Урсула сошла с последней ступеньки и остановилась в нескольких метрах от нашей троицы. Шатенка богобоязненно улыбнулась. Я сглотнула. Рекс беззвучно икнул от страха.
При более близком общении Урсула Вальтер оказалась резкой и подавляющей. От нее за квартал разило величием и дорогими духами. Не самый мой любимый аромат, но готова поклясться, что многие девушки отдали бы все за обладание таким флаконом.
— И что это? — холодно спросила богачка, разглядывая Рекса, сидящего возле моих ног.
— Это рысь. Да, определенно и точно. Рысь, — высказался один из экспертов, маячивших за спиной.
Урсула даже ничего не сказала, просто слегка наморщила нос и чуть сменила позу, но «отряд сопровождения» замер и чуть затаил дыхание.
— Это, — я опустила ладонь на пушистую голову Рекса, все еще вздрагивающего от приступа икоты, — то, что вы ищете. Олицетворение успешности.
— Высококлассная команда из пятнадцати человек потратила не один день, готовя концепцию для этого клуба. Они действовали согласно основной миссии моей компании, исходя из поставленных целей и моих личных предпочтений. Мы провели четыре разгромных совещания и более сотни мозговых штурмов. А потом приходите вы, девушка с улицы, и самонадеянно заявляете, что все мы здесь зря потратили свое время, связи и деньги впустую.
Урсула сделала небольшой шажок вперед, сунула руки в карманы штанов — такой очень мужской жест — и высокомерно бросила:
— Есть хоть одна причина, почему я должна прислушаться к вам?
В этом было нечто нереальное, но я не трусила в присутствии столь влиятельной дамы. Наоборот, ощущала необычайную уверенность и спокойствие. А еще чуточку наглости.
Ладно. Не чуточку.
— Моя семья три века выращивала боевых псов. Они учили их бежать впереди основного войска и сдерживать основные силы врага. Мощь тяжеловесных мастиффов служила для прорыва собачьей стаи. Для энергичных, но бестолковых в битве догов делали доспехи, защищающие от стрел, и отправляли в самую гущу конного войска сеять панику. Сенбернары, бульдоги, кане-корсо и боксеры несли смерть. Более мелкие породы исправляли должности посыльных и носили депеши. Все они служили хозяевам. Все они не знали иной цели. Все они были пешками. Разменной монетой. И лишь единицы из них имели честь лизнуть руку монарха.
Урсула чуть сузила свои невероятно темные глаза и приподняла подбородок. А я действительно поверила в то, что собиралась ей сказать. И когда эта вера наполнила меня до краев, уверенно выдала:
— Я очень хорошо разбираюсь в собаках и их характерах. Поверьте, вам не нужна благородная псина, с которой будут ассоциировать клуб. Вам нужен хищник. Гордый. Матерый. Независимый…
Окончание «…как вы» опустила. Что — то подсказывало, что лесть и подхалимство собеседница на дух не переносит, а я не хотела рисковать пятьюдесятью талерами.
И тем не менее рискнула.
Рискнула и, увы, не преуспела.
Не удостоив меня даже жеста, Урсула молча прошла мимо. Сталкиваясь, беззвучно матерясь и оттаптывая друг другу ноги, за ней поспешила свита. Последней удалилась та рыженькая стерва, что читала инструкции, как вести себя в обществе блистательной Урсулы Вальтер.
— Ни маникюра, ни совести, — высказалась девица напоследок и удалилась, громко чеканя шаг каблуками на умопомрачительной шпильке.
Мы с Рексом переглянулись.
Надо полагать, это самое эффектное «нет», которого мы удостоились.
А может, я просто ошиблась, столь высоко оценив богачку?
Домой возвращались, придавленные неудачей и потерей пятидесяти талеров. Рекс ворчал, сетуя, что теперь не получит обещанную кость, я нервно кусала губы, пытаясь придумать еще хоть один способ найти денег для первого взноса.
На горизонте уже замаячила знакомая, поехавшая от времени и невзгод крыша, когда слух уловил крики и подозрительный грохот. Чуть присмотревшись, заметила в глубине участка группу рабочих в оранжевых жилетах с лопатами наизготовку, пару тачек и…
Погоди-ка. Там же был забор. Мой забор.
Ах вы ж сволочи.
Давненько я так не бегала. Скажу больше, даже не знала, что умею так носиться. Даже Рекс, с энтузиазмом воспринявший идею чуток пробежаться, приотстал через пару метров.
— Эй. Вы чего творите, — заорала я, торопливо отпирая калитку кристаллом.
Удивительно, в этот раз даже с первой попытки в неудобный паз попала. Чего только не сделаешь в состоянии жесточайшего аффекта.
Рабочие с настороженным безразличием на суровых лицах следили за тем, как я, лавируя между кучами мусора и различным хламом, разбросанным по двору, приближаюсь. И даже нагнавшая хозяйку рысь их не смущала. Нет, ну что за люди живут в этом городе. Ничем их не проберешь.
Чего не скажешь обо мне.
Забор и так держался на честном слове, проволоке и остатках магического контура, а эти кроты недоделанные воспользовались моим отсутствием и подкопали опорные столбы со своей стороны.
— Вы сломали мой забор, — заорала я, не сдерживая гнева, клокочущего внутри.
Рабочие переглянулись, и тот, что посмелее, опять спросил:
— А?
Божечки-боже, за что мне все это.
— Кто из вас главный? — выдавила сквозь зубы.
Мужики синхронно повернулись в сторону рабочего вагончика с двумя мутными окнами и тонкой, как картон, дверью.
— Начальника, — пояснил все тот же, самый разговорчивый.
Полная негодования, я двинулась на разборки.
Нет, все. Теперь действительно все.
Я достаточно сдерживалась. Пришло время психовать.
Дернула хлипкую дверь, без разрешения вошла внутрь. В нос ударила едкая вонь грязных носок, чуток приглушенная сигаретным дымом и запахом еды. Аж глаза заслезились.
Обведя узкое пространство полным ярости взглядом, я вычленила среди двухэтажных кроватей массивную спину, сидящую за самодельным столом, наскоро сбитым из бочки и поддона, и двинулась в атаку.
— А теперь потрудитесь объяснить, почему ваши криворукие подчиненные повалили мой забор, и кто будет возмещать убытки?
Начальник медленно развернулся, узнав меня, усмехнулся.
Я даже споткнулась от неожиданности, на миг растеряв боевой задор вкупе с желанием выцарапать кому-нибудь синие наглые глазенки, и ахнула:
— Вы?
Блондин встал и самодовольно улыбнулся.
— Я.
Почему?
Нет, ну почему из всех бригадиров Рекс цапнул зад именно того, кто отвечал за шум, грохот и рулады дрели у меня по соседству?
ГЛАВА 8. Склока
— Вы?
Я все еще не могла поверить в такое совпадение.
