— Я, — нагло усмехался блондин, одетый в простой черный свитер и рабочие брюки.
— Вы, — в мой голос вернулась угроза.
— Я-я.
— Вы это все спланировали?
— Конечно. Я натер зад салом и тряс им перед носом вашего питомца, провоцируя того на агрессию, — едко произнес он и неожиданно рявкнул:
— Глупости не выдумывайте.
Я беспомощно огляделась, заметила тлеющую в пепельнице сигарету.
Да наш бегун любит травить себя дымом, а еще спортсменом себя считает.
— Зачем ваши рабочие испортили мой забор?
— Я предупреждал, что со мной лучше не связываться, — невозмутимо заявил этот… этот… слов приличных нет, кто.
У меня даже руки мелко затряслись, так хотелось заняться членовредительством.
— О да, — ехидно протянула я, насмешливо разглядывая высокую мощную фигуру собеседника, — вот теперь-то я верю, что вы злопамятны и мстительны, как никто в моей жизни. Но все же ваш зад не настолько хорош и не настолько пострадал, чтобы валить мой забор.
— Официально он не ваш, а общий, — на губах блондина появилась улыбка голодного льва, выследившего хромую лань. — Согласно градостроительному кодексу, высота между соседними участками не может превышать полутора метров, за исключением тех случаем, когда на одном из участков планируется масштабная постройка. В таких ситуациях устанавливается временное сооружение, защищающее соседей от шума и строительной пыли. Что, собственно, и делает моя бригада.
Подготовился. Даже книжки умные полистал. Молодец.
Да только я тоже не пальцем деланная. Какое-никакое образование получила.
— Вы обязаны были согласовать это со мной до того, как рушить уже имеющийся забор, — в запале выкрикнула я.
— Можете подать в суд, — усмехнулся бригадир. — Дело рассмотрят в течение четырех-пяти месяцев.
Сволочь. Ведь явно знает о моем бедственном положении, поэтому такой смелый. Нестерпимо захотелось обрушить на него как минимум этот убогий самодельный стол, но я в последнюю секунду сдержалась и обрушила слово.
— Я требую материальную компенсацию за испорченный вашими рабочими защитный контур.
— А он вообще был? — кажется, искренне удивился собеседник.
— Был.
По крайней мере, я в это искренне верю.
— Хорошо, — пожал широкими плечами блондин. — Значит, встретимся в суде.
Я качнулась вперед и ткнула указательным пальцем в черный свитер, точнее, в отвратительно твердую грудь собеседника. Аж палец заболел.
— Вы прекрасно знаете, что через три месяца меня здесь может уже и не быть. Дом и землю отберут за долги, и в этом случае суд не станет рассматривать мое заявление. Да его попусту проигнорируют и сразу отправят в корзину для бумаг.
Мужчина перехватил мою руку, продолжающую с удовольствием тыкать в грудной рельеф, и сжал, демонстрируя собственную силу и мощь.
— Меня мало волнуют ваши трудности.
Я тяжело дышала, кипя от негодования. Блондин улыбался уголками губ, глядя сверху вниз. Его шершавая ладонь продолжала сжимать мою, а взгляд с нескрываемым интересом блуждал по моему лицу.
Интересно, что будет, если я двину бригадиру между ног? Исключительно в качестве моральной компенсации за пару последних минут. Не станет же он звать на помощь правоохранительные органы и писать на меня длиннющие кляузы?
Дверь скрипнула.
— Холд, ты случайно не знаешь, почему вся наша бригада оседлала уцелевшие деревья и хозяйственные постройки, а Кшар осеняет себя оберегающими знаками?
Мы с бригадиром синхронно отшатнулись, продолжая, впрочем, буравить друг друга неприязненными взглядами.
— Твоя работа? — в вопросе прозвучало больше утверждения, чем самого вопроса.
— Впечатлился? — усмехнулась я.
У блондина дернулись щека и крылья носа.
— Женщина, да ты хоть понимаешь, кому противостоишь.
— А ты?
Щека у собеседника вновь дернулась, а глаза приготовились метать молнии.
— Ааа… ладно, зайду попозже, — сообщил догадливый рабочий, так и оставшийся для меня незримым, и поспешил от греха подальше скрыться.
Мы остались одни. И напряжение странным образом уступило права интересу.
— Холд, — повторила я, пробуя имя бригадира на вкус.
Видимо, переборщила с ядом в голосе, потому что собеседника чуток перекосило.
— Так вот, Холд, я из тех, кто верит, что жизнь нагнетает тучи лишь для того, чтобы ярче блеснуть и одарить меня удачей.
— Вера — это очень полезное качество… для неудачников.
Рекс, что ж ты не откусил этому гаду самомнение?
— Посмотрим.
Одарив бригадира мрачным взглядом, я покинула вагончик и огляделась.
Заглянувший в разгар ссоры работяга несколько преуменьшил размеры случившейся беды. А она случилась, ибо, повалив забор, бригада впустила на свой участок не только разозленную Итару Кэбот, но и ее живность.
Куры заинтересованно исследовали новую территорию, Рекс точил когти о ствол дерева, куда взобралось сразу трое трясущихся от страха работяг. Еще пятеро засело на крыше сарая, двое торчали на бревенчатой будке временного туалета, остальные спасались по одному, оседлав ветви ближайших деревьев с той и с этой стороны.
— Курареру, — надрывал глотку петух тире хозяин тире хранитель.
У дальнего конца забора бородатый дядька острым концом отвертки поспешно рисовал на влажной земле кривую восьмиконечную звезду и что — то торопливо бубнил. Надо полагать, Кшар перестал осенять себя оберегающими знаками и обратился к другим, более могущественным богам.
Я еще несколько секунд любовалась своей неистовой тройкой — рысь, петух и куры — и скомандовала:
— Рекс, гони наше зверье домой.
Кот в последний раз рыкнул на испуганно взвизгнувших тружеников молотка и гайки и с довольным оскалом потрусил выполнять команду.
Под вопли ужаса рабочих я дошла до границы участка, мельком глянула в сторону вагончика и коварно улыбнулась.
Ну хорошо, господин бригадир.
Хотите неприятностей? Итара Кэбот их вам обеспечит.
ГЛАВА 9. Соседство
«…и был первый день от начала времен. И создал Семиликий небо и землю, воду и свет, время и вес. И отделил свет от тьмы…»
Я сидела на подоконнике с чашкой чая, укутанная пледом, и с нетерпением ждала часа расплаты.
«…и пришел день второй. Создал Семиликий твердь посреди воды. На третий — растения. На четвертый — светила в великих небесах. На пятый — рыб, пресмыкающихся и птиц…»
