Тоха присвистывает.
— Ничего себе ты себе жёнушку завёл!
— Это неточно. Но после встречи с Марьяной, Аня начала вести себя неадекватно. Поняла, что меня снова тянет к прошлому. Пыталась выиграть на чувстве вины, говорила о том, чтобы завести ребёнка путём суррогатного материнства. Последние дни была сама не своя…
— Значит, следствию стоило бы поговорить с ней. По душам. Ты говорил Захарову? — уточняет Тоха.
— Разумеется. Я сообщил ему всё, что знал.
Мы разговариваем ещё немного. Обмениваемся соображениями и позитивными прогнозами насчёт состояния Марьяны. Тоха поддерживает невероятно сильно, за что я ему очень благодарен. Наконец, он прощается, говоря, что засиделся у меня в гостях.
— Поедешь завтра в больницу? — спрашивает Тоха.
— Да, я обещал Максу.
— Не боишься его расстроить?
— Боюсь. Но врать не стану. Это тупиковый вариант. Макс настороженно относится ко мне. Я для него чужак. Если начну врать ему по-крупному, он возненавидит меня.
— Ну ты загнул! Просто дай ему немного времени, — советует Тоха. — Пожалуй, я поеду завтра с вами.
— Составишь компанию?
— Говорят, я фартовый, — белозубо улыбается приятель. — Вдруг моё появление заставит твою красотку очнуться?
— Буду рад. Только помни, что это моя красотка.
— Я ждал, что ты это скажешь! — смеётся Тоха. Понимаю, что он нарочно выводит меня на эмоции, не давая погрязнуть в сомнениях и негативных мыслях.
44. Богдан
Следующий день начинается более-менее спокойно. Присутствие няни — это тот смягчающий фактор, который примиряет Макса с действительностью. Заметно, что он не очень доволен, но няне удаётся вовлечь его в игры, за что я ей очень сильно благодарен.
Потом мы собираемся ехать в больницу. Няня остаётся дома, обещая Максу приготовить самый вкусный обед. Я оставляю ей денег, чтобы она могла купить всё необходимое. Тоха, как и обещал, вызывается ехать с нами. Градус напряжения между мной и Максом значительно снижается, когда есть кто-то третий. Так у сынишки появляется возможность отвлечься. Да и мне легче, когда я вижу в глазах сына искорки интереса, а не гневливые тени.
Врач в больнице сообщает, что утренний обход показал отсутствие изменений в состоянии Марьяны. Есть положительная динамика заживления гематомы. Спинной мозг не повреждён, это главное. Значит, после пробуждения у Марьяны не должно возникнуть сложностей с передвижением.
— Мама попала в аварию? — спрашивает Максим.
— Можно сказать и так. Сейчас она спит, но обязательно очнётся, — обещаю Максиму.
Тоха держится позади нас. Мы останавливаемся возле палаты. Я открываю дверь. Возле кровати Марьяны склонилась Аня.
— Аня? Что ты здесь делаешь?
Жена вздрагивает. Она явно не ожидала, что кто-то появится в палате. Она поспешно отдёргивает руку. Замечаю тонкий шприц, зажатый между пальцев, который она тщетно пытается скрыть под рукавом модного жакета.
Я вихрем проношусь до Ани, сжимая её запястье.
— Тоха, убери Макса! — командую я. — Живо!
— Парень, нам лучше выйти! — мгновенно реагирует друг, уводя сынишку.
— Мама! Что с моей мамой?! — слышится истошный вопль Максима. Но он доносится уже из-за двери палаты.
— Что ты хотела сделать, тварь? Что в шприце? — спрашиваю я, встряхиваю Аню.
— Ничего! Он пуст! Тебе мерещится всякое! — шипит жена, пытаясь вырваться.
— Или не мерещится, — возражаю я, замечая крошечную капельку крови на сгибе локтя. — Что ты ввела Марьяне?
— Ничего!
Выворачиваю руку Ани. Она роняет шприц на пол. Он, действительно пуст. Но поршень поднят вверх. В шприце только воздух. Аня собиралась уколоть вену Марьяны воздухом.
— Знаешь, это тебе не поможет! Тебе придётся поговорить со следователем и объясниться.
Достаю телефон одной рукой, звоня Захарову. Он обещает приехать тотчас же. Мне приходится держать Аньку. Она иногда пытается вырваться, но больше дрожит всем телом и всхлипывает.
— Она всё равно не жилец! Не очнётся! — внезапно выпаливает она. — После такого удара по голове не выживают!
— Вот и расскажешь следствию, откуда ты знаешь про удар по голове и про то, какой силы он был!
Я едва сдерживаюсь. Хочется встряхнуть эту дрянь и выколотить из неё всю правду. Но это дело рук полиции. Меньше чем через минуту в палате появляется врач. Он деловито осматривает Марьяну и задаёт вопросы Ане. Аня не желает сотрудничать, но после лёгкой встряски нехотя признаётся, что успела лишь царапнуть иголкой кожу. Ни одна капля воздуха не попала в кровь Марьяны.
Полиция приезжает чуть позже. Аню уводят под руки сразу двое полицейских, они изымают шприц и просят дать показания. Приходится проехать в отделение. Тоха вместе с Максом отправляются следом за мной, дожидаясь в коридоре, пока я поговорю со следователем.
— Занятная у вас супруга, Чернов, — позволяет себе усмехнуться следователь. — Прямо-таки преступный гений. Начну с того, что мы опросили соседей. Никто не видел, как на Балашову Марьяну напали. Но у одного из соседей установлены видеокамеры, и угол обзора таков, что охватывает и часть мусорки. По данным камер видно, что к мусорному баку приблизилась девушка и вытряхнула сумочку, а потом зашвырнула и её. Позднее появился Рогозин. Роясь в баке, он вытащил сумочку. Так что покушение было подстроено Анной, а сегодняшняя попытка ввести воздух в вену красноречиво подтверждает вышесказанное. Таким образом, мы отпустим Рогозина. Подозрения с него я сниму, а вот вашу супругу мы задержим. На длительный срок.
— Это было опасно? То, что пыталась сделать Аня?
Захаров усмехается.
— Ваша супруга…
— Я подал на развод. Можно не акцентировать внимание на том, что она ещё считается моей женой?
— Как вам угодно. Анна явно насмотрелась голливудских фильмов, в которых преступник вводит воздух в вену, и жертва погибает. Проникновение пузырька воздуха в артерию может перекрыть поток крови, идущий к сердцу или мозгу. Это называется воздушная эмболия… Она действительно может оказаться смертельной. Если это сердечная эмболия, она может спровоцировать инфаркт или создать опасную коронарную воздушную пробку. Если эмболия в мозге, может произойти инсульт. Тем не менее пузырёк воздуха вряд ли сможет кого-то убить. Во-первых, воздух надо вводить в большую артерию или вену — в мелкую не получится. Во-вторых, сам по себе воздушный пузырёк должен быть достаточно большим, чтобы суметь полностью блокировать крупный сосуд. По мнению экспертов, необходимо ввести порядка двухсот миллилитров воздуха, чтобы вызвать чью-то внезапную смерть. Маленький пузырёк просто рассосётся в клетках тела…
