тайных насмешек, когда на следующее утро Роза вошла к ней в спальню, держа в руках поднос с завтраком. Друзилла понимала, что и Роза, и вся остальная прислуга узнают, что маркиз не ночевал дома, а уехал почти сразу же после того, как они вернулись из Карлтон-Хауса. Она ужаснулась при мысли, с какой скоростью эта новость облетит весь дом. Все, начиная с горничных кончая посудомойками, будут сплетничать на ее счет.
Она слишком долго жила в непосредственном общении с прислугой, чтобы не представлять, какого рода предположения будут выдвигаться, какие насмешки и замечания вызовет происшедшее.
Она чувствовала себя униженной, ее мучила неуверенность в себе. Если бы она с детства принадлежала к тому обществу, в котором оказалась теперь, ее не так волновала бы болтовня слуг. Она заметила, что взгляд Розы остановился на несмятой подушке рядом с ней. Усилием воли она взяла себя в руки и принялась говорить о погоде, пока Роза прибиралась в комнате.
Солнечный свет, заливавший комнату, казалось, не нес с собой ни тепла, ни радости.
— Я не буду завтракать, — сказала Друзилла устало, — пожалуйста, унеси поднос.
— Миледи, если вы не поедите, вы быстро утомитесь, — принялась увещевать ее Роза. — Вам предстоит долгая дорога!
— Ах, да, мы же сегодня уезжаем в Линч! — воскликнула Друзилла. — Ты не знаешь, на какое время его светлость планирует отъезд?
Последовала небольшая пауза, а затем Роза смущенно произнесла:
— Его светлость еще не вернулся домой.
