Благодарностями изгнав не менее неугомонного бригадира, я поднялась наверх, без сил рухнула лицом в подушку и мгновенно отрубилась.
Ради разнообразия этой ночью мне снились исключительно голубые пони, радуги и конфетный Армагеддон. Утро началось с традиционного: «Курареру.» от потрепанного детьми петуха. Видать, жительницы курятника коллективно дали черному певуну отставку, потому что орал пернатый без прежнего огонька и надрыва.
Наскоро приняв душ — о, Семиликий, бригадир таки исправил температуру — я заварила чай, запаслась бутербродом и терпением и приготовилась ждать.
Я вот как думала: у нас в маленьких, но гордых Мтыщах существовала своя группировка сплетниц. Сплетницы прикрывались коллективным благом, неся вахты на вверенной им территории, неустанно блюдя интересы нашего маленького общества и первыми узнавая самые-самые смачные подробности чужих жизней. Возглавляла все это дело бабка Капитолина, прозванная детьми Капитанша.
Она организовывала субботники, собирала деньги на похороны и рождения, подняла мужиков на починку моста, уплывшего с паводком к соседям. И все это силой слова. Слова и собранных сведений.
Но то маленький поселок городского типа.
Подозреваю, что в перенаселенном и богатом Холдоне круг сплетниц должен быть своим. И это не скучающие бабушки, а…
Насвистывая какой-то незамысловатый мотивчик, к калитке степенным шагом подошел уже известный мне почтальон. И если раньше я чаще лицезрела его спешно удирающую спину, то теперь могла рассмотреть получше.
Немного полноват, но бодр. Черты лица резкие, уверенные. Движения деловые и хозяйственные. Синяя форма разносчика почты идеально отглажена, на груди нашивка отделения. Из правого кармана брюк торчит уголок блокнота, к поясу пристегнут планшет для регистрации получателя.
Да, определенно, это тот, кто мне нужен.
— Господин почтальон.
Пожилой мужчина, чья рука самозабвенно шарила в моем почтовом ящике, вздрогнул, заметил хозяйку, восседающую на крылечке, и расплылся в дежурной улыбке подхалима.
— Ааа… госпожа Кэбот. А я вот иду, думаю, надо проверить, вдруг детишки накидали вам в ящичек каких сюрпризов. Эти сорванцы такие предприимчивые.
При слове «дети» я непроизвольно дрогнула. Следовательно, почтальон уже в курсе вчерашнего. Ага, точно знает. Вон как хитро смотрит.
Вернув на лицо беззаботную улыбку, я встала и пошла заводить крайне полезное знакомства. Понадобится — подкуплю.
Нет, не деньгами, конечно. Сведениями.
Подозреваю, что вся округа спокойно спать не может, пытаясь узнать обо мне грязные секретики. И что с того, что их нет? Если нет, так выдумаем. Сложно, что ли.
— Сильвар, ваш посланник с радостными вестями и дорогими посылками, — представился почтальон.
— Итара Кэбот. Сильвар, вы ведь знали мою… — язык не повернулся сказать «бабушку». — Дунканару?
— Да кто ж ее не знал. Славная кошелка была. Помогала много. А что по молодости чудила… У-х.
Мне слышится, или это действительно тоска? Неужели они с бабкой были друзьями? Или больше, чем друзья?
— Сильвар, а вы знаете, что с ней случилось?
— Знамо дело, — важно кивнул почтальон и расплылся в лукавой улыбке. — Померла бабка.
Да чтоб тебя… комары покусали.
— Кое-кто считает, что баба Дуня была ведьмой, — зашла я с другого бока. — Вы ведь часто по этой улице ходите, может, видели кого из ее посетителей?
— Может, и видел, — уже откровенно насмехаясь, кивнул собеседник.
Нет, не комары. Пусть его всюду преследуют маленькие злобные левретки с омерзительно звонким лаем.
— А что думаете по поводу загадочной кончины аж трех ведьм… — попыталась сменить тему, но была беспощадно перебита.
— Не тем головку занимаешь, деточка, — посуровел почтальон, и прежнее благодушие слетело с него. — Думай, как дом сохранить. Думай, как землю не проворонить. Думай, как уберечь оставленный в наследство дар. Вот о чем думай. Вот о чем думай.
Вот уж спасибо за совет. Будто я все это время только тем и грезила, как отдам свое наследство банку и вновь стану нищей провинциалкой.
Почтальон сделал шаг вперед и понизил голос:
— За это место идет война, поэтому советую вооружиться, милочка.
И меня потрепали по щеке, словно пятилетку. Стало до жути обидно.
Он уже практически ушел, когда я окликнула:
— Сильвар, где ее похоронили?
Старичок развернулся. В хитрых глазах почтальона мелькнуло уважение. И я поняла, что каким-то совершенно неведомым образом обрела союзника.
Получив от Сильвара бумажку с ценными инструкциями и планом, как доехать до соседнего городка, где закопали Дунканару, я посеменила к дому.
Вот тоже странность. Почему городские власти не позволили хоронить бабку в черте города? Предрассудки или что похуже? Нет, тут точно дело нечисто. Не бывает таких совпадений, как три мертвые ведьмы за раз. Не бывает таких подстав с наследством. Ладно, с наследствами и не такие аферы проворачиваются, но три смерти — это точно не случайность.
— Стой, зараза. Стой.
Я вынырнула из размышлений и обернулась в сторону соседского участка. Чего это там Холд с утра пораньше орать вздумал?
Уж лучше бы не смотрела.
С истинно кошачьей грацией Рекс поспешно улепетывал от разозленного Холда и бригады. Мужики размахивали руками, кричали и грозили моему воспитанному котику всевозможными карами. Я бы возмутилась и грудью ринулась на защиту, но в зубах воспитанный котик тащил длинную гирлянду сарделек.
Рекс… Вот будто у нас мало проблем с бригадиром было.
Рысь одним махом перескочил поваленный забор, отмечающий границу между нашими участками, а вот остальные участники забега таким проворством не обладали. Первой пострадала продуктовая гирлянда. Ее конец зацепился и остался в когтях, простите, на гвоздях забора. Бригада Холда притормозила, не решаясь переступать черту, где прогуливался петух, и сгруппировалась вокруг добычи. Судя по ругани, раздел начался там же, не сходя с места.
А вот Холд презрел закон о частной территории, одним прыжком перемахнул через забор и понесся прямиком на меня.
— Отдай мой завтрак, ты, чокнутый комок шерсти, — орал он.
Рекс прижал коротенький хвостик, спрятался за спину любимой хозяйки и уже оттуда весело рыкнул, мол, и что ты мне сделаешь, двуногий?
Беда в том, что Холд и не собирался ничего делать с воришкой. Он целенаправленно шел ко мне и метал молнии глазами. Я прямо видела эту картину торжественного придушения Итары Кэбот, поэтому пошла ва-банк.
— Дорогой соседушка, вам сарделечки сварить?
Блондинчик притормозил в паре шагов и ошарашенно выдохнул:
